Соня ела немного, даже если у нее, как теперь, разыгрывался аппетит.
Машинально отщипывая по кусочку еще горячей булочки, она предавалась своим невеселым мыслям. Однако додумать ей не дали.
— Тетушка Аньес, спаси меня от этой ненормальной! — кричал вбежавший на кухню Бернар. — Вылила мне на голову кувшин ледяной воды…
— Бернар, тебе скоро тридцать лет, — добродушно заметила его тетушка. — В твоем возрасте…
— Мой отец имел уже двоих детей, — подхватил Бернар, усаживаясь за стол напротив Софьи без всяких церемоний. — Приятного аппетита! — вдруг проговорил он. — Простите, что сел за стол без вашего разрешения.
— Что вы сказали? — переспросила Соня. Похоже, этот мужчина обладал редкой способностью переворачивать все вокруг него с ног на голову; чем-то он напомнил ей Фуше. Наверное, такой же любитель женщин, не привыкший особенно с ними церемониться.
— На вашем лице так отчетливо отразилось: невоспитанная деревенщина…
— Но я ведь вам этого не сказала.
Она уже не раз слышала от Тредиаковского, что по ее лицу можно читать, как по книге. Вот и этот крестьянин тоже все понял.
— И на том спасибо.
Он привстал и шутовски поклонился.
— Тебя опять охладить? — насмешливо спросила вошедшая в кухню Люси.
— Только попробуй! — вдруг жестко вымолвил тот, который всего несколько мгновений назад казался легкомысленным повесой; оказывается, он может быть и совсем другим. А потом добавил уже помягче:
— Побаловалась, и довольно.
— Глупый ты, — грустно сказала Люси. — Так и будешь до старости на сеновале спать? Я хотела ее сиятельство попросить, чтобы взяла тебя на службу, а ты сам все портишь.
— На какую такую службу? — недоверчиво хмыкнул Бернар, но в его глазах зажегся интерес.
— Вы простите меня, мадемуазель, что я говорю такое, — обратилась к Соне Люси. — Просто мне подумалось: вам предстоит дальняя дорога, а нанимать где-нибудь кучеров и охранников попросту опасно. В людях вы не разбираетесь…
Соня про себя возмутилась: отчего каждый считает себя вправе судить о ее способностях?
— Простите, я хотела сказать, что вряд ли прежде вам приходилось самой этим заниматься, вон у вас какой гардероб…
При чем здесь Сонины туалеты?
— Ваше сиятельство далеко держит путь? — поинтересовался Бернар.
Теперь у него был совсем другой тон. Но они оба ошибаются — Соня вовсе не собирается нанимать себе слуг из крестьян. Разве что бывших военных, которые в случае подобного вчерашнему происшествия могли бы ее защитить…
— Так, понятно, — покивал головой Бернар. — Мадемуазель не верит, что такой, как я, может служить надежной охраной.
— Но я ничего такого не думала, — смутилась Соня. — Просто мне и в самом деле надо ехать далеко, в другую страну…
— В какую? — нетерпеливо поинтересовался мужчина, отставив в сторону кружку с молоком.
— В Австрию, — поколебавшись, призналась Соня.
— И у вас есть с собой документы?
— Есть… — ответила княжна и задумалась. Бернар мог заменить Савари. Почти один рост, у обоих темные волосы, одинаковый цвет глаз. Впрочем, Савари больше нет, и стоит ли вспоминать его внешность… Нет, Соня имела в виду совсем другое: Савари был аристократом до мозга костей — вот в этом Бернар заменить бы его не смог!
— В Австрии мне всегда хотелось побывать, — между тем задумчиво произнес Бернар.
«Хотелось ему побывать! — мысленно разозлилась Соня. — Но при чем здесь я? Садись на коня, если у тебя, конечно, он есть, или покупай место в почтовой карете!»
— Я так и знала! — горестно проговорила Люси. — Скажи, как я могу выйти замуж и переехать к мужу, если без меня вы с папенькой ничего не умеете? Даже себя подать! Вот и ее сиятельство подумала, что ты просто необразованный деревенщина…
От волнения девушка заговорила так быстро, что Соня почти перестала ее понимать.
— Затрещала! — с досадой проговорил брат. — Да если хочешь знать, я торчу здесь только до того времени, пока другой мужчина не возьмет на себя заботы о тебе. А потом только меня и видели! Или ты считаешь, что в другом месте я не найду применения своим способностям?
О чем это они говорят? Какие способности могут быть у этого деревенского лентяя и гуляки? Спору нет, у него привлекательная внешность. Можно даже подумать, что он грамотен. Наверное, отец научил его в свое время читать и писать, как она — Агриппину, вот и все науки… Но поскольку возникла пауза, Соня и сказала, что думала:
— Но ваш брат, Люси, вовсе не показался мне деревенщиной. На его лице словно бы написано: грамотный человек…
— Вы имеете в виду, что он умеет читать по слогам и ставить свою подпись вместо закорючки? Ах, ваше сиятельство, Бернар окончил два курса университета, но потом… его понесло в наемники к королю Пруссии. Кстати, там Бернар был офицером, а не простым солдатом, наш отец дворянин, мы не какие-то там безродные!.. Мы просто бедные.
В голосе ее зазвенели слезы. А Бернар взглянул на княжну чуть ли не с ненавистью.
— Неужели вы думаете, что моя сестра стала бы выходить замуж за сына трактирщика, если бы… если бы у нее было хоть небольшое приданое?!
Соня немного растерялась. Как объяснить этим молодым людям, что как раз такое Соня может понять, что она сама совсем недавно…
— Подождите, я сейчас приду! — крикнула она и опрометью бросилась к стоящей у амбара карете.
Странно, но перстни, которые Люси сняла с убитых мужчин, так и остались лежать на сиденье. Принадлежащие Савари деньги и драгоценности Соня сможет по возвращении отдать его родным, а перстень с топазом, что был на мужчине в маске… Соня, и сняв с него маску, готова была поклясться, что этого человека она видит впервые в жизни. На том свете дорогой перстень ему не пригодится, пусть послужит хорошему делу. Она вернулась и протянула перстень девушке:
— Прошу вас, Люси, вы это заработали. Как вы думаете, он дорогой?
Это она спросила уже у ее брата.
Глаза Бернара расширились от изумления. Он взял перстень из рук Софьи — Люси отчего-то медлила — и внимательно его осмотрел.
— Если я хоть что-то в драгоценных камнях понимаю, — медленно проговорил он, — это дорогая вещь. Она принадлежит вам? Если да, то за какие заслуги вы дарите ее моей сестре? Не за то же, что она привезла вас к нам переночевать? А если за что-то другое, то у Люси могут быть серьезные неприятности.
Он сразу так сильно изменился, что теперь Соня без колебаний поверила, что Бернар мог быть офицером-наемником. Он как-то весь подобрался, его тон стал жестким и напористым.
Странно, но общение с Бернаром Ролланом подхлестнуло ее воображение, которому она старалась в последнее время волю не давать — слишком далеко от действительности оно ее порой уводило.
Потому Соня уже не удивилась, когда он предложил ей руку и тоном, не терпящим возражений, сказал:
— Не хочет ли ваше сиятельство немного прогуляться по нашему обширному имению?
Люси прыснула. Ее рассмешило словечко «имение» применительно к их дому на окраине небольшого села, к которому примыкал небольшой цветник и чуть большего размера огород.
— Рассказывайте, — поторопил Соню Бернар, когда они отошли от дома достаточно далеко, чтобы никто не мог их услышать.
— Но что вы хотите знать? — Соня притворялась непонимающей.
