принялась разглаживать несуществующие складочки с темно-серых брюк. – Он уверен, что ты беременна от него.
Отвечать на это Уля не стала. К чему? Хотя, конечно, интересно, зачем пришла Ольга Николаевна, не Андрей же её прислал.
- У нас с тобой раньше были не очень хорошие отношения. И это не твоя вина, но и не моя. Любая мать хочет для своих детей самого лучшего. Иногда представление о лучшем совпадает, иногда нет. В твоем случае оно не совпало. Я могу многое сейчас наговорить, но не буду. Потому что тебе и так тяжело и нужно поспать. Шесть недель это нехороший срок. Особенно, если так треплют нервы. Живот не болит, поясницу не тянет?
- Нет, - Уля наклонила голову к левому плечу, рассматривая сидящую перед собой женщину. Если бы это было возможно, даже решила бы, что она волнуется и тщательно подбирает слова.
- Выделения были?
Несмотря на интимность вопроса, девушка снова честно ответила:
- Нет.
- Это хорошо, - Ольга Николаевна на секунду улыбнулась, а потом снова стала серьезной. – Я хочу тебя кое о чем попросить, только не нужно отвечать сразу, подумай, хорошо?
Сразу вспомнилась та встреча с Андреем в кафе и его предложение. Даже слюна мгновенно стала тягучей и горьковатой от нехорошего предчувствия. У них в семье вообще с этим просто – есть деньги, нет проблемы.
- Ульяна, я очень прошу тебя, не делай аборт.
Слова были настолько неожиданными, что Уля перестала сжимать и перекручивать наволочку.
- Я ожидала другое предложение…
- Это было заметно. Не нужно думать, что я монстр. И почему я так делала, поймешь, когда появится твой ребенок. Но сейчас речь не об этом, а о том, чтобы дать ему родиться.
Так странно. Может, она все-таки переохладилась, и теперь вообще бредит? Потому что такого предложения точно не ожидала.
- Зачем вам мой ребенок? Вы же понимаете, что я его не отдам? – Уля подавила желание обхватить себя руками, хотя очень хотелось.
- Никто и не собирается его у тебя забирать, - Ольга Николаевна устало повела плечами. – Не против, если я присяду рядом? – дождавшись равнодушного кивка, женщина подвинулась к изголовью. – Просто мы с Ваней уже немолоды, и я не знаю, когда наши сыновья перестанут вести себя, как неуравновешенные подростки. Ты сама видела, мой муж болен, и как ни не хочется о таком говорить и думать, он может просто не дождаться внуков, - она с трудом сглотнула, на несколько секунд замолчав. – Поэтому я сейчас пришла к тебе.
Отвечать Уля не спешила, но одну из подушек ей протянула, чтобы можно было подложить под спину.
- Спасибо. Я не знаю, как у вас сложится с Андреем, поэтому предлагаю тебе помощь. Ведь понимаешь же, что поднять ребенка в одиночку можно, но это очень тяжело. Да никто от тебя этого и не требует.
Уля знала. И именно об этом думала, пока стояла под потоками горячей воды.
Легко сказать, что не хочет видеть и слышать ничего об отце своего ребенка, даже если сама в этом убеждена. Но против действительности не попрешь – у неё просто не хватит сил и денег, чтобы в одиночку растить малыша. Хотя, нет, если сильно постарается, то, может, и получится, но в том и дело, что рожать только для того, чтобы повесить на шею собственной матери ещё одного ребенка, это неправильно. Вот только особого выбора у неё все равно нет – никто не возьмет на работу беременную, это уже проходили, Лиля так и не смогла найти место, везде предлагали приходить, когда родит, а ещё лучше – когда ребенок пойдет в школу. Потому что никому не нужен бухгалтер, постоянно сидящий на больничных из-за простывшего малыша. В том, что на беременных инженеров спрос намного выше, Ульяна как-то тоже не особо верила. Поэтому помощь ей будет нужна и глупо от неё отказываться, руководствуясь только гордостью.
Не дождавшись ответа девушки, Ольга Николаевна продолжила:
- Я не знаю подробностей того, что между вами произошло, но, в любом случае, вам теперь нельзя думать только о себе, - она задвинула себе за спину поданную Улей подушку. – И что такое жить с мужчиной, вроде Андрея, я знаю лучше, чем кто-либо другой. Он на отца похож не только внешне, у него и характер папин. Поэтому я всегда была и буду уверена, что он добьётся того, что хочет. А детки… Они даются не всегда тогда, когда мы к этому готовы. Для меня брак с Ваней стал вторым, первый раз вышла замуж в девятнадцать. Сама не знаю, зачем. Вроде, особо и не любила… Глупая была. За семь лет, пока жила с первым мужем, так и не смогла забеременеть, а он очень хотел детей. Наверное, поэтому и ушел к той, которая смогла их ему родить. А потом я встретила Ваню, - Уля не сводила с неё глаз, поэтому заметила улыбку, которая на секунду промелькнула на лице женщины. Нет, Ольга Николаевна и раньше улыбалась, но так, как сейчас – ни разу. Нежно и как-то мягко. И сразу становилось понятно, что мужа она любит до сих пор. – Я ему говорила о своей проблеме, а он только отмахнулся, сказав, что все это глупости, если даже у нас не будет своих детей, значит, усыновим. А через полтора года я родила Андрюшу. И захотела дочку, чтобы был полный комплект. Правда, потом очень долго не получалось, поэтому между мальчиками такая большая разница. И я помню, как себя чувствовала, когда узнала, что беременна Игорем. Это сейчас никого не удивишь тем, что родила в сорок, а тогда было и радостно, и страшно… - она замолчала на пару минут, о чем-то задумавшись. – Я тебе одно скажу – я люблю своего мужа. До сих пор, хотя в жизни было всякое, и не всегда было ровно и гладко. Да, люблю немного не так, как в первое время после свадьбы, но все равно он был, есть и будет моим мужем и самым лучшим мужчиной на свете. Но даже это не сравнится с тем моментом, когда ты берешь на руки своего новорожденного ребенка. Потому что, когда смотришь на это страшненькое, сморщенное существо, которое кричит, сучит ручками и ножками, понимаешь, что ничего прекраснее и совершеннее в мире нет и быть не может.
Уля слушала, не перебивая, тем более, что негромкий ровный голос женщины странно успокаивал. И хотя девушка не торопилась верить каждому её слову, понятно же, что решение прийти сюда далось Ольге Николаевне непросто. И из-за их отношений, да и просто из-за гордости. Но один вопрос все-таки появился:
- Откуда вы знаете, какой у меня срок? Я не говорила Игорю…
- Нет, не говорила. Сюда меня привез Андрей, - заметив, как Ульяна поежилась и закусила губу, он поспешила добавить. – Он ждет в машине, и пока ты не разрешишь, сюда не поднимется.
А вот в это верилось с большим трудом, потому что он всегда делает так, как хочет.
- Я не хочу его видеть.
На некоторое время в комнате воцарилась тишина. Было слышно, как на кухне Игорь говорит с кем-то, наверное, по телефону. Слов было не разобрать, только ровный гул низковатого голоса. А за окном устроившиеся на ночлег вороны все никак не поделят ветки тополя, хрипло перекаркиваясь и хлопая крыльями, отчего комки снега, прилипшие к тонким прутикам гибких побегов, срываясь, падали на припаркованные внизу машины.
- Вам нужно поговорить, но ты права, не сейчас. Ничего хорошего из того, что вы встретитесь сегодня, все равно не получится, - Ольга Николаевна поднялась с постели и потянулась к висящей на стуле сумочке. – Две таблетки под язык и постарайся уснуть. И подумай, пожалуйста, о том, что я тебе сказала. Потому что, к сожалению, мужчины приходят и уходят, такова жизнь. А дети, это то, что с женщиной остается навсегда, даже если они находятся далеко.
Пузырек, который она протягивала, был Уле знаком, как и небольшие желтые кругляшки, с приглушенным стуком перетекавшие за темным стеклом, стоило только его тряхнуть.
- Я и не собиралась избавляться от ребенка, - Уля взяла валериану, но следовать совету Лебедевой не спешила. – И не сделала бы это, даже если бы вы сейчас не пришли.
- Вот и молодец. Вы с Андрюшей сами разберетесь между собой, вмешиваться я не стану, обещаю. В любом случае, что бы вы не решили, я постараюсь изменить отношение к тебе. Не гарантирую, что смогу полюбить тебя и считать своей дочкой, но попытаюсь хотя бы узнать поближе.
- Спасибо вам. И за этот разговор, и за честность.
