шлюза.
Время тянулось невыносимо медленно. Наконец, сирена под потолком завыла снова, предупреждая о том, что через минуту откроются внутренние ворота.
– Готовность номер один! – скомандовала Катарина фон Белов.
Створки ворот начали расходиться в стороны с жутким, режущим уши, скрежетом. Погруженное во тьму пространство внешнего шлюза вдруг прорезали слепящие лучи прожекторов. В их свете тускло заблестела черная обшивка «Ската» и ярко-белая поверхность русской станции. Оба аппарата напоминали выброшенных на берег морских обитателей – только «Скат» казался маленькой рыбешкой, едва заметной в тени кита.
Загрохотали скрытые под металлическим полом механизмы, и русская станция тяжело заскользила по выдвинувшимся стальным рельсам туда, где ее уже ожидали штурмовые группы Катарины фон Белов и Шарлотты Фриз. Гигантская машина остановилась в десяти шагах от выстроившихся в боевом порядке Валькирий и замерла в зловещем молчании.
– Приготовиться! – громко скомандовала оберлейтенант. – Техники, включить резаки!
«Значит, придется вскрывать эту консервную банку, – подумала Катарина. – Русские все-таки поняли, что попали в ловушку – но, увы, слишком поздно!».
В следующую секунду она поняла, что ошиблась.
Массивная плита люка с громким «п-ш-ш» отделилась от белоснежного борта станции и поползла вверх. Из открывшегося проема, развернувшись огромным надувным языком, упал красный пневматический трап. В ту же секунду Валькирии направили на него стволы своих автоматов. Но в проеме никого не было. Трап словно приглашал окруживших станцию Валькирий подняться на борт.
Катарине показалось, что если она промедлит хотя бы лишнюю секунду, Шарлотта со своими технарями опередит ее и ворвется на борт русской станции первой. Ее захлестнуло то же чувство азарта, которое она все время испытывала во время гонок Одина.
– Группа, вперед! – крикнула Катарина фон Белов, срываясь с места.
Валькирии бросились к трапу. Рифленые подошвы десантных ботинок все-таки скользили на гладкой резине. Катарина, хватаясь за края трапа, первой ворвалась в гостеприимно распахнутый дверной проем.
За ним находилась небольшая шлюзовая камера, в которой вряд ли могло бы поместиться больше пяти человек сразу. Внутренняя дверь камеры тоже была открыта.
Катарина отработанным движением сбросила с плеча ремень, на котором висел ее Metallstrahl. Теперь ей не страшен был даже целый взвод русских. Но никто не спешил вступать с ней в поединок. В коридорах станции царила гнетущая тишина. И воздух был здесь какой-то мертвый, затхлый – как в давно запечатанном склепе.
– Группа, за мной, – скомандовала Катарина. Валькирии двинулись вперед по тускло освещенному коридору, стены которого были обиты каким-то пористым пластиком. Слышно было, как сзади штурмуют трап техники из команды Фриз, но оборачиваться Катарине не хотелось.
Коридор привел их в обширный полукруглый зал с уютными мягкими креслами и огромным плоским экраном, занимавшим половину стены. В другое время этот экран наверняка заинтересовал бы Катарину, но сейчас ей было не до чудес техники Большого мира. Ей следовало выполнить боевую задачу, поставленную рейхсфюрером, а экипаж русской станции словно под землю провалился.
– Ну и где они все? – произнес у нее за спиной голос Шарлотты Фриз. «Быстро добралась», – с неприязнью подумала Катарина.
Под потолком зала вспыхнули яркие огоньки, и чей-то приятный голос произнес что-то по-русски. Катарина слишком плохо знала этот язык, чтобы разобрать, о чем идет речь.
– Что он говорит? – шепотом спросила она у оберлейтенанта.
Шарлотта выглядела растерянной. Она явно поняла больше, чем фон Белов, но услышанное так поразило ее, что она с самым идиотским видом принялась осматриваться по сторонам, будто пытаясь найти спрятавшегося обладателя голоса.
Голос повторил ту же фразу. На этот раз Катарина разобрала слово «интеллект».
– Это машина, – неуверенно проговорила Фриз. – Она говорит, что экипажу станции угрожает опасность, и просит принять меры по его спасению.
– Но куда они подевались?
– Непонятно. Машина говорит, что у них кончился кислород…
– Задохнулись? – фыркнула Катарина. – Оно, впрочем, и неудивительно – воздух тут как в гробу…
– Нам нужно их найти, – к Шарлотте вернулась былая уверенность. – И чем скорее, тем лучше.
– За мной! – приказала Катарина, обернувшись к своим Валькириям. И первая устремилась к изящной винтовой лесенке, ведущей на верхнюю палубу загадочной русской станции.
Машина продолжала бубнить что-то своим мелодичным голосом. Теперь уже Катарина разбирала русские слова «требуется помощь», повторявшиеся с интервалом в две минуты. Как бы спросить у этой дурацкой машины, где находятся те, кому требуется помощь?
– Эй, – крикнула она, остановившись на верхней ступеньке лестницы. – Эй ты, машина! Где люди? Где экипаж?
Она говорила по-немецки, почти уверенная в том, что машина ее не слышит, а если и слышит, то не понимает. Но голос вдруг ответил ей с теми же бархатистыми интонациями, но на чистейшем хох- дойче.
– Говорит Фрам, искусственный интеллект станции «Земля-2». Станция повреждена, прекращена подача кислорода в жилые помещения. Экипаж и пассажиры станции в опасности, им требуется помощь. Пассажиры и экипаж находятся в своих каютах, в медицинском отсеке, в рубке управления. Им требуется помощь.
– Где находится рубка управления? – крикнула Катарина.
– На палубе С, в конце желтого коридора, помещение 28 С, – без малейшей запинки ответил голос. – Следуйте за световыми указателями.
Губчатый пластик глушил шаги. Катарина бежала по коридору, ощущая идущую от следовавших за ней Валькирий густую волну охотничьего азарта. Она сама чувствовала себя хищником, выслеживающим добычу, белой медведицей, подкрадывающейся к дремлющей на краю полыньи Морской Собаке. Вот, наверное, что переживал ее любимый Сурт, когда отрывал голову очередной жертве.
Дверь под номером 28С была приоткрыта. Катарина с разбегу толкнула ее и ворвалась в рубку управления.
Здесь повсюду были люди. Кто-то скорчился в кресле, кто-то лежал на полу. Некоторые из них были уже мертвы, но большинство просто находилось без сознания.
Катарина фон Белов опустила ствол своего «Металлического Луча». Сражаться здесь было уже не с кем. Недостаток кислорода обезвредил русских надежнее любой штурмовой группы. Катарина почувствовала себя обманутой.
Она подошла к креслу перед пультом, выглядевшим, как иллюстрация к научно-фантастическому роману. В кресле сидел высокий мужчина с резкими, и, пожалуй, даже привлекательными чертами белого, как мел, лица. На коленях у него свернулась калачиком маленькая светловолосая девочка. Оба выглядели так, будто только что мирно задремали, вернувшись домой после утомительной прогулки.
Катарина легко подняла девочку на руки и передала Хельге Байер. Потом сняла с пояса наручники, завернула мягкие, словно из ваты слепленные руки мужчины за спину и защелкнула у него на запястьях стальные браслеты.
– Сделайте то же самое со всеми живыми, – велела она своим Валькириям. – Мертвых оттащите вон туда, в угол. Когда закончите, прочешите все жилые каюты и медотсек.
Она рывком подняла мужчину на ноги и влепила ему сильную пощечину. Веки мужчины дрогнули. Несколько секунд он бессмысленно смотрел на нее, потом голова его бессильно упала на грудь.
Но Катарине этих секунд хватило. Она торжествующе улыбнулась и, вытащив из кобуры «люгер», приставила его к голове своего пленника.
Глаза у мужчины были разного цвета.
Примечания
