испытатель Роберт Уинстон работал в качестве представителя компании. «Брюстеры» перелетели на базу Мальми под Хельсинки, и наша эскадрилья далее базировалась там. 14 июня 1940 года два советских бомбардировщика сбили наш авиалайнер над Финским заливом вскоре после вылета из Таллина. Я искал этот самолет на моем «Брюстере» и обнаружил советскую подводную лодку посреди множества обломков. Очевидно, она искала дипломатическую почту. В августе 1940 года мы перебрались на новую базу в Весивехмаа, севернее Лахти. Там мы опробовали «Брюстеры» в полете, пристреляли пулеметы и нашли их весьма удовлетворительными. Многие пилоты положили все пули в мишени. 17 июня я получил приказ оставаться на базе в состоянии полной готовности, поэтому мы решили, что вскоре начнется война.
ВИ: Каковы ваши впечатления от В-239?
Ю: Я начал летать на «Брюстере» в апреле 1940 года, проделал все фигуры высшего пилотажа, испытал его на штопор и пикирование. Я был счастлив. Это был маневренный истребитель, он мог держаться в воздухе 4,5 часа, имел мощное вооружение - один 7,62-мм и три 12,7-мм пулемета, а также бронированное кресло пилота. Он был настолько лучше «Фоккера», что их нельзя было сравнивать. Если бы мы имели «Брюстеры» во время «зимней войны», русские не смогли бы летать над Финляндией. Он также мог считаться «самолетом для джентльменов», так как имел просторную кабину и емкий фюзеляж, как мы говорили - для партии в покер. Мы неофициально перевозили там механиков, запасные части, канистры бензина и прочее. Однажды пара летчиков пошла еще дальше. Самолет пилотировал мастер-летчик, а в фюзеляже находились младший лейтенант, его собака и масса багажа. После приземления самолет выкатился с полосы, и все это вывалилось наружу. Оба летчика пошли в карцер. Приговор лейтенанту начинался довольно весело: «В качестве командира экипажа одноместного истребителя…»
ВИ: Какова была ситуация в Финляндии во время вторжения Германии в Советский Союз 22 июня 1941 года?
Ю: 9 июля 1941 года мы находились на авиабазе Рантасалми и рано утром получили сообщение, что советские самолеты летят, чтобы атаковать позиции нашей армии. Мы взлетели в 4.00 и после получаса ожидания заметили первые вражеские самолеты - истребители И-153 «Чайка». Бой начался на высоте 13 000 футов чуть западнее железнодорожной станции Хууханмяки. Я уже выполнил пару атак, когда увидел какое-то движение внизу, над озером. Это были вражеские истребители, которые пытались удрать. Я спикировал за ними и быстро поймал одного русского, который летел над самыми вершинами деревьев и потому считал себя в безопасности. С дистанции 20 метров я всадил в него очередь. После этого мне пришлось резко уйти вверх, чтобы избежать столкновения, а «Чайка» разбилась прямо в лесу. В этот момент мой мотор начал чихать, а другая «Чайка» пошла на меня в лобовую атаку. Я уже решил садиться на вынужденную на небольшом поле рядом с деревней Миинола. Я уже был готов садиться, как мой мотор снова ожил. Пилот «Чайки», похоже, потерял меня, потому что пролетел прямо над головой. Я быстро повернул следом.
Спустя некоторое время я увидел новую цель, которая намеревалась присоединиться к истребителю, который я преследовал. Они пролетели над островом Сорола, а выйдя к Ладожскому озеру, повернули к своему аэродрому. Тогда я дал полный газ и бросился за ними. Тщательно прицелившись в ведомого, я выстрелил. Может быть, вражеский пилот заподозрил опасность, потому что именно в этот момент он отвернул. Но было слишком поздно - мои пули сделали свое дело. У меня не было времени обстрелять другой самолет, потому что он оторвался и скрылся среди мелких островков. Я хотел было продолжить погоню, но мой ненадежно работающий мотор помешал этому. Частично удовлетворенный недоделанной работой, я полетел на свой аэродром. Моральный дух на базе был очень высок. Это был первый по-настоящему реальный воздушный бой войны, и наша эскадрилья уничтожила 9 вражеских самолетов.
ВИ: Что вы расскажете о 3 сбитых И-16, что было 18 августа 1942 года?
Ю: Мы патрулировали над Финским заливом. Вечером 18 августа прозвучала тревога, и все звено было отправлено в район крупного воздушного боя над советским островом Кронштадт. Самолеты подходили со всех направлений, это были И-16 «Рата», «Хаукер» «Харрикейны» и даже пикировщики Пе-2. Я увидел на прицеле один «Рата» и зашел на него сзади сверху. Я всадил порцию металла ему в фюзеляж. Самолет пошел вниз и едва не захватил с собой товарища. Я сразу пошел вверх с разворотом, чтобы никто не сел мне на хвост. Я летел среди массы разрывов зенитных снарядов с 8 сторожевых кораблей, которые оказались прямо подо мной, пока не вернулся в схватку. У меня еще было время, чтобы заметить множество вражеских истребителей, летящих со стороны Кронштадта, чтобы присоединиться к товарищам.
В какой-то момент мы насчитали 60 вражеских истребителей, участвовавших в бою. Один «Рата» оказался прямо подо мной. Я перевернул свой самолет и толкнул ручку изо всех сил. Потом я быстро прицелился и дал очередь. Русский самолет сорвался в штопор и разбился в море. Снова мне пришлось набирать высоту под огнем зениток. Я уже собрался было гнаться за пикирующим русским истребителем, как вдруг передо мной пролетел другой. Приклеившись к этой цели, я дал длинную очередь и уже начал думать, что у меня кончатся боеприпасы. Наконец он загорелся и упал в море. К этому времени уже стемнело и было трудно отличить своих от чужих, поэтому противники начали расходиться. Один из наших пилотов младший лейтенант Аарно Райтио выпрыгнул с парашютом и погиб в штормовом море. Противник потерял 16 самолетов.
ВИ: Вы помните еще какие-нибудь примечательные бои на В-239?
Ю: Да, был еще один бой над Финским заливом, который был довольно странным. 20 сентября мы только что атаковали группу истребителей МиГ-3 и «Спитфайр», как вдруг редуктор моего винта сломался и мощность мотора резко упала. Я сообщил о своей проблеме и запросил помощи. Но один вражеский истребитель сам подставился, оказавшись впереди и чуть ниже меня. Я быстро перевернул истребитель. Мной неожиданный маневр, похоже, испугал русского, потому что он резко пошел вниз, стараясь оторваться. Я с облегчением проводил его взглядом, а потом решил попытаться вернуться на базу, внимательно следя за вражескими самолетами надо мной. Вполне понятно, что один «Спитфайр» пошел вниз, ожидая легкой добычи. Я попытался притвориться, что не вижу его.
Когда «Спитфайр» вышел на дистанцию огня, я сделал резкий поворот, ударив по педалям. Мой истребитель тяжело скользнул в сторону, и я продолжил поворот. Противник не сумел удержать меня на прицеле, и в конце маневра он оказался так близко, что проскочил вплотную ко мне. Я быстро повернул в прежнем направлении, и «Спитфайр» оказался передо мной, поворачивая вправо. Моя скорость упала, но дистанция была небольшой, около 70 метров. Я тщательно прицелился и нажал гашетку. Трасса хлестнула по цели, словно хлыст, самолет сильно задымил. Он пошел вниз почти вертикально и упал в море. Но практически сразу появился другой «Спитфайр», чтобы отомстить за товарища. Я ударил по сектору газа, и мотор заглох! Ощущения были отвратительные. Противник заходил сзади сверху на большой скорости, поэтому прямо у него под носом я повернул. «Спитфайр» не сумел повторить поворот и после срыва атаки продолжил пикировать в сторону Лавенсаари. Я повернул свой самолет в направлении эстонского берега, намереваясь совершить вынужденную посадку. Потом я заметил, что, если я не пытаюсь дать полный газ, мотор оживает. Я снова начал набирать высоту, намереваясь присоединиться к своим, но меня атаковал «миг», который промахнулся очень сильно. От него даже не было нужды уклоняться. Затем я увидел МиГ-1, круто идущий к поверхности моря, однако в последний момент русский выровнялся. Теперь настал мой черед атаковать. Мне нужно было лишь чуть-чуть довернуть самолет, чтобы прицелиться, и я нажал гашетку. Самолет перевернулся и упал в море. Затем я снова начал набирать высоту. Я увидел наших летчиков и присоединился к ним.
ВИ: Каково ваше общее впечатление от советских летчиков?
Ю: Среди русских были хорошие пилоты, но были и не очень. Обычно они умело управляли самолетом, но я думаю, что их стрелковая подготовка была заметно хуже нашей. Может, они не столь тщательно отрабатывали индивидуальные действия, больше полагаясь на число.
ВИ: Что вы скажете об их самолетах, в том числе о
