возможность общения с настоящим вампиром. Число семь было не случайно — таким образом Лира составляла себе меню на неделю. В то время как еда льстила себе сравнениями с семью чудесами света и семью планетами древности.
Сейчас троих из компании здесь не было. Давид, студент, отсутствовал довольно часто. Лаура — талантливая поэтесса и музыкантша, лежала в постели, ослабевшая от болезни, над лечением которой её родители бились не первый год. А легкомысленная Калери гуляла где-то…
Лира увлеклась рассказом больше собравшихся. Голос бывшей охотницы постепенно наполнился эмоциями, зазвенел:
— В год Восьмого Бала Карды Бенедикту Гесси удалось собрать ополчение и он пошёл к замку герцогов Дэви, желая разгромить главное убежище вампиров старой столицы. С ним шли профессиональные охотники на вампиров и простые смертные со всей Термины. Это была последняя, уже безумная попытка изгнать carere morte из их цитадели. 'Argento soleque' начертал Гесси на своём щите. Кто знает значение этих слов?
— Серебром и солнцем, — сказал Адриан, а Эрин добавила:
— Девиз охотников на вампиров.
— Девизом охотников эта фраза стала позже, в Доне. А тогда… последняя крупная битва цитадели бессмертных была краткой, но жестокой. В сумерках армия вошла в замок Дэви. Тогда и выяснилось, что carere morte среди защитников крепости не было.
Адриан усмехнулся, угадывая окончание истории.
— Убитые были челядь и охрана герцога. Они сражались, находясь под чарами carere morte. Самого Альбера Дэви и его семью найти не удалось. Гесси предположил, что они бежали подземным ходом, и отправил отряд на поиски герцога. Охотник опасался за жизни смертных, ибо Владыка вампиров, Александр Дэви, давно объявил войну своему отцу. Герцога Альбера нашли в пещерах под замком. Они надеялись сбежать на лодках по подземной речке.
— Стигий, — вставила Руфина.
— Стигий… — Лира усмехнулась. — Герцог был мёртв, вся его семья также. Владыка вампиров настиг их прежде Ордена. Он выпил кровь из сердца отца — так ещё Первый вампир, Макта, поступал со своими врагами.
— Разве бессмертные не стремятся сохранить свой смертный род? — спросил последний участник собрания, Марк. Он был любимым донором вампирши. Энергичный, весёлый… Принимая его кровь, Лира на несколько часов обретала его силу и уверенность.
— Это был не тот случай! Владыка мстил своему отцу. Дэви принял бессмертную кровь и стал вампиром только чтобы защитить жену и сына — единственных, дорогих ему людей. Но младенец заболел, и Альбер нарочно промедлил с помощью. После смерти дитя, не достойного, по его мнению, титула герцога, он прогнал жену Владыки и она сгинула, — Лира сделала краткую паузу, ей нужен был воздух для новых слов. Эрин, едва дождавшаяся этого момента, выпалила:
— А Разрушенная башня?
— А! Башня обрушилась во время штурма. И она сыграла роль в окончании последней битвы Карды! Едва пробило полночь, carere morte, дотоле скрывавшиеся в пещерах под 'Тенью Стража', вышли на охоту. Вампиры убили почти всех захватчиков, немногим охотникам удалось спастись. Carere morte поднимались через разрушенную в дневной битве башню, и их было так много, что казалось, из башни как из трубы валит густой чёрный дым. Среди вампиров были и убитые днём обитатели замка — Владыка вампиров Александр Дэви сам обратил их куклами, сделав последних из рода своими рабами. Потом он жалел об этом. Дэви понял, что закрыл для себя двери в вечность смертных. До сих пор он с завистью смотрит на Калькаров и Лакусов — на тех, кто видит поколения своих потомков.
Лира замолчала. Освещенные светом свечей, лица её слушателей казались красивыми и умиротворёнными.
— Этот любопытный эпизод в истории позапрошлого века объясняется ссорой двух знатных родов Карды — Дэви и Гесси, — заметил Марк.
— Неудивительно. Историки и перенос столицы в Дону из Карды объясняют интригами министров Короля.
— А что там случилось на самом деле? — со смешной серьёзностью спросила Эрин.
Взгляд вампирши скользнул по рисунку в её альбоме.
— Об этом в следующий раз, — сказала она.
Собравшиеся молчали, но Лира ощущала на своём языке вкус их сотен вопросов, недоумений, впечатлений. Вампирша решила не обманывать их ожидания.
— Многих интересует вопрос, считаются ли carere morte живыми или же они умирают в момент обращения, — тихо сказала она. — Я скажу. Если под жизнью понимать совокупность химических реакций происходящих в организме, то, безусловно, лишённые смерти не лишаются жизни при инициации. Некоторые жизненные процессы, такие как дыхание, в их теле прекращаются, но остановка дыхания ещё не значит смерть. Многие мельчайшие живые существа также не нуждаются в кислороде. А сердце у вампиров бьётся. Различие со смертными состоит в гораздо более медленном ритме — вплоть до почти полной остановки у голодного Высшего. Подобно сердцу у carere morte начинает функционировать и расширенный сосуд, несущий тканевую жидкость, в области поясницы. Carere morte обретают большую физическую силу, их слух, зрение, особенно, ночное — необыкновенно обостряются. Но также много они теряют. Многие органы тела бессмертного подвергаются обратному развитию. Внешняя привлекательность бессмертных — это только чары, истинный их облик болезненный, бледный. Вампиры бесплодны, но бессмертны и таким образом причастны вечности. Они живы, а не мертвы, иначе не было бы легенды о Даре, способном исцелить их от проклятия. Так говорили в Ордене охотников.
Руфина поморщилась. И Марк тоже. Всё, что так или иначе касалось Ордена охотников, не задерживалось в их головах. Этих юных интересовало только одно…
— Что о вампирах думают вампиры? — спросил Адриан.
Довольная удесятерившимся вниманием аудитории, Лира приготовилась начать, как вдруг раздался стук в дверь.
Адриан вскочил, бросился отворять. Вампирша не остановила его. В Карде, в Доне за такую опрометчивость они могли бы поплатиться жизнью — но не здесь. В Прэсто Лира не боялась нетерпеливых стуков в дверь. Курортный городок был практически чист как от вампиров, так и от служителей Ордена.
Тем более, что этот стук был знаком вампирше.
Опоздавшая девушка молча скользнула в комнату. Её звали Калери Тензис, и она была самой старшей в компании. Её жесты, движения были по-кошачьи мягки и развязны. Небрежно одетая, с неприбранными мелкими чёрными кудряшками волос, дама сомнительного рода занятий — она и раздражала, и притягивала Лиру. Она единственная позволяла себе появляться на собраниях с сигаретой, с расширенными от морфия зрачками или вовсе нетрезвой, пользуясь привилегией старейшей участницы. Калери знала и предыдущие две группы, собранные вампиршей в первые годы в Прэсто. Сейчас двое из тех милых ребят пополнили ряды carere morte, вызвав новые толки о 'клубе самоубийц', остальные разъехались по домам. Осталась только Калери. Вампирша привечала её и не гнала. Даже когда кровь девушки была безнадёжно испорчена очередной гадостью, Лира всё же пила её. Через эту кровь она приобщалась к суматошной, яркой, богатой впечатлениями жизни смертной. Она пила её вино и её коньяк, грезила от её морфия, болела её болезнями… а потом, постанывая от брезгливости, брала Марка или Давида, чтобы разбавить, растворить до полного исчезновения дрянную кровь потаскушки.
Вот и сегодня Калери сложно было назвать чистой. Девушка была простужена. Но скучающая Лира всё-таки уступчиво подумала: надо будет попробовать её сегодня…
Вампирша обвела взглядом быстро затихшую аудиторию.
— Что о вампирах думают вампиры? — улыбнувшись одними губами, повторила она. — Владыка говорит: стать carere morte может любой человек, но не каждый вампир заслуживает звания Бессмертного. Владыка учит, главное — это отношение лишённого смерти к смерти. Предмет острых дискуссий в Ордене — всего лишь обращённый первой ступени, — ступени эти были собственной её придумкой. — Это ученик младшего класса. Молодой вампир неуверенно и мало пользуется своими новыми возможностями и сохраняет человеческий образ мышления. Carere morte не страшны ни болезни, ни старость, но пока они
