общую программу. Музыка затихла.
— Дорогие друзья! — раздалось из всех динамиков.
Маруся выгнулась, чтобы увидеть человека на сцене, но это был обычный ведущий — Маруся понятия не имела, как его зовут, но часто видела это лицо на обложках журналов.
— Для начала мне хотелось бы поприветствовать всех вас здесь… Я знаю, многие приехали издалека… Сегодня у нас необычная программа… — Ведущий выдержал долгую театральную паузу. — Я сказал «сегодня», но разве можно назвать обычными наши предыдущие встречи? Скажите, друзья! Разве можно назвать обычными наши предыдущие встречи?
Зал зашумел, выкрикивая однозначное «нет».
— Какая-то религиозная секта… — прошептал Носов, озираясь по сторонам.
— Сегодня, как и всегда, мы собрались здесь, чтобы увидеть настоящее чудо! — выкрикнул ведущий. — Чудо исцеления!
— Меня сейчас стошнит от этого пафоса…
— Тебя всегда тошнит, — отозвалась Маруся, не отрывая взгляда от сцены.
— Господь отнял у него зрение, но одарил умением исцелять. При одном условии — не брать ничего взамен! И вы знаете, что это правда! Целитель — единственный человек, который не берет денег за свою помощь!
— Питается водой с хлебными крошками и живет под мостом… — ехидно продолжила Маруся.
— Они что, действительно верят, что он слепой?
— Ну он же в очках. Конечно, слепой.
— Как же он ездит на своей шикарной тачке?
— Уже никак… — загадочно улыбнулась Маруся.
— Случаи, с которыми приходится сталкиваться Целителю, иногда поистине ужасающие… — ведущий выдержал скорбную паузу, — я не уверен, что многие смогут выдержать это зрелище, так что предупреждаю…
— Можно я закрою глаза, — начал дурачиться Носов.
Маруся пихнула его локтем в костлявый бок.
— Напоминаю вам, что, как всегда по воскресеньям, мы ведем прямой эфир, так что…
Носов включил на телефоне видеозапись и направил на монитор.
— Что ты делаешь?
— Хочу сохранить на память, а то никто не поверит, что такое средневековье еще возможно…
Маруся хмыкнула.
— Однако существуют люди, которые не верят нам. Люди, чьи сердца разъело ядовитыми метастазами цинизма и отчаяния…
— Сколько тут камер? — тихо спросила Маруся.
— Я насчитал больше пятидесяти, только около сцены…
— Поэтому сегодня у нас особый случай. Сегодняшнюю прямую трансляцию увидят миллионы людей на всем земном шаре…
— Какая ближайшая к нам? — снова спросила Маруся.
Носов включил на телефонной камере зум и прошелся по рядам.
— Вон, слева, видишь? Где женщина с высокой прической..
Маруся огляделась.
— Такое рыжее гнездо на голове, видишь?
— Ага… Ближе нет?
Носов продолжил изучать зал.
— Еще одна прямо за нами.
Маруся обернулась назад.
— Видишь?
— Вижу, да… — ответила Маруся, но почему-то недовольно покачала головой.
— Поприветствуем наших гостей из далекого Хабаровска… да, да… Эти люди приехали к нам с другого конца нашей родины…
Носов снова включил камеру и направил ее на сцену.
— Их привело большое горе…
— Поймай-ка телик на своем телефоне, — шепотом попросила Маруся.
— Зачем?
— Хочу посмотреть, как это выглядит в эфире.
Носов пожал плечами и настроил эфир первого канала. Маруся посмотрела на экран. Да, все без обмана. Прямой эфир.
На сцену вышла женщина с младенцем на руках.
— Этот малыш родился со страшной опухолью, — взвыл со сцены ведущий, — врачи всего мира пытались спасти ребенка, но…
— Пропусти меня…
Маруся осторожно пробралась в проход и села прямо на полу. В этот момент со сцены раздались рыдания несчастной матери, которая умоляла спасти ее младенца. Марусе показалось, что сцена страданий затянута, потому что женщина повторялась и повторялась, ребенок начал кричать, люди в зале стали охать и подвывать.
— Давайте же обратимся за помощью к нашему великому Целителю! — наконец прервал истошные завывания толпы ведущий.
Заиграла другая, более торжественная музыка. На сцене быстро поменяли свет. Мониторы выхватили крупным планом лицо Нестора, которого вывели из-за кулис, придерживая за руку. Парень четко отрабатывал роль слепого волшебника, двигался медленно, плавно… Зал поднялся с мест и взревел в едином приветствии. Чертово телевидение.
— Добрый вечер, — низким приятным голосом поздоровался Нестор.
Очередная волна аплодисментов и криков.
— Бог лишил меня глаз, но я вижу вас в своем сердце…
«Кто же пишет тебе такую чушь?» — подумала про себя Маруся.
— Поднесите ко мне ребенка… — пафосно пропел Нестор и вытянул руки вперед.
— Друзья мои, я прошу сейчас полной тишины! — закричал ведущий.
Рыдающая мать поднесла младенца к рукам Нестора и встала перед ним.
На мониторах появилось заплаканное лицо матери, которая шептала какие-то молитвы. Потом лицо Нестора с морщиной на лбу, обозначающей высокую концентрацию. Снова лицо матери и тут же лицо младенца, у которого опухоль выступала так, будто под кожей у него был теннисный мячик. Маруся приподнялась, чтобы лучше видеть мониторы. Нестор положил правую руку на лицо ребенка, и тот сразу же замолчал и успокоился. По залу пронесся очередной вздох восхищения. Маруся же стала аккуратно пробираться ближе к сцене.
— Молитесь, друзья мои, — строго сказал Нестор. — Молитесь, чтобы Бог дал мне силы…
Каких-то пять минут мракобесной болтовни, и опухоль исчезла. Нестор снял со лба младенца руки, и на мониторах появилось личико ребенка. Рев зала. Слезы счастья. Маруся обернулась на Носова, который снимал все на камеру с раскрытым ртом — впечатлительный…
— Это чудо! Чудо! — прыгал по сцене ведущий, размахивая руками. — Господи! Вы видели?! Разве это не чудо?!
Пять. Четыре. Три…
Мать с ребенком стала спускаться со сцены.
Два…
Маруся рассчитала расстояние. Цепочка охраны. Наметила пару секьюрити рядом со ступеньками и сжала Орла в руке.
Один!
— Пропустите! — быстро прокричала Маруся, переводя взгляд с одного охранника на другого.
Секьюрити послушно расцепили замок и расступились. Маруся выскочила на сцену и бросилась
