того, его мощности хватало для дальних межзвездных прыжков – о чем заботился дополнительный двигатель, установленный еще в тот период, когда «Прыгун» был военным транспортным ботом. Это уменьшало полезную нагрузку, но значительно расширяло область действия «Прыгуна». Он мог за час сделать до двух десятков прыжков, что делало его незаменимым в спасательных операциях, а точность управления позволяла пилоту подбираться к крохотным обломкам размером с кар. Мощные двигатели вырабатывали столько энергии, что ремонтник мог поделиться ею с любым другим кораблем, а то и крейсером. Кроме того, крепчайший корпус, внешние защитные системы и сеть антигравов позволяли «Прыгуну» садиться на планеты. После военной карьеры корабль не раз переделывали и перестраивали, но все шло ему во благо. Все это делало «Прыгуна» уникальным кораблем, а Рэнди Маршалла – уникальным капитаном.
Для него всегда находилась работа, в любой части системы – от монтажа орбитальных лесов до бурения военных баз на астероидах. И его даже привлекали к эвакуации гражданских лиц в случае аварий. Формально Рэнди подчинялся министерству транспорта, но его непосредственным начальством являлась Служба Спасения, и, быть может, поэтому «Прыгуна» часто называли «скорой технической помощью» системы Авалон. Маршаллу хватало и денег, и известности, и чувства глубокого удовлетворения оттого, что он занимается нужной и важной работой. Лучшей жизни для простого паренька с Дагоры, что предпочел эмигрировать из обжитой системы в развивающуюся, Рэнди и не представлял.
– Капитан, – раздался голос Сеймура. – Мы протянули системный кабель и готовы снять данные с уцелевших банков.
– Сейчас, – отозвался Рэндал, вызывая панель управления. – Подключайте разъемы.
– Уже, босс, – отозвался второй пилот.
– Беспроводная связь не работает?
– Узел превратился в клочья, – пожаловался Сеймур. – Так что все данные только по трубе.
– Ну и ладненько, – сказал Рэнди, запуская режим перекачки данных. – Целее будут. Потом сгрузим все системщикам военного флота, пусть разбираются.
– Они уже ждут. – Второй пилот хмыкнул. – Три вызова с начала операции. Пытались добраться до вас, но я, как офицер связи, принял вызов сам. Им чертовски не терпится запустить руки в логи регистраторов.
– Еще бы, – буркнул Рэнди, разрешая прием данных. – Тут не только дублирующие системы связи, но и датчики дальнего слежения. Картинка будет – все как на ладони.
– Не хотел бы я на это смотреть, – медленно произнес Сеймур. – Даже в записи. Тяжело. Как он только умудрился выйти так близко от маяка.
– Я слышал, что был сбой навигации, – осторожно произнес Рэндал. – Грузовик получил неверные координаты. Как будто маяк навел его не на точку выхода, а на себя самого. Передал свои координаты. А дальше покатилось. Почему – никто не знает до сих пор. Рейс был срочный, курьер вне графика, все торопились. Даже записей толком не осталось.
– И почтари пропали, – сокрушенно произнес Сеймур. – Так и не прибыли на место. Вышел у них слепой прыжок – а куда, кто знает.
– Мы скоро узнаем, – пообещал Рэнди. – Ты думаешь, почему военные навигаторы так жаждут наложить лапу на эти данные?
– Ну? – спросил второй пилот. – Почему?
– В момент прыжка первый маяк накрылся. И управление почтаря переключилось на второй маяк, на эту самую резервную схему. Доли секунды, замедление связи, излучение от взрыва – при переключении потерялся какой-то пакет данных, и привет. Будет расследование причин слепого прыжка, и вести его собираются военные. Подсудное дело. И кстати, Сеймур, ты бы поторопился, а то они и нас обвинят в халатности.
– Момент, – опомнился второй пилот. – Уже передаю.
Рэндал откинулся на спинку ложа и с удовлетворением стал наблюдать, как растет индикатор заполнения банков данных «Прыгуна». Канал невелик, ремонтник – не почтарь. Перекачка всей резервной системы займет часов пять, так что навигаторам придется подождать. А пока – приятно осознавать, что ты нужен людям.
Гостиница «Трон Артура» была типичным для Камелота зданием – огромным кирпичом из бетона и стекла, торчавшим в компании таких же однообразных строений. Быстро, дешево и невзрачно – это так характерно для развивающихся колоний. Единственное ее достоинство было в том, что находилась она довольно далеко от центра, и жившие в ней мелкие предприниматели, экономившие каждый кред, не привлекали особого внимания. Это вполне устраивало Лэя и служило неплохой чертой в его образе экономного бизнесмена. В этом образе ему не следовало шиковать, разбрасываясь деньгами направо и налево. Так что, когда электрокар подвез его к невзрачному подъезду с грубоватой вывеской из светящихся букв, он перечислил водителю сумму с минимальными чаевыми и быстро покинул такси.
Пройдя сквозь прозрачные двери, опознавшие чип постояльца и распахнувшиеся перед ним, Хэван миновал приемную стойку, отметившую время его прибытия, и поднялся на самом обычном лифте к себе на двадцатый этаж. В унылых серых коридорах было пусто. Близился вечер, но постояльцы не спешили возвращаться в номера: кто-то собирался вести переговоры до самого утра в неформальной обстановке, а кто-то, наоборот, уже праздновал заключение выгодного контракта. Оживленным этаж станет только ближе к полуночи – и это вполне устраивало Лэя. Он не любил случайных встреч с теми, кто много путешествует. Среди них мог встретиться бывший клиент или, что еще хуже, коллега по работе. Хотя на Авалоне Лэй раньше не бывал, но не исключал возможности встретить кого-то из старых знакомых.
Поэтому он быстро прошелся по пустому коридору, прикосновением руки открыл замок своей двери и вошел в номер. Одна огромная комната с кроватью, коммуникативный центр и отдельная санитарная комната – вот и все удобства, что мог предоставить «Трон Артура» постояльцам. Лэй уже давно заметил, что чем богаче название гостиницы, тем беднее обстановка, но его это мало волновало. Он не собирался проводить тут много времени – звонок в мгновенье ока решил проблемы с транспортом, и Хэвану оставалось провести здесь лишь несколько часов до утра. Денег за полет пришлось выложить немало, но срочность всегда дорого стоила. Уже перечисляя аванс за нелегальные места на транспорте, Лэй поймал себя на мысли, что никакой надобности в спешке не было. Он мог спокойно провести на Авалоне неделю, а то и пару месяцев – махинации с кредитами обычно не требовали немедленного бегства. Но чутье почему- то подсказывало, что с этой планетки надо побыстрее убираться, и Лэй, безгранично доверявший собственным инстинктам, пошел у них на поводу, прежде чем осознал это.
Даже сейчас он ощущал смутное беспокойство. Проанализировав ситуацию, Хэван не нашел ничего подозрительного и сомнительного в своих действиях. Весь его двадцатилетний опыт межсистемного мошенника подсказывал, что операция прошла отлично и никаких причин для беспокойства нет. Но инстинкт самосохранения, не раз спасавший шкуру Лэйвана Хэвана, подсказывал, что надо побыстрее уносить ноги с этого комка грязи. Лучше всего – прямо сейчас.
Пожав плечами, Лэй постарался отрешиться от тревог. Сняв пиджак и ослабив галстук, он отправился в ванную и хорошенько умылся холодной водой. Он подозревал, чем вызвана тревога, – и в самом деле у него была веская причина чувствовать себя не в своей тарелке. И эта причина не замедлила явиться, едва он только промокнул лицо тонким одноразовым полотенцем.
Стук в дверь заставил его на секунду замереть. Но потом Лэй обреченно вздохнул, швырнул комок полотенца в утилизатор и отправился открывать дверь, что не принимала мысленных сигналов.
Линда возникла на пороге его номера в ослепительном блеске. Облегающее алое платье на фоне унылых серых стен выглядело так ярко, что совершенно отвлекало внимание от симпатичного личика хрупкой красавицы, скрытого широкой полой шляпки.
– Ты уже вернулся, – пропела Линда и мгновенно просочилась в номер, оставив после себя сладкий шлейф духов. – Как это здорово.
Простучав каблучками по искусственному паркету, она перепорхнула в угол со шкафом и открыла мини-бар прежде, чем Лэй успел вымолвить хоть слово. Обреченно вздохнув еще раз, он захлопнул дверь и
