психолог, который собирался прийти через пару часов после допроса. Бывают такие женщины, чью половую принадлежность можно определить только по голосу.
Высокая, худая, с короткой стрижкой. Ни грамма косметики, тонкие черты лица и какая-то странная сухость, будто ее прогнали через вакуумную машину, и та откачала из нее всю жидкость. Даже кожа на ее лице выглядела словно пересушенная бумага. Маруся задумалась о том, что произойдет, если такую женщину столкнуть в бассейн? Сколько литров воды она впитает и до каких размеров увеличится? Возможно, тогда у нее появились бы и грудь, и губы, и…
— Меня зовут Аида. Если вы не против, я задам вам несколько вопросов.
Как будто она не задаст их, если Маруся будет против.
— Как вы себя чувствуете?
Маруся села и дотянулась голыми ступнями до холодного пола. Где же босоножки? Куда она их запихнула?
Женщина заботливо предложила ей казенные тапочки. Достала откуда-то из-под кровати, сняла хрустящую упаковку и протянула. Как мило!
— Вас что-нибудь беспокоит?
— Да.
Психолог приподняла кресло, поставила его ближе к кровати, села и посмотрела прямо в глаза Марусе. В ее взгляде было столько трепета и заботы, что хотелось сразу же довериться и поделиться самым сокровенным.
— И что же?
— Как грабителям удалось похитить «Сикстинскую Мадонну»?
— Какую мадонну? — Женщина-губка нахмурилась, и ее высокий лоб превратился в гофрированную рисовую бумагу.
— Сикстинскую. У нее ведь столько степеней защиты…
Женщина-губка замолчала. Забота и трепет в ее глазах сменились ледяным спокойствием.
— На вашем месте я бы думала о том, сколько степеней защиты у вас.
Ничего приятного в ее голосе уже не было.
Маруся опустила глаза и посмотрела на тапочки. Мягкие, легкие, будто из пенопласта, и огромные, словно рассчитанные на настоящего двухметрового преступника, если такие огромные преступники вообще существуют. Маруся приподняла ногу и рассмотрела удивительное изделие со всех сторон — в один такой тапок могли уместиться обе ее ступни.
— О чем вы сейчас думаете? — снова перешла на доверительный тон «губка».
— Ни о чем, — честно призналась Маруся. — О тапочках.
— Вас не беспокоит то, что вы были задержаны? — Кажется, женщина-психолог никак не могла понять, что за «псих» попался ей на этот раз.
Маруся пожала плечами:
— Я не понимаю.
— Может быть, вы просто не хотите рассказывать?
— Почему бы я могла не хотеть?
— Хорошо… Когда вы зашли в аптеку, вы не почувствовали ничего подозрительного?
— Я чувствовала все подозрительным. У меня началась паника.
Аида кивнула, достала из кармана маленький бумажный блокнот и, раскрыв его, положила себе на колени. Страница блокнота была сплошь исчиркана мелким почерком.
— Опишите подробно ваши ощущения на тот момент, — попросила Аида, внимательно вчитываясь в записи.
— А вы точно психолог? — с легким сомнением спросила Маруся. Вся эта сцена казалась ей наигранной и насквозь фальшивой.
— Почему вы сомневаетесь? — Аида оторвала взгляд от блокнота и удивленно посмотрела на Марусю.
— Потому что вы задаете дурацкие вопросы.
Аида нахмурила брови.
— Вижу, ты не слишком-то хочешь идти на контакт, — со вздохом констатировала она, внезапно перейдя на «ты».
Маруся резко выпрямила ногу. Поддавшись инерции, гигантский тапок слетел, пересек комнату и ударился в противоположную стену.
— С таким поведением… — заметно рассердившись, начала говорить Аида.
— Как вы определили, что я заходила в аптеку? — внезапно перебила ее Маруся, словно соединив в голове какие-то детали.
— По записям видеонаблюдения.
— Там что, были камеры?
— Конечно. Камеры есть во всем здании…
— Значит, камера показала, как я выбегала из аптеки и что именно там происходило?
Аида торжественно развела руками, на секунду превратившись в циркового конферансье, объявляющего коронный номер программы. Казалось, будто именно этого вопроса она и ждала.
— Запись стерта! — с необъяснимым удовольствием сообщила она, видимо чувствуя себя детективом, загнавшим коварного убийцу в тупик.
— С какого момента?
— С момента, как вы туда зашли, — снова перешла на официальный тон Аида.
Маруся зажмурилась, словно пытаясь нарисовать в воображении логическую цепочку. Потом мотнула головой, открыла глаза и с недоумением посмотрела на Аиду.
— И вы что? Вы думаете, что это я ее стерла? Убила старичка и стерла записи? За несколько минут?
— Мария, вас пока…
— Маруся.
— Маруся. Вас пока никто ни в чем не обвиняет… — сморщились впалые щеки женщины-губки. Видимо, таким образом она улыбалась. — Мы вообще не считаем вас причастной…
— Поэтому и посадили в тюрьму?
— Это не тюрьма.
Маруся осмотрела комнату. Больше похоже на отель, только вот замки — снаружи.
— Папа приехал?
— Мы связались с вашими родителями. — Аида закрыла блокнот и спрятала его в карман.
— Вы хотели сказать, с папой?
— Он скоро подойдет. Но надеюсь, вы не думаете, что если ваш отец занимает такое положение, то это автоматически делает вас безнаказанной?
— Надеюсь, вы не думаете наоборот…
— М-м-м?
— Что это автоматически делает меня виноватой!
Теперь у Маруси возникла мысль, что это все запросто могло быть подставой отцу. Как у любого богатого и известного человека, у него имелись враги. А обвинение дочери самого Гумилева в убийстве круто отразилось бы на его карьере… Значит, главное не наговорить лишнего, нести чушь и тянуть время до приезда папы.
— Здесь будут кормить?
Аида открыла папку и пробежалась глазами по тексту, сделав вид, что не услышала вопроса.
— Мы не смогли установить причину блокировки вашего жетона.
— Может, он просто сломался.
— Жетоны блокируются только в случае, если человек представляет собой опасность, думаю, вы знаете об этом…
— Я…
— Таким образом можно парализовать свободу передвижения…
