ничего не телепортировать не будет. Оно только откроет портал, через который мы переместим макрообъект (шарик для пинг-понга) из точки А в точку В.
После первого взрыва мы договорились во всём следовать плану, и я, чего греха таить, купился. Юся прекрасно умеет усыплять внимание. Он соглашается, подсказывает, как легче реализовать ту или иную задумку, всем вокруг говорит, какой молодец его брат, а под конец наносит предательский удар в спину, говоря, что всё надо делать не так, а вовсе даже наоборот.
Вот и сейчас Юся предложил снова изменить ход эксперимента, буквально перед самым его началом.
— Смотри, — сказал он, и открыл фальшпанель, за которой прятались все электронные схемы и блоки устройства: — Вот тут мы меняем полярность, этот блок становится ненужным, там добавляем сопротивление, диапазон частот увеличится, и всё пойдёт, как по маслу. И вот ещё, Саймон специально эту плату сделал, если в том месте перегорит.
Разумеется, я тут же разозлился (в последнее время это происходит всё чаще и чаще):
— Ты рехнулся?! Ты помнишь, что в прошлый раз было? И ты какими-то незначительными переменами хочешь компенсировать выброс?
— Егор, ты не понимаешь! — и Юся затянул свою любимую песню про заговор, про какого-то «крота- саботажника», который специально подослан, чтобы сорвать эксперимент.
— Окунись в алебастр! — рявкнул я (это единственное ругательство, которое я себе позволяю, и которое доходит до Юси). — Никаких блоков, никаких плат, никаких шпионов. А Саймону я ещё хвост накручу, за то, что он за моей спиной с тобой шепчется.
Обычно с алебастром хорошо доходит, Юся знает, что это уже предел. Однако нынче, видимо, шлея крепко попала ему под хвост.
— Да я всё просчитал, вот, посмотри, — он протянул мне свой карманный компьютер, — я же специально тебе схему подсказывал, чтобы лишние детали казались важными, и именно их надо было испортить. Я и программу писал, чтобы...
— Юся, нет, — сказал я.
КПК в его руке зазвонил, но Юся в сердцах швырнул его об пол, только брызги в разные стороны.
— Я тебя подводил когда-то? — завёл он свою старую песню. Знает, что подвёл, но так же знает, что я ему никогда об этом не напомню.
В девяносто девятом по вине Юси — хотя он и не мог предположить, что так получится — погибли люди. Много людей. Больше десяти тысяч. Мы не говорили с ним на эту тему никогда, и я знаю, что где-то в глубине души Юся очень сожалеет о своём необдуманном поступке. Я верю в его интуицию, но рисковать жизнями людей мне по вполне понятным причинам не хочется.
— Никаких изменений, — повторил я.
— Ну почему, всё ведь в рамках эксперимента, даже заземление получится, если излишек образуется.
— Не испытывай моё терпение. Мы всё сделаем, как задумали раньше. Если всё пойдёт, как надо, следующий этап будет полностью твой.
— Да я что, из конца-то в конец, для себя прошу, что ли? Пойми — если эта сволочь опять умудрилась влезть в систему, она опять чего-нибудь напортачила. Я в прошлый раз затем и переделал всё, чтобы беды не вышло. Если мы сейчас не внесём изменений, может обойтись не только взрывом, но и трупами, понимаешь? Егор! Мы ведь скакнуть можем вообще до Нобеля! Ты автор идеи, я её только реализовывал, ни слова не скажу против! Разреши мне сделать по-своему, ну, признай, что я прав, до того, как я окажусь прав!
Теперь мобильник зазвонил у меня. Я его швырять не стал, просто отключил.
— В чём проблема? В следующий раз, по-твоему сделаем, но сейчас не надо всё портить, пускай хоть раз эксперимент пройдёт в запланированном режиме.
— Предчувствие у меня, понимаешь? Пред-чув-стви-е, русским языком говорю! Мы до сих пор живы исключительно из-за него. Ты же всегда в него верил, чего сейчас ерепенишься?
— И сейчас верю. Но технике безопасности я верю больше, она старше тебя.
То, что сказал дальше Юся, я повторять не буду. Это было очень сильно и очень обидно. Ответить мне было нечем, поэтому я расколотил клавиатуру ближайшего компьютера. Монитор, об который я тюкнул несчастный кейборд, покачнулся и упал на пол. Корпус его треснул, хорошо ещё, что электронно-лучевая трубка выдержала.
— Надеюсь, ты понимаешь, что это — война? — прищурился Юся.
Часть первая. Эпизод 5
— Да хрена с два, — сказал Том прямо перед телекамерами.
— Прости? — Барбара сделала вид, что не расслышала.
— Я сказал: хрена с два ты выиграешь, — повторил Том.
— Это что — вызов?
— Хрена с два это вызов, я константирую факт.
— Правильно говорить: констатирую.
— Не поправляй меня, я всю жизнь на этом языке говорю!
Репортёры веселились. Скандал всё же случился, хотя и не совсем тот, который им обещали агенты сладкой парочки. Молодожёны, самому молодому из которых было сорок шесть лет, едва не подрались, решая, кто из них победит в финальной игре.
Генри и Льюис были раздавлены в самые первые минуты интервью. Они ожидали увидеть драку и семейную лодку, разбившуюся о скалу нерушимых правил чемпионата. Но всё оказалось не совсем так, как они ожидали.
Барбара с Брайдером наотрез отказались разводиться и покидать чемпионат.
— Вы понимаете, что все правила этому противоречат? — спросил Льюис. — Вас вышвырнут из зала ещё до начала игры.
— Почему?
Льюис поморщился — как можно что-то не понять?
— Вы будете подыгрывать друг другу, — объяснил он. — Это же очевидно — два миллиона в любом случае достанутся вам обоим, кто бы ни выиграл.
— А если мы откажемся от денег?
— Как это — откажемся? — опешил стоящий рядом Генри.
Репортёры уже снимали, и на лицах телевизионщиков читался неподдельный интерес.
— Запись уже идёт, да? — уточнила Барбара, глядя в камеру. — Я... то есть мы с Томом обращаемся к организаторам чемпионата с просьбой разрешить нам участвовать в финале. В случае победы одного из нас обязуемся перечислить выигранные деньги на благотворительные цели.
— Эй-эй, госпожа Кравец, я пока что ваш агент, — попытался вмешаться Льюис.
— Вы уволены, Джонатан.
— Вы не можете так поступить со мной, Барбара! Погодите, давайте договоримся, я...
— Вот чек, можете обналичивать. Прощайте.
Льюис принял чек, но продолжал стоять на месте. Он не верил, что это произошло именно с ним. Вот так, легко и просто — уволен?
— Миссис Кравец... или миссис Брайдер? — спросил репортёр.
— Просто Барбара.
— Барбара, как вы оцениваете ваши шансы в предстоящей игре?
— Томас хороший игрок, но, думаю...
— Простите, но кроме вас играют ещё двое...
