Хих-ххи-и-и-и. И шелестящий звук. Будто кто-то сначала выждал, затаившись, а теперь унюхал жертву и побежал к ней, быстро-быстро перебирая… чем? Ногами? Лапами?
— Эй, кто здесь? — Макар резко обернулся, посветил фонариком в темноту.
Никого.
Хихи.
— Эй! — Он попятился к стене. Сжал черепашку так, что лапки до крови впились в ладонь. Если что, то он…
— Дзонн-н-н-н, — железные челюсти захлопнулись на ноге. Капкан настолько проржавел, что лишь крепко прищемил ступню, но не пробил насквозь прорезиненную поверхность кроссовки.
— Ч-черт! — Макар дернул ногой, пытаясь высвободиться, но это никак не удавалось. Нагнулся, положил фонарь на пол и начал быстро распускать шнурки. Черепашка мешала, но он не решался выпустить ее.
Хи-хи-хих-хи-и-и!
Макар поднял голову и тут же опрокинулся на спину, сбитый ударом когтистой лапы. Клацнули зубы. На щеке разошлась кожа — налилась кровью длинная глубокая царапина. Затылком — о стену, перед глазами выплясывают серые точки. Во рту — соленая кровь и кислый вкус страха.
Фонарь хрустнул и погас.
Гхи-хи-хи-и-и-и!
Тьма. Вместе с ней — тошнотворный запах тухлого мяса и тяжелый звериный дух. Что-то массивное ворочалось в черноте, со скрежетом водя когтями по полу.
Лежа на спине, Макар попытался отползти. Но тщетно — капкан цепко держал его за ногу.
Лягнул свободной ногой — наугад. Тварь увернулась — в темноте она чувствовала себя как дома, и никакой фонарь ей был не нужен.
Хи-и-хи-хи-хи-хи.
— Рано радуешься! — крикнул Макар, свернувшись, и, помогая руками, попытался высвободить ногу.
Когти с лязгом ударили в том месте, где он только что находился, вспыхнули крошечные звезды- искорки. Саднило щеку, адреналин разбегался по венам.
Перед глазами вспыхнули и заплясали разноцветные пятна — веселая светомузыка. Говорят, в последние мгновения вся жизнь проносится перед глазами. А тут — просто дискотека.
Макар закрылся локтями. «Думаю, это демон…» Ох, маркшейдер, как ты был прав! И отец был прав! А твоего дурного сына понесло за каким-то хреном в этот чертов лабиринт!
Он отмахнулся, сжимая черепашку в кулаке, — попал! Что-то чавкнуло, хрустнуло. Монстр захлебнулся истерическим хихиканьем и наступил Макару на грудь, задышал совсем близко…
Сквозь зажмуренные веки брызнул свет.
— Пахак, нет! Не смей!
Зубы щелкнули — Макара обдало запахом гнили, сырого мяса и темноты. Запахом самой смерти.
Чудище отодвинулось.
— Уходим! Мы уходим! Сейчас же!
Этот голос Макар узнал даже сквозь пелену горячего страха. Тем более что слышал его совсем недавно. Сегодня днем.
Он открыл глаза. Дьявол — или демон — гигантская собака? Обезьяна? С желтыми когтями на передних лапах, с грязно-серой перепутанной шерстью, кривил шею, принюхиваясь… Принюхиваясь к Кате. Она стояла рядом, подняв фонарь — тот дрожал и раскачивался, пятно света металось у нее под ногами.
Макар думал, что не может быть ничего страшнее, чем лежать и ждать, когда тебя сожрет хихикающая тварь. Оказалось, может. Что она тут делает? Следит за Макаром? Или наоборот, пришла, чтобы спасти? Но как…
— Ты! — Она вцепилась одной рукой в шерсть на загривке твари, другую, вместе с фонарем, вытянула вперед. — Какого черта ты здесь делаешь?
Злая, как фурия.
Макар попытался сесть. Вцепился в штаны, подтянул тело вперед. В спине что-то хрустело и тянуло. Не слушалось. Будто Макар сломался.
— Что тебе здесь надо?
Макар молча потянулся к кроссовке и одной рукой продолжил ее расшнуровывать.
Катя шагнула вбок, стукнула кулаком по стене. Челюсти капкана распахнулись, отпуская ногу.
— Убирайся давай! Быстро! Пока я не передумала!
— Или что? — Макар закашлялся, встал на ноги. Пошатнулся, но удержал равновесие. — Спустишь на меня эту тварь?
— Спущу! — Катя дернулась, зверь захрипел и потянул к Макару когтистую лапу, выворачиваясь из пальцев девочки. — Не-е-е-ет, не смей, Пахак!
Макар отшатнулся, шагнул — утонул спиной в стене, пальцы на руке свело судорогой.
