Теперь бы только найти компромисс... Вообще-то, в качестве постоянной любовницы она бы его полностью устроила. И в постели хорошо, и поговорить есть о чем. Осталось выяснить её мнение на этот счет.
Но, естественно, не прямо сейчас, ибо существует большой шанс после такого предложения стать шепелявым и одноглазым одновременно.
Алена же пыталась вымыть голову и сдержать болезненные ойки. Порезы ныли сильнее с каждой минутой, и теперь предложение Власова выпить обезболивающее становилось все соблазнительнее. Не то, чтобы она с предубеждением относилась ко всем препаратам, но старалась не применять без веских на то оснований.
- Все нормально?
Девушка на секунду замялась, а потом мысленно закатила глаза - чего теперь стесняться-то?
- Можешь помочь? У меня не получается промыть волосы...
- Чего раньше молчала?
До того, как отдернулась занавеска, Алена все-таки успела повернуться лицом к стене. То, что нужно быть взрослым человеком и адекватно реагировать на ситуацию, не отменяло способность смущаться в самый неподходящий момент. Да и рассматривать льдисто-зеленый кафель как-то менее нервозатратно. Плюс, полное отсутствие полотенец, которые так и хочется сдернуть. Тьфу! Её сегодня чуть не убили, а все мысли по Фрейду. Хотя... то, что если бы желали смерти, она бы уже спокойно и невозмутимо лежала холодным трупиком, как раз понятно. Но зачем тогда?!
- Лён, что с тобой? - Женька успел подхватить Герман до того, как у неё подкосились ноги. Скользкие от вспененного шампуня ладони кое-как перехватили девушку за талию. - Ты можешь ответить?!
- Ничего... Голова закружилась... - говорить, что только что едва не потеряла сознание от страха и понимания собственной беспомощности, она не стала.
- Дурдом, - быстро сполоснув кожу от мыла, Власов вытащил девушку из ванны и поставил на коврик. - Давай так, - чуть жестковатая ткань полотенца с нажимом прошла по левому плечу, оставляя красноватый след, - сейчас мы идем спать, а завтра поговорим.
- А может лучше...
- Вообще-то вопроса там не было. Это я тебя информирую - ты ложишься на свою кроватку, лезешь под одеяло и дрыхнешь до утра. Тогда все обговорим и решим.
Возразить Алена не могла по двум причинам - вообще-то это разумно. Да и говорить, когда тебе вытирают волосы так активно, словно хотят снять скальп, все-таки затруднительно.
- Теперь пойдем. А, нет, - Женька притормозил и занялся разматыванием пленки, закрывающей повязки. - Вот сейчас - точно все.
- Спасибо.
- Кушай на здоровье.
В спальне все было так же, как они и оставили полчаса назад, та же смятая постель, валяющаяся в художественном беспорядке одежда и ремень Власова, почему-то свисающий с приоткрытой дверцы шкафа.
Спать в полотенце Алена не собиралась, потому, пытаясь сделать вид, что в комнате одна, быстро переоделась в вытащенную из комода ночную рубашку, отвернулась от Женьки. И замялась, не зная, выгонять его в соседнюю комнату или нет.
- На матрас не пойду, - похоже, что сомнения четко отразились на её лице. - Он мне короткий, ноги свисают. А так я буду тебя охранять.
Хотя сказал он это, немного паясничая, но девушка тут же вспомнила об этом немаловажном факте.
- Ведь у того, кто был тут сегодня, явно есть ключи...
- Есть, - Власов зевнул и, поправив постельное белье, развалился на одной половине кровати. - Пусть себе, как колокольчик, на шею повесит. Завтра утром тебе сменят все замки, а пока я там небольшой сюрприз оставил, никто не сунется, не переживай.
- Да? - Алене ничего не осталось, кроме как последовать примеру Женьки и устроиться по соседству. - Ну, ладно...
Щелчок выключателя прикроватной лампы, и в комнате стало совсем темно. Похоже, что, пока была на кухне, лн не только убрал ванну, но и успел везде задернуть плотные шторы. Вообще-то Алена и сама не любила, когда ночью в комнате светло, но сейчас эта темнота откровенно пугала. И теперь девушка ничуть не жалела, что Женька остался с ней. Если бы он все-таки ушел в гостиную, было бы стыдно, но через час она бы сама к нему прибежала. Даже теперь нервная дрожь нет-нет, да и пробегала по спине. И накинутое теплое одеяло ничуть от неё не спасало.
- И чего ты трясешься?
- Страшно.
- Чудная ты. С Инкой, которую вообще не знала, в одной квартире спала, а сейчас боишься, - он нашел её холодные пальцы, которые тут же, что было силы, вцепились в его ладонь. Так, что он, пользуясь темнотой, даже невольно поморщился. Если Алена так явно проявляет испуг, значит, она просто в панике. Но успокаивать уже проверенным методом нельзя. Хотя и очень хочется. Ни к чему хорошему новый раунд секса не приведет, только больше все осложнит.
- Инна не такая страшная, - Герман украдкой смахнула выступившую слезу.
- А я, получается, просто жуть какой, да?
- А ты-то тут при чем?! - вот теперь стало не до стресса, Алена даже попыталась приподняться, но тут же оказалась придавлена тяжелой рукой.
- Понятно. - Интересно, что ему было понятно, если сама девушка ни хрена не поняла? - Все, спи. Я рядом. Если станет совсем невмоготу - разбудишь.
Она только фыркнула над двусмысленностью фразы, но послушно спряталась обратно под одеяло. Даже подушку на голову, для надежности, положила.
Глава 10
Женька снова зевнул и посмотрел на часы. Половина восьмого. Значит, ребята, обещавшие поменять замки, будут здесь минут через тридцать. Конечно, желательно, чтобы с ними пообщалась хозяйка, но будить Алену он сейчас не даст, она и так не спала половину ночи. Поначалу усердно симулировала, хотя иногда и тихо-тихо всхлипывала, а потом, когда все-таки уснула, не успел Власов обрадоваться, как она начала метаться и разговаривать. И ладно, когда говорила на русском, хотя там все было совершенно бессвязно, но хоть понятно, что ей снится какое-то болото. Но когда девушка начала чирикать по-японски... Хотя, может, и по-китайски, он восточные языки все равно на слух совершенно не различал. Осторожные тормошения и поглаживание по волосам давали кратковременный эффект, через пять минут все начиналось заново. И если поначалу это умиляло и забавляло, то ближе к пяти утра захотелось заклеить Алене рот и, крепко стиснув руками и ногами, чтобы не возилась и не ерзала, наконец, уснуть. Но, похоже, что его мысли как-то дошли до спящей, потому что Герман резко притихла и уснула. Чем продолжала заниматься до сих пор, а Женька, зевая до хруста в челюстях, пил третью чашку кофе и пытался продрать глаза. Не то, чтобы у него это совсем не получалось, назвать его бодрым можно было, лишь сильно
