туче, а пологие склоны залило темно-зеленой тенью.
Из караулки выглянул счастливый Покатилов.
– Ну чего вы не идете?
– А что там?.. новенького?..
– Гулага током екнуло.
– Ну?! – выдохнул Женька. – Убило?!
– Да нет, тряхнуло немножко. Он кипятильник делал…
– Тьфу, зараза! – топнул ногой Костик. – А зачем тогда звал?
– Командиру с большой земли звонили, дочь у него родила. В общем, он ваши сутки закрывает. Свободны, мужики!
– Завтра же кросс в химзащите, – вспомнил Костик. – Что она, дура, подождать не могла?
– Точно, – спохватился Женька. – А мне Севрюга зарядку не простит, заставит впереди всех бежать.
– Не ной. Лучше два часа в противогазе, чем трое суток в карцере.
– Вообще-то, да. Хорошо, что командир не застрелился. Кто бы нас тогда выпустил?
– А с Гулагом накладочка вышла, – сказал Костик. – Надо было его все-таки кончать.
– Да ладно, пусть живет.
Тарасов в открытую, не стесняясь, щелкнул зажигалкой и посмотрел куда-то вдаль. На рейде стояли два серых тральщика и черно-оранжевый сухогруз. Если повезет, то к вечеру будет почта.
Туча уже снялась с вершины и теперь лениво отползала в сторону Японии – видно, ей тоже выпала амнистия.
– Пусть живет, – кивнул Костик. – Пока я добрый.
