— Подарок! — сказал профессор, поднимая свою трубку.
— А мне? — сразу же вмешался Илья.
— У меня много подарков! — обрадовался маленький китаец, будто только и ждал этого вопроса. — Очень много!
Он полез в коробку под своим креслом и начал выкладывать на стол самые разные предметы. Там были и телефоны, и фотокамеры, и планшеты, и еще куча всякого высокотехнологичного хлама, который, похоже, был произведен в Китае на сто лет вперед, и теперь они уже не знали, кому его впарить.
— Су-у-упер! — восхищенно застонал Илья и начал перебирать все лежащие на столе подарки. — А они функционируют вообще?
Профессор быстро пихнул его локтем в бок, не отрываясь от работы на коммуникаторе.
— В смысле, с русским софтом? Совместимы с нашими гаджетами? — поправился Илья.
— Конечно, совместимы! — закивал старичок. — Наша техника совместима с любой техникой и программами из любого уголка мира, — засмеялся он, хитро прищурившись. — «Мейд ин Чайна» все-таки!
Илья взял со стола фотокамеру, направил на Марусю и сделал снимок.
Маруся ненавидела, когда ее фотографировали без предупреждения, так что немедленно высунула язык.
— Теперь сюда, — закричал китаец, отнимая камеру у Ильи и нажимая на какую-то кнопку. Гаджет пискнул и выдал фотографию.
Илья и Маруся одновременно потянулись к снимку, но Маруся успела выхватить его первой.
Неожиданно автобус остановился.
— Уже приехали? — с надеждой спросила Маруся.
Бунин выглянул в окно.
— Нет. Это контрольный пункт. Въезжаем под купол…
— Под купол?
— Извините! — Старичок протиснулся к выходу, раскрыл дверь и ловко спрыгнул со ступеньки.
— Центр города — закрытая территория, — пояснил Бунин.
Дверь затворилась, и в автобусе стало непривычно тихо, будто на контрольном пункте было запрещено шуметь. Алиса дремала или делала вид, что спит. Носов крутил в руках пустой стаканчик, глядя на него остекленевшими глазами. Даже Илья успокоился и отложил камеру. Отчего-то именно эта тишина стала давить, и Маруся с ужасом почувствовала приближение паники. Надо было отвлечься.
— Раз уж мы остались одни, — начала говорить Маруся, обводя всех взглядом, — вы можете мне объяснить…
— Не надо, — прервал ее профессор.
— Но почему?
Бунин отложил коммуникатор.
— Я достаточно рассказал… И понимаю, что у тебя еще много вопросов. Это естественно. Но я не могу ответить на них, потому что не знаю, кто ты. И пока я не разобрался…
— В смысле? — Маруся даже отшатнулась в сторону от удивления. — Вы мне не доверяете?
— Что в этом странного? — проснулась Алиса. — Ты приезжаешь с редчайшим Предметом… кстати, откуда он у тебя?
— Не знаю…
Алиса натянуто улыбнулась, словно показывая профессору, насколько нелепо звучат Марусины оправдания.
— Но я правда…
— Приносишь на хвосте убийц, развязываешь войну… — продолжила Алиса, обернувшись и глядя Марусе прямо в глаза.
— Я? Какая война? Я ничего не знаю.
— Алиса, давай без этого… — Профессор жестом попросил «тамерланшу» замолчать.
— Но это же очевидно!
— Ничего не очевидно! — рявкнул профессор.
— Вы же сами видели, что меня пытались убить! И после этого вы мне не доверяете? — возмутилась Маруся.
— Тебя пытались убить? — напала Алиса. — Тебя? С главным Предметом? Ты что, издеваешься? Тебя же невозможно убить! Может быть, именно поэтому Предмет у тебя? А? Чтобы ты, если что, не пострадала? Почему кто-то решил обеспечить тебя такой защитой в момент нападения?
— Хватит! — профессор довольно резко схватил Алису за плечо.
— О вас же забочусь… — злобно огрызнулась она.
— Я сам о себе позабочусь. Хорошо?
Илья снова взял камеру и направил ее в окно.
— Здесь нельзя снимать! — крикнул профессор и забрал камеру из его рук.
— А что здесь можно делать? — расстроенно спросил Илья. — Ругаться?
— Никто не ругается.
Носов смял стаканчик в кулаке и бросил на стол. В салон вернулся старичок и уселся рядом.
— Все хорошо! Сейчас поедем!
Маруся обхватила голову руками и словно закрылась ото всех, погрузившись в собственные невеселые мысли. Настроение испортилось ужасно. Такое неожиданное признание — словно удар под дых. После всего, что ей пришлось пережить, они ей еще и не доверяют. А она им? В чужой стране, с чужими людьми, которые считают, что она привела врагов. Не отвечают на вопросы, не дают уйти… И куда ее привезли? Может быть, они вовсе не собираются ее спасать? Может, они хотят посадить ее в клетку, или проводить над ней какие-то опыты, или вообще убить, пока она ничего не натворила?
Неожиданная паранойя накрыла волной и затуманила рассудок настолько, что Маруся стала видеть врагов во всех окружающих. Теперь ясно, почему профессор такой неразговорчивый, почему Алиса такая строгая, почему Илья пытается ее отвлечь, а бедный Носов, наверное, обо всем знает, и поэтому ему, как единственному честному человеку, плохо… Термокостюм снова начал давить и мешал дышать.
И, как назло, нет стопадреналинового пластыря!
— Можно мне выйти? — спросила Маруся.
— Нет, — ответил профессор, не поднимая на нее глаз.
Почему он не смотрит на нее?
— Мне плохо.
— Сейчас уже поедем.
— Я на минутку. Просто…
— Маруся! — теперь профессор смотрел на нее, и взгляд у него был строгий. — Это паника.
— Нет, правда…
— С тобой ведь уже бывало такое?
Откуда он все про нее знает?
— Я на минутку, просто вздохнуть немного, мне костюм давит.
— Ты никуда не пойдешь. На вот… — Профессор вытащил из кармашка ингалятор и протянул Марусе. — Вдохни. Это типа пластыря…
Маруся взяла ингалятор.
— В напитке была вытяжка женьшеня, они везде ее суют — вот и паника… Вдыхай-вдыхай!
Маруся поднесла ингалятор ко рту и глубоко вдохнула сладковатый газ.
— Женьшень возбуждает нервную систему. Плюс резкие перепады давления. У тебя зашкалил адреналин…
Маруся вспомнила ту сушеную «психологичку», которая разговаривала с ней в тюрьме. У нее был такой же поучительный тон, и Маруся ей совсем не доверяла. Зря она вдохнула эту штуку. Непонятно еще, что это за газ.
— Теперь посиди спокойно пять минут. Не команда, а детский сад какой-то, — раздраженно заворчал профессор. — Одного укачивает, у другой паранойя, у третьей истерика…
