Однако на чердаке, в древнем-древнем сундуке, сохранились бумаги, из которых следовало, что сей хутор, а также участок земли и небольшой участок болота, общим размером в десять гектаров, был передан бароном Людвигом фон Бертингом в собственность семейству Ребане. Из ряда деталей, наличествующих в документе, можно было сделать вывод о том, что в семье Ребане имеется даже некая толика крови того самого барона фон Бертинга.
Все это высыпалось на Хейти буквально разом, где-то минут в пять, он даже успел увидеть исторический документ, аккуратно оправленный в рамочку и выставленный на видном месте. Старушка явно не была избалована частым появлением в ее владениях незнакомых людей из города и сыпала словами, как скорострельный пулемет. При этом она собирала небольшой завтрак из натуральных чистых продуктов, подавала Хейти его одежду, неведомо как выстиранную и высушенную за столь короткий отрезок времени, и говорила, говорила, говорила.
Хейти тихо и благодарно ел, млея и наслаждаясь процессом.
— Машину вашу сыновья приволокли на буксире трактором…
— …когда нашли, вы плохи были…
— Говорят люди, большой лось в наших краях объявился. Ходит, всех пугает… Они сейчас дикие…
— Волостные власти дороги совсем забросили…
— А на хуторе у Юри жена рожать надумала, так он…
Странно, но сам тембр ее голоса действовал на Хейти очень положительно. Пропадала усталость, тошнота, головная боль и даже озноб стал прохаживаться по телу реже и как-то слабее.
Он доехал до города почти без приключений. Если не считать полицейский патруль, который прицепился к больному виду Хейти, не желая отпускать его в дорогу без штрафа и аргументируя свои действия пунктом в дорожных правилах, по которому управлять машиной в больном состоянии было нельзя. Пришлось предъявить им удостоверение работника Полиции Безопасности и злоупотребить служебным положением. Патруль отстал с недовольным видом.
Хейти поймал себя на том, что неприязнь к двум ни в чем не виноватым ментам вызвана тем, что патрульный, который прицепился к Хейти, был русским и говорил по-эстонски с явным акцентом.
Стараясь не обращать внимания на легкие угрызения совести по поводу своего необоримого шовинизма, Хейти пересек границу Таллина.
ГЛАВА 3
Главное, что дождик унес соринку,
Главное, что ежик всегда в тумане.
— Чудно, чудно, — сказал генерал, расхаживая по кабинету. Это слово было у Бельского паразитом: все ему было «чудно». На совещаниях он умудрялся вставлять его в самые серьезные доклады и в самых неожиданных местах. На коллегии при губернаторе, посвященной борьбе с организованной преступностью и коррупцией, Бельский выдал перл: «Несмотря на активную работу УБОПа, в области чудно растет уровень организованной преступности». После этого, по слухам, генерала вызвал губернатор и вставил ему фитиль, но словечко из лексикона Бельского все равно не исчезло.
Сергей покорно стоял и ждал. По случаю визита к начальнику управления он был в форме.
— Разговаривал я с Потаповым, — сказал генерал, неожиданно остановившись. Потапов был начальником областного управления ФСБ. — Оставляют дело нам… Старичок был вовсе древний, ни с чем таким у них не связан, сам понимаешь — за давностью лет… Будет проходить как рядовое убийство.
— А как же собака? — вырвалось у Сергея. Генерал удивленно посмотрел на него:
— Какая такая собака? А-а… Записка эта, что ли? Чудно… Что думаешь про собаку?
— Эстонский след, товарищ генерал, — решительно сказал Сергей. Иногда полезно в дурака сыграть, особенно с начальством.
— Да уж… — махнул рукой генерал. — У меня весь подъезд матюками по- американски чудно исписан, так что ж, агенты ЦРУ писали? Мой младший, скотина, и писал вместе со своими дружками недоразвитыми. То же самое и собака твоя.
— Но старичок в Эстонии до войны служил, — напомнил Сергей. Генерал сделал пару шагов туда-сюда, посмотрел на портрет Дзержинского и пожал плечами:
— Ну и что? Я вот в молодости на Сахалине служил, и ничего, чудно… Что ж, меня японцы приедут мочить? Или эти… алеуты? Тем не менее не огорчайся так, Слесарев. Мы с Потаповым и про собаку твою поговорили. Есть интересная подробность: у них там какие-то обмены опытом с эстонцами. К нам едут ихние эстонские специалисты, к ним — наши, русские. Чего там у них интересного можно почерпнуть, этого я уж не знаю, но сам понимаешь — добрососедские отношения… К тому же — НАТО! — Генерал наставительно поднял палец, сделав ударение на «О». — У нас тоже окромя говна ничего не покажешь, но — едут. Так что как приедет один, мы ему деда мертвенького и подсунем. Про собаку с ним и поговорите. Короче, ты сходи в желтый дом, спросишь там такого капитана Усикова, он тебе все расскажет. Да смотри, чтоб они на тебя там «жуков» не навешали!
— Не навешают, товарищ генерал, — пообещал Сергей.
— Не навешают… Очень чудно навешают. Их этому всю жизнь учат. Только отвернешься, а они хлоп! — и «жука» тебе. Я от Потапова пришел, сразу почистился у наших умельцев, ничего, правда, не нашли.
Генерал подошел к книжным полкам, поменял местами две чем-то не понравившиеся ему книги, с виду одинаковые.
— Когда идти, товарищ генерал? — осведомился Сергей.
— Да прямо сейчас и иди. Я тебя не буду чем зря загружать, и подполковнику твоему скажу то же самое. Будешь чудно работать насчет старичка в компании с эстонцем. Но и про текущие дела не забывай. Вас, оглоедов, мало, а текущих дел много.
«Желтый дом», как почти во всех областных центрах называют управление ФСБ, торчал на бульваре Добровольского в окружении столетних лип. Рядом с управлением имелся небольшой продуктовый магазин, а в нем — разливное «Петровское», и Сергей не удержался, выпил бокальчик, после чего направился искать капитана Усикова.
Дежурный внизу с завистью принюхался и спросил:
— «Петровское»?
— Оно, — согласился Сергей, искренне подивившись профессиональным способностям чекистов.
— К кому?
— Капитан Усиков такой имеется?
— Имеется. — Дежурный покрутил стриженой головой и набрал какой-то короткий номер. — Товарищ капитан? К вам тут… э-э…
— Капитан Слесарев, УВД.
— Из УВД капитан Слесарев, — повторил дежурный. — А? Да. Проходите, товарищ капитан. Сорок второй кабинет.
Усиков оказался маленьким юрким человечком с короткими усиками щеточкой. Чем-то он напомнил Сергею Гитлера в молодые годы. Последнего Сергей, само собой, не видел, но представлял именно так.
— Здравствуйте, — кивнул он из-за стола. — Присаживайтесь, пожалуйста.
Сергей сел на стул, обитый выцветшим красным сукном.
— Ваш генерал уже вам сказал, что к чему? — осведомился Усиков, роясь в
