Тот вздергивает ее перед собой. Приставляет арбалет к голове Эмми. Хромает мне навстречу. Он весь взмок. Похоже, ему очень больно.
От него пахнет гнилью. Одновременно кислятиной и какой-то сладостью.
— Ах, наконец-то, — говорит Пинч. — Ангел Смерти. У Короля к тебе личный счет.
— Потому что я спасла от костра своего брата? — спрашиваю я.
— Брата? — недоумевает Пинч. — А, тогда понятно. Татуировка у вас на скулах… Королю следовало убить тебя сразу. Не было бы всех этих неприятностей. Нет, Король хочет с тобой поквитаться вовсе не из- за этого.
— А из-за чего? — спрашиваю я.
Он разматывает шиму. Лицо у него обожженное, красное, покрытое волдырями. Золотая краска расплавилась и въелась в кожу. Пинч смотрит на меня, тяжело и быстро дышит. Черные глаза полны ненависти. И чего-то еще.
В них горит безумие.
— Полюбуйся, что ты натворила, — заявляет он.
Я молчу.
— Полюбуйся, что ты натворила! — вопит он.
— Это случайно вышло, — говорю я. — Я не хотела.
— А как же нога Короля? — спрашивает он. — Что ты сделала с его ногой?
— Не надо было за нами гнаться! — отвечаю я. — Лодка сама перевернулась. Я ее не опрокидывала. Это вышло случайно.
— Нет! Не случайно! — визжит он. Жилы на шее вздуваются, изо рта брызжет слюна.
Я делаю шаг назад. Эмми смотрит на меня во все глаза. Лицо белое как полотно.
— В качестве платы Король требует твою жизнь, — заявляет Пинч. — Ты сдаешься Королю, а все остальные свободны. И твой драгоценный брат, и твоя невинная сестренка, и все твои друзья.
Я молчу.
— Никто тебя не держит, — продолжает он. — Если хочешь, уходи. Но в этом случае мой палец соскочит и… Бах! Нет больше сестренки.
Я смотрю на него. Каменею.
Демало наблюдает за мной. Его лицо ничего не выражает.
— У тебя, конечно же, есть о чем подумать, — говорит Пинч. — Например, есть ли у него еще люди? Наблюдают ли они из укрытия? Твои друзья велели не доверять ему. Откуда тебе знать, сдержит ли он слово. Ах, это все невыразимо прекрасно!
— Отпусти ее, ублюдок! — ору я.
Лицо Пинча перекашивается. Он отвешивает Эмми оплеуху. Сестренка падает. Он вздергивает ее на ноги и снова прижимает к себе. На щеке Эмми горит уродливая красная отметина.
— Ты сама виновата, — заявляет он.
Во мне просыпается красная ярость.
— Я сделаю все, что ты захочешь, но сначала отпусти ее, — говорю я.
— В знак доверия? — спрашивает Пинч и мотает головой. — Нет.
Струйка пота стекает у меня по спине. Смотрю на Эмми. Оборачиваюсь, гляжу на Лу, Айка, Томмо, Эш. Они не спускают с меня глаз. Ждут. И Джек тоже.
Джек.
Никто не двигается.
Кровь стучит у меня в висках. Сердце замирает. Внутри все сжимается.
Я поворачиваюсь к Пинчу.
— Ты выиграл, — говорю я.
Я медленно поднимаю руки.
Пинч подзывает к себе охранника. Тонтон подбегает, заламывает мне руки назад и крепко их связывает.
— Отпусти мою сестру, — говорю я.
Пинч не шевелится. Оглядывает меня с ног до головы. На изуродованном лице губы складываются в жуткую улыбку.
— На каждого победителя должен быть проигравший, — говорит он.
Он поднимает руку. Демало подносит скрученный кусок железа к губам и дует. Громкий звук разрезает воздух. В небо поднимается стая птиц.
Я оглядываюсь, мое сердце учащенно колотится.
Из редколесья на вершине холма выходят тонтоны с луками и арбалетами наготове. Встают за спинами моих спутников. Их двенадцать человек. Похоже, они забрались на холм с севера.
Раздается странный звук. Словно стучит молот. Я поворачиваюсь.
Со стороны Полей Свободы появляются тонтоны. Человек пятьдесят, не меньше. Они бегут к нам по равнине. От их топота трясется земля.
Нас обманули.
Загнали в ловушку.
Выхода нет.
Тонтоны встают в строй позади Демало.
Мои друзья кладут оружие на землю. Джек, Айк, Лу, Эш, и Томмо. Тонтоны на холме заставляют их лечь и завести руки за голову. Кто не подчиняется, того толкают в спину.
Неужели все кончено? После всего сделанного. После всего пережитого… Боя не будет.
Двенадцать тонтонов на холме. Еще пятьдесят у подножия. Пинч не даст нам легкой смерти. Горло у меня сжимается от страха. Красная ярость отпускает.
Я слабая. Одинокая.
— Саба, сделай что-нибудь, — хнычет Эмми.
— Не мучай ее, — прошу я Пинча. — Отпусти ее и мальчика. Они не сделали тебе ничего плохого.
— Нет уж, они умрут первыми, — заявляет он. — А все остальные посмотрят, что их ждет.
Я падаю на колени.
— Отпусти их! — умоляю я.
— Нет.
Я смотрю на Демало. Наши взгляды встречаются.
— Помоги мне, — шевелю я губами. Слов не слышно.
Пинч проводит арбалетом по лицу Эмми.
— Быстро или медленно? Зарезать или застрелить? — произносит он. Целует Эмми в макушку. Глядит на меня.
— Прошу тебя, — говорю я. — Пожалуйста.
— Ах, восхитительно! Запах страха ни с чем не спутаешь! — вздыхает он.
Внезапно раздается хриплое карканье.
С запада летит черная птица.
Ворон.
Мое сердце замирает.
Время останавливается.
Слышен топот копыт. От красной горной гряды скачут всадники. Это Вольные Ястребы. А с ними скачут еще тридцать конников. Мейв едет впереди. Нерон с громким карканьем кружит надо мной.
Красная ярость обрушивается на меня. Я вскакиваю.
— Нерон! — кричу я.
Из леса на вершине холма выбегают Вольные Ястребы. Они застают тонтонов врасплох. Лу, Джек и
