Маруся пьяно улыбнулась и кивнула.
— Не буду вас мучить. Поговорим завтра. Спокойной ночи, — кивнул хозяин дома, встал из-за стола и вышел.
Служанки аккуратно помогли Марусе подняться и отвели в спальню, где обнаружилась роскошная кровать с балдахином. Рядом с кроватью, прямо на полу, стояла старинная ванна на ножках, наполненная горячей водой зеленого цвета.
— Травы, — объяснила одна из китаянок.
Вторая китаянка уже помогала снять платье. Марусе стало так лениво соображать и сопротивляться, что она позволила себя раздеть и поместить в ванну.
Вода была приятной и мягкой, будто слегка маслянистой. Одна служанка натирала тело Маруси мочалкой, вторая осторожно мыла голову, тщательно прополаскивая волосы. Сознание уплывало и словно стирало из памяти все, что происходило с Марусей за последние четырнадцать лет…
Когда она проснулась, в комнате по-прежнему царил полумрак. Маруся лежала, рассматривая тяжелые складки расшитого золотом балдахина, и вспоминала все, что произошло с момента прилета. Ссора с Алисой, болтовня с Носовым, шуточки Ильи, магазин, похищение, звонок Бунина, спасение и плен — сейчас все это казалось одной сплошной фантасмагорией, перепутавшей сон с явью. А все из-за наркотических гранул и дурацкого пива. Зачем она пила? Господи, да зачем вообще все? И что на самом деле случилось? Где граница между реальностью и галлюцинацией?
Что с ребятами? Что с профессором? Почему она так толком ничего не спросила во время ужина? Марусе стало стыдно.
Нет. Она, конечно, молодец. Поела, искупалась и благополучно уснула. Даже не вспомнила про остальных. А что если они погибли или, пока она ужинала с «Дорианом Греем», их пытали где-нибудь в темном подвале? Почему? Ну почему она ничего не спросила? Все еще не соображала? Звучит как очень слабое оправдание…
Винить себя дальше было бессмысленно. Лежать и не думать — не получалось. Маруся поднялась с постели и накинула белый махровый халат. Вышла из комнаты и осмотрелась. Большой дом, в интерьере сочетаются китайский экзотический колорит и европейское барокко. Какие-то зеркала в тяжелых резных рамах, картины, статуэтки Будды и тут же мраморные бюсты. Рыцарские доспехи. Золоченые подсвечники, китайские фонарики… Скорее, красиво. Хотя слишком уж пестро. Маруся нашла комнату, в которой они вчера ужинали с разноглазым, и внимательно осмотрела все уголки. Ну мало ли. Вдруг ее ящерка, которую «Дориан» так бесцеремонно швырнул на пол, до сих пор где-нибудь тут.
— Уже проснулись?
Маруся обернулась на голос.
Разноглазый стоял в дверях с чашечкой кофе в руках и улыбался. Новый шелковый халат. Под халатом рубашка и брюки. На ногах мягкие замшевые мокасины. Обложка модного журнала, а не злодей.
Главное — сохранять спокойствие. Не психовать и не давить… Быть вежливой. Такой же, как он…
— У вас всегда так темно… Непонятно, какое время дня.
— А зачем вам? Наблюдать за часами — дурацкая привычка.
Маруся пожала плечами.
— Кофе?
— Давайте, — быстро согласилась Маруся.
Разноглазый щелкнул пальцами, и в комнате возникли китаянки с кофейником и чашками.
Маруся села за стол.
— Вам нравится дом? — поинтересовался разноглазый.
— Да… У вас красиво, — сказала Маруся.
Мужчина рассмеялся.
— Вы, кажется, что-то искали здесь?
Маруся слегка смутилась.
— Вам показалось.
Разноглазый вытащил из кармана халата ящерку и положил на блюдце с чашкой, стоящее перед Марусей.
— Держите, я не собираюсь отнимать ее у вас.
Маруся взяла ящерку. Внешне она выглядела так же, как и раньше, но теперь от нее не исходило холода.
— Поддельная? — спросила Маруся.
Китаец сел рядом.
— Ага, — вздохнул он. — Разумеется, я не верну вам вашу Саламандру.
Он говорил это так спокойно и доброжелательно, что Маруся даже на секунду растерялась, не зная, как реагировать на такое.
— Тогда расскажите, что вам от меня надо, и, если можно, отпустите обратно к профессору.
Китаец отпил кофе и промокнул губы салфеткой.
— Боюсь, профессора уже нет с нами.
Маруся побледнела.
— В смысле в Китае, — поправился разноглазый, заметив смятение своей гостьи. — Они улетели обратно еще вчера…
Маруся задумалась. Китаец постоянно обманывал ее — можно ли доверять этой информации? С другой стороны, почему профессор до сих пор не нашел ее, у него ведь есть компас и маячок на коммуникаторе… Впрочем, про коммуникатор можно было забыть. Теперь у Маруси не осталось ничего, кроме белого махрового халата.
— Профессор в полном порядке, поверьте. Бунин получил то, что хотел, — разноглазый посмотрел на Марусю, — а я получил то, что хотел я.
— То есть меня? — Маруся все еще никак не желала верить, что чудаковатый профессор ее обманывал.
— Именно.
— Вы лжете.
— В предательство всегда трудно поверить… — согласился разноглазый.
— И что же получил профессор?
— Немного. Скажем так, я простил ему старый долг.
Маруся на мгновение задумалась.
— А остальные? Они тоже все знали?
— Я не слишком близко знаком с остальными и не могу судить о степени их осведомленности.
Маруся откинулась на спинку стула и покачала головой:
— И все-таки я вам не верю…
— Не хочу спорить, — пожал плечами разноглазый. — Я позволю вам думать как угодно и о чем угодно. В конце концов, это уже не играет никакой роли…
Не играет никакой роли. Если задуматься, так оно и было. Если профессор предал ее — помощи можно не ждать. Если погиб — тоже. Если же нет… сможет ли он ее найти?
— Поверьте, здесь вас никто не найдет…
— Вы умеете читать мысли? Это ваш дар?
— Нет, — прошептал разноглазый и наклонился к Марусе, — я умею это.
Он снова щелкнул пальцами, и к нему подошла уже знакомая служанка. Разноглазый взял ее руку и положил на стол. Потом сосредоточенно посмотрел на нее. Девушка дернулась назад, вскрикнула и завыла — ее запястье висело как тряпка.
— Можешь идти, — спокойно сказал китаец. Китаянка повернулась и ушла, придерживая одну руку другой.
— Я умею ломать! — улыбаясь, сказал разноглазый. Маруся поежилась. Приятный собеседник, ничего
