занять его усадьбу, как я называю обнесенную забором группу хижин — туку-лей, которая обычно служит жильем для одной семьи. Пока помещение приводилось в порядок, я оставался на борту парохода. Почти ежедневно по вечерам собирались грозовые тучи, и это часто заканчивалось дождем. Для меня лично дождь пошел очень не вовремя — когда я оставил свои вещи на палубе парохода, с тем чтобы на следующий день перенести их в приготовленную для меня хижину; ночью началась такая непогода, какой я никогда в своей жизни не видел. Дождь потоком лил всю ночь напролет до утра. Потолок в салон-каюте стал протекать, и я не мог найти сухого места, чтобы лечь спать.
Тринадцатого ноября я, наконец, переехал в предназначенный мне тукль. Мой в значительной степени промокший багаж был перенесен в новое жилище толпой негров бари. Как только я сошел с парохода на берег и устроился в хижине, мое состояние улучшилось, я обрел равновесие; так как я намерен был ехать дальше с караваном в Макарака, то вынужден был в ожидании его задержаться в Ладо.
Предоставленное мне обстоятельствами время я использовал для собирания зоологических и этнографических материалов. Я наблюдал туземцев, живших вокруг станции — негров бари. Однако их замкнутость и нежелание вступать в общение не дали мне возможности увеличить мою коллекцию. Все усилия раздобыть через негров рыб и черепах оказались напрасны. Проживающие в этой местности бари, в связи с недавним освоением станции Ладо, примерно около двух лет назад, еще не побороли в себе страха и недоверия к египетскому гарнизону и вели себя, как настоящие первобытные люди. Никто из них не знал арабского языка. Иначе обстояло дело в Гондокоро, где в течение многих лет находилось египетское население и сказалась работа католических миссионеров. Со времени захвата египетским правительством прежних торговых зериб и основания новых военных станций бари, говорящие по-арабски, были взяты на службу. Среди других подвластных египетскому правительству негров они образовали особую группу и были использованы в качестве драгоманов — переводчиков, посредников и надзирателей. Постепенно среди туземцев, населяющих окрестности станций, стали появляться люди, готовые променять свою довольно относительную свободу на сравнительно обеспеченное существование, которое давала им служба в качестве переводчиков.
После непродолжительного знакомства с бари я установил, что их неприступность объясняется своеобразным характером их племени. В этом отношении они сильно отличались от макарака, с которыми я познакомился позднее. В то время как с последними я легко вступил в общение и они мне приносили всевозможные мелкие изделия их производства, я от бари, несмотря на все мои старания, ничего не мог добиться. Они приходили ко мне, правда, ежедневно в тукль, но только для того, чтобы просить пищи, показывая на свой всегда пустой живот. Если им предлагали выполнить какую-либо работу или если у них пытались что-либо купить из их украшений — ожерелья из собачьих или львиных зубов, железные кольца или браслеты, украшенные клыками кабана Phacochoerus africanus, они от этого уклонялись. Эти выполненные с известным искусством, особенно кузнечной работы, украшения составляли единственную одежду мужчин бари.
Большинство мужчин — высокого роста, со стройными фигурами и удлиненными конечностями, преимущественно худые. Наоборот, среди женщин преобладают очень упитанные, редко высокие, чаще ниже среднего роста. Бари по своему внешнему облику относятся к группе длинноногих с темно-коричневой кожей нильских негров, которые населяют низколежащие, подвергающиеся ежечасным наводнениям болотистые страны по берегам Бахр-эль-Абиада и его притоков. Из них, например, ниуак, обитающие у Собата, как мне кажется, представляют восточно-пограничное племя. Главные представители этой группы — нуэр и различные племена динка или джанге, например, кич (джемид, лау), эл-лиаб, бор по Бахр-эль- Джебелю, этот, агар и рохль, или роль по Бахр-эль-Газалю. Далее многолюдные, также распадающиеся на многие более мелкие племена, бари, из которых наиболее значительны чир (тшир) на севере, собственно бари, обитающие вокруг гор Ладо и Белиниан в середине и ни-амбара на западе. Шиллуки, распадающиеся на многие большие, далеко отстоящие друг от друга ветви, также должны быть причислены к этой большой группе негров, по всей вероятности, населяющих до сих пор места их первоначального обитания. К северным шиллукам, места поселения которых простираются до 12° северной широты, примыкают на западе джур на Бахр-эль-Газале; на юге представителями этой группы являются негры шули.
Не без основания эти народности сравнивают, из-за длины нижних конечностей, с болотными птицами; к тому же эти негры часто стоят на одной ноге, в то время как пятку второй ноги упирают в голень первой.
Мускулатура у бари мало развита. У некоторых, в особенности у женщин, имеют место значительные жировые отложения. Цвет кожи у этого племени мало чем отличается от цвета других нильских негров. Это глубокий, большей частью лишенный блеска коричневый цвет, сквозь который иногда просвечивает шоколадный основной тон. Радужная оболочка глаза всегда коричневая, роговица — грязно-желтого, часто оранжевого цвета. Лоб низкий, череп долихокефальный, верхняя часть затылка кажется более развитой. Челюсть несколько выдается, рот широкий, с толстыми губами. Волосы черные, без блеска, шерстистые, курчавые, на затылке и макушке сбриты примерно на ширину двух ладоней. Как у женщин волосы на голове, полностью сбриты также волосы и на остальных частях тела у обоих полов. Негры бари, как и их северные соседи, удаляют передние зубы нижней челюсти, но все же нередко встречаются люди с полной челюстью хорошо сохранившихся зубов. Страсть окрашивать тело желе-зисто-красной глиной преобладает среди женщин; однако встречаются и мужчины, у которых все тело окрашено в красный цвет. Эта обмазка, резко отличающаяся от естественного цвета кожи, придает бари почти дьявольский вид. В зери-бе бари часто разгуливают с длинной палкой и скамеечкой для сидения, которую они носят на руке или на плече, если она большого размера, с широко отстающими ножками.
Наряд мужчин, всех без исключения нагих, состоит из следующих предметов: ожерелье из нанизанных рядами зубов домашних животных, в редких случаях из особенно высоко-ценимых львиных зубов; железные обручи на сгибах рук и на лодыжках; широкие толстые браслеты из слоновой кости, которые они обычно носят на правом предплечье; пояс из шнура с нанизанными маленькими тоненькими кружками, которые шлифуются из скорлупы речных ракушек, с кистями из звериных хвостов. Излюбленным головным убором являются черные перья, которые придают бари воинственный вид.
Как и у других народов, женщины у бари придают наряду и украшениям больше значения, чем мужчины. Пожилые женщины обвязываются спереди и сзади шкурой козы, выкрашенной в красный цвет (если это одеяние вывернуть наизнанку, то оно напоминает по своей форме меховой плащ наших горных жителей). Молодые женщины, кроме этой шкуры, носят еще и передник, напоминающий кожаный пояс жителей Судана. Плетеный хлопчатобумажный кушак шириной в ладонь опоясывает тело молодой супруги; с кушака спускаются длинные, густо переплетающиеся мотки волокон, которые довершают скудное одеяние. Девушки вместо мехового передника носят широкую, прикрепленную к поясу, спускающуюся до колен кисть, так называемую барика, которая при ходьбе колышется. Третий вид пояса, так называемый рахат, носят только очень молодые девушки и дети: с пояса спускаются петлями железные цепочки длиною в 20– 40 см, или вместо них узкие железные пластинки. Вместе со всеми остальными украшениями (цепочками на шее, бусами, браслетами для рук и ног) этот передник при каждом движении девушки издает звук ударяющихся друг о друга железных пластинок, что придает их обладательнице нечто воинственное. Тканями ни мужчины, ни женщины бари не пользуются; несмотря на то, что они уже в течение многих лет были в состоянии себя ими обеспечить, они придерживаются своей старой моды.
Несмотря на все мои старания, я никак не мог наладить обмен с женщинами. Более прилежных и подвижных, чем мужчины, женщин зерибы можно было всегда встретить с маленькими вязанками дров, которыми они снабжали туземцев. Они постоянно носили с собой маленькие корзинки, в которые собирали пригоршни дурры, получаемые в уплату за доставку дров или мелкие услуги: доставка воды, уборка двора, мытье посуды и т. д.
Бари, как и динка, преимущественно скотоводы.
Прогулки со станции в ближайшие окрестности помогали мне коротать время, остававшееся от моих ежедневных занятий по записыванию наблюдений.
Ладо было два года тому назад, из хозяйственных и санитарных соображений, укреплено и расширено Гордон-па-шой. К Гондокоро — прежней главной зерибе у Бахр-эль-Дже-беля, возведенной Самуэлем Бэкером {16}, расположенной на восточном крутом берегу рукава Нила, вследствие обмеления реки, не могли больше приставать корабли. Река за последние годы приняла западное направление, так что главное русло, на котором была построена эта станция, все более
