безумные дикари, которых не спасло бы исцеление. Наш ритуал — необходимая мера против старейших, и милосердие для безумцев carere morte, выступающие их защитниками выглядят довольно неприглядно. Алекс сейчас добивается принятия закона о серебряных ошейниках.
Вмнсент хмыкнул:
— Не очень я верю в его идею регистрации вампиров. Но вот то, что исцеленных дикарей не преследуют — очень хорошо.
— Не преследуют официально. Но самосуды случаются. Основанием служат как слишком длинные клыки, так и полное их отсутствие…
— О самом Дэви что-нибудь слышно?
— Недавно был случай, — Диана тяжело вздохнула. — В большом рейде наш головной отряд встретил хорошо организованную группу carere morte. В бою один охотник был ранен. Непонятным оружием. Оно было в руке вампира, но разрубило защиту охотника. Пройди клинок чуть выше, охотник был бы мёртв.
— Так это клинок?
— По характеру раны — да. А вот внешне… — охотница вздохнула. — Это оружие невидимо.
— Как оружие Дэви в утро штурма!
— Да. Алекс полагает, Владыка совершенствуется в способах убийства заклятых врагов.
— Вы сообщили это Мире?
— Вчера отправили телеграмму. А как Мира? Расскажи! Как она сына назвала? Я даже этого не знаю!
Винсент улыбнулся, глядя на пламя в камине:
— Донат. Правда, пока он совсем не подарок. Кричит ночи напролёт, пришлось тётушке опять перейти на ночной режим бодрствования. Но в целом всё хорошо.
Он не стал говорить ничего, о том, как испугался, когда узнал о беременности тётки. Её мать умерла при родах… Вдруг такая же судьба постигнет и Миру? Летом Винсент не находил себе места от тревоги, оказавшейся совершенно напрасной: всё прошло благополучно. Следовало радоваться, но сейчас Винсент взглянул на Диану, и улыбка на его губах увяла. Диана расцвела, она лучилась молодостью и здоровьем. Был и какой-то внутренний свет в её лице, появляющийся только у женщины, ставшей матерью. А Мира? Недолго он любовался ей помолодевшей, расцветшей. За два месяца после родов она постарела на десять лет, и с ребёнком на руках выглядела, как бабушка с внуком. И Винсент понимал, то не игра вампирских чар, возврата к молодости и здоровью для смертной не будет. Несправедливо! Почему исцеление отняло годы жизни у неё, а не у него, Винсента, вовсе не заслужившего второго шанса?
Помрачнела и Диана, будто угадавшая его мысли. Она вздохнула и сменила тему:
— Как у нас идут дела в Карде? Да, сказать, чтобы тебе принесли чаю?
— Нет, благодарю. Дела… неплохо. Жертв среди смертных давно не было. Карда сейчас чище Доны.
— А о Макте что-нибудь слышно? Здесь его нет, точно, Асседи даже немного успокоился.
— 'Гроздья' не дадут Королю передышки… Первого вампира нет и в Карде, или же он прячется от нас… И это плохо! Мы с Мирой надеялись, после штурма 'Тени Стража' он явится к нам сам, и мы обсудим наши дальнейшие шаги. Но Макта ведёт себя загадочно, как всегда.
— Жаль. Когда вы отправлялись в Карду, я была уверена, что окончательная победа над Бездной близка. Но нет! Время тянется, тянется… И Избранной опять нет с нами… Как ты думаешь, кто это теперь? Так жаль Габриель!
— Довольно пока, Дина, — внезапно оборвал её Винсент, согревшийся и готовый приступить к раскопкам немалого архива Ордена. — Я пришёл по делу. Открой мне архив, пожалуйста.
Диана обиженно поджала губы, и он поторопился исправиться:
— А потом выпьем чаю и поговорим…
Архив был открыт, Эрик перебрался сюда из лаборатории и рассматривал какие-то тетради, по виду нестарые. Охотники поздоровались, доброжелательно, но равнодушно. Винсент спросил, где искать научные отчёты за восемьдесят шестой год. Оказалось, искать следует на самой верхней полке громадного книжного шкафа.
— Что ты ищешь? — спросил Эрик.
— Ты знаешь что-нибудь о старых исследованиях Дара?
— Насколько старых?
— Их начинали Латэ и Морено.
— Тогда не там ищешь. В восемьдесят шестом году делами охотников заправлял уже Карл. Ищи раньше, — охотник хмурился: Но: Латэ и — исследовал Дар? Быть не может! Что за исследования?
Винсенту не понравился фанатичный огонёк, загоревшийся в глазах Эрика при этом вопросе. Очень он напоминал огонёк в глазах его соратников по 'Гроздьям'.
— Это-то я и ищу.
— А жаль, что он их прервал. Помнишь, что творил Дэви в день штурма? Если б со всем этим разобраться! Я бы хотел…
— А я уже не уверен, что верно, а что нет, — Винсент осёкся: среди тетрадей он заметил одну, никак не подписанную и, несомненно, ту самую, нужную ему.
— …Я начал читать и скоро понял, что нашёл, что искал, — сообщил Винсент и замолчал. Дальше не хотелось продолжать. Он представил, как изменится от его слов лицо Миры, как она опять прижмёт руку к губам, не веря, но скоро соберётся с духом и глаза заблестят: 'Мы ещё поборемся!' Вот только выдержат ли её хрупкие плечи новый груз? Если б можно было не говорить ей! Но глава охотников должна решить, что делать с очередной неприятной правдой.
— Ну, говори, — потребовала Мира, не открывая глаз. Она дремала в кресле, нарочно поставленном в полосу солнечного света. Иногда она брала со столика яблоко, и откусывала кусочек. Бывшая вампирша наслаждалась каждым мгновением жизни.
Винсент вздохнул.
— Хватит меня интриговать! Что тебе открылось? Почему Латэ, боявшийся Избранных, вдруг решил ознакомиться с Даром поближе?
— Они с главой учёной группы, Морено, боялись, что силы Избранного может оказаться недостаточно. Они начали исследования ещё до моей смерти. После смерти Морено Латэ продолжил их один и прекратил эту работу как раз перед тем, как оставить пост.
Мира расслабленно улыбнулась:
— Силы Избранного недостаточно? Мы-то убедились, как она велика! И что дальше? Латэ передал эту работу Карлу?
— Нет. И, знаешь, Морено и Латэ ведь вели речь не об исцелении вампиров — о возвращении Дара его истинному владельцу.
Винсент увидел, как дрогнуло лицо тётушки, как углубилась складка между бровями, и горько пожалел, что секрет Латэ стал ему известен. Мира открыла глаза.
— Ты имеешь в виду Первого вампира, так? — звонко спросила она и опять потянулась за яблоком.
— Да. Морено полагал, за столетия Дар утратил значительную часть своей силы. Теперь его может просто не хватить для уничтожения проклятия Первого.
— Это голословное утверждение или есть какие-то расчёты?
— Есть. И я показал их Эрику.
— И?..
— Эрик не нашёл в них ошибок. Всё так. Силы Дара не хватит, чтобы уничтожить проклятие Макты.
— Но почему? — слабо, беспомощно. Винсент скрипнул зубами, озлобясь сам на себя.
— Прости. Опять я тебя расстраиваю…
— Ты сообщаешь сверхважные вещи! Но почему? Почему Дар ослаб?
— Вероятно, он теряет частичку, когда теряет очередного владельца. Эрик ещё предположил, что каждое исцеление или попытка исцеления carere morte также вырывают из него частицу. И в момент, когда
