– Разобьются, стрикулисты, – возразил барон. – Хотя…
Поезд как раз приближался к очередной станции. Как только двери открылись, Корф и парень с медалью вывалили слабо сопротивлявшихся мерзавцев прямо на платформу. Пистолет парень передал барону. Тот невозмутимо сунул его в левый карман – в правом лежал револьвер.
– Благодарю вас, – повторил Корф. – Выручили! Не та реакция уже – контузия.
– Я так и понял, что ты из Афгана, – сочувственно кивнул парень. – Нас сразу узнать можно. Видал – никто за девку не вступился! Сволочи… Ты, я вижу, офицер?
– Полковник…
– Ух ты! – протянул парень. – Извините, товарищ полковник, что я на «ты»… Дембильнулись?
– Что? – не сразу сообразил барон. – Ну да, списали вчистую. Три ранения, контузия…
– Ясно… И в таком костюме ходите! Вот сволочи, сами жрут… Передавил бы!..
Корф распрощался с афганцем и вернулся на место. Девушка, уже пришедшая в себя, попыталась улыбнуться.
– Надеюсь, сударыня, все в порядке? – осведомился барон. – Разрешите присесть?
– Спасибо вам, – тихо проговорила спасенная. – Я, когда вас увидела, так обрадовалась… Вы меня помните, да? Ну что вы стоите, садитесь!
– Благодарю, – кивнул полковник, жалея, что на нем не гвардейский мундир. Штатский костюм с чужого плеча изрядно его смущал. – Нас некому представить, посему разрешите отрекомендоваться: Корф Михаил Модестович. Ежели ваша воля будет, просто Михаил.
Про «барона» и «полковника» Корф предпочел не упоминать.
– Кора, – девушка протянула тонкую худую руку. – Знаете, Михаил Модестович, я, наверное, должна все объяснить…
– Сударыня, – возразил полковник. – Поверьте, вы мне ничем не обязаны. Я лишь смею выразить радость, что смог быть вам в некоторой степени полезным…
Кора кивнула:
– Смогли. Сегодня утром я сбежала от Волкова…
…Из рассказа девушки Корф мало что понял, ибо термины «ВУЗ», «общага», «колеса» и «отморозки» нуждались если не в переводе, то в толковании. Он лишь рассудил, что речь шла о какой-то дурной компании, куда попала наивная провинциальная барышня и откуда сумела благополучно бежать, по дороге напоровшись на какую-то шпану. Переспрашивать Михаил ничего не стал, однако отметил некую странность: Кора бежала из города, но поезд шел прямиком в Столицу!
– Куда же вы теперь, Кора? – поинтересовался он.
– У меня нет денег, – вздохнула девушка. – Домой я не могу вернуться – меня наверняка ищет милиция. А в Столице даже ночевать негде…
– Помилуйте, сударыня! – поразился Корф. – То есть, как это, негде?
Весь день Фрол прилагал героические усилия, дабы не пустить Келюса на улицу. Это оказалось нелегко – Николая так и тянуло на подвиги. Чтобы сбавить его пыл, дхар во всех подробностях описал вчерашний вечер. Келюс ощупал свою шею и лишь пожал плечами. Пришлось сводить его на лестничную площадку. Лужа застывшей крови заставила Николая задуматься. Кровь решили замыть, дабы не пугать соседей, после чего Лунин попросил рассказать о случившемся еще раз.
– Вот, бином, и угораздило меня! – рассудил он, наконец. – Ну ничего не помню, хоть убей! Эх жаль, со стариком поговорить не удалось. Я сразу понял, что он, бином, экстрасенс классный… Хотя, знаешь, воин Фроат, что-то крови много. Если это все моя… Я бы сейчас не бегал!
– А ты и не бегай, – посоветовал дхар. – И барона зря мы отпустили… Да только сдается мне, что мы с ним этим гадам не нужны… Хочешь, кое-чего покажу?
Они вышли на балкон, выходивший во двор. Фрол выглянул, хмыкнул и указал куда-то вниз. Келюс пригляделся – у подъезда, укрывшись за скамейкой, лежала большая черная собака.
– Их, – кивнул дхар. – Со вчерашнего дня тут. Стережет, елы!
– Ага, пес Баскервилей, – хмыкнул Лунин. – Да таких тут, бином, сотня, а то и больше!
– А давай-ка, Француз, понаблюдаем, – невозмутимо предложил дхар.
Собака лежала спокойно, не реагируя на гудки машин, то и дело въезжавших во двор, на кошек, детей и местных болонок. Но она не спала, то и дело неторопливо поворачивая голову в сторону подъезда, словно фиксируя всех входящих и выходящих.
– Ну и что? – не выдержал Лунин. – Пес как пес. Спокойный…
– Угу. Спокойнее, в карету его, не бывает…
Николай уже хотел было намекнуть, что у его приятеля начинается мания преследования, но внезапно вздрогнул:
– Смотри! Барон. Да не один!..
– Не один? – голос Фрола прозвучал странно, но Лунин не обратил на его тон никакого внимания, сосредоточившись на той, которая шла рядом с Корфом.
– А ведь знакомая, елы, – заметил дхар. – Виделись… Посмотри-ка на собаку, Француз!
Келюс поглядел на черного пса. Тот чуть повернул голову и вновь отвернулся.
– Заметил? Она же ему рукой, елы, махнула!
– Псу? – покачал головой Лунин. – Знаешь, воин Фроат, ты только барону не говори. А то он тебя, бином, не поймет с твоей шпиономанией.
– Не скажу, – пообещал дхар. – И ты, Француз, молчи.
Время, проведенное с бароном, окончательно успокоило Кору, вернув интерес к жизни. Познакомившись со всеми, она тут же отправилась под душ, после чего, облачившись в пижаму Келюса, была приглашена за стол, где уже был накрыт ужин. Есть, правда, отказалась, сославшись на усталость после всех злоключений и лишь пригубила кофе, после чего вновь поведала свою невеселую историю.
Лунин слушал девушку, то сочувственно кивая, то кипя от возмущения. Дхар же, напротив, был каменно спокоен и даже не смотрел на гостью. Само собой, Лунину хотелось получить подробную информацию о шайке краснолицего. Кора с сожалением заявила, что сама хотела бы знать побольше о бандитах, дабы сообщить кому следует. Но известно ей было немного: Волков и его парни – наркоманы, у них есть притон где-то на окраине Столицы. Сам краснолицый – в прошлом офицер, к тому же сильный гипнотизер.
– Ну, ясное дело, обыкновенная мафия! – резюмировал Келюс. – А ты, воин Фроат, все – ярты, ярты…
– Натурально, господа, – согласился барон. – А то я и сам начал было верить во всякую, прошу прощения, чертовщину. Особенно после двери…
– Ага, – невозмутимо отозвался дхар. – Дверь Волков открыл гипнозом…
– Да отмычкой он открыл! – Корф даже рукой махнул. – А нас заставил увидеть бес ведает что. Знаете, Кора, в мое время… Не так давно, но все же… Один пройдоха-итальянец, представьте себе, вызвал в нашей компании дух королевы Марго. И, самое пикантное, мой друг, поручик… то есть, лейтенант Грум-Гржимайло, в сей фантом влюбился. Еле откачали, и то после дюжины шампанского!..
…Кора, сославшись на усталость, рано легла спать. Остальные, между тем, держали совет.
– Пусть живет пока здесь, – решил Лунин. – Надо будет денег достать, а то мои уже на исходе. Достанем денег – отправим домой.
– Куда спешить, господа? – возразил барон. – У Коры, как я понял, могут быть неприятности с полицией. К тому же, такая гостья, смею заметить…
Михаил, явно смутившись, не довел мысль до конца.
– Пожалуй, – согласился Лунин. – А ты как думаешь, Фрол? Эй, чего молчишь, воин Фроат?
– Да ничего, Француз, – невозмутимо отозвался дхар. – Знаешь, дай-ка мне запасные ключи от квартиры.
– Ради Бога! – кивнул Лунин. – Ну ладно, давайте сообразим, что нам известно. Прежде всего дверь – та, что я охранял. Это, скорее всего, дверь в комнату с установкой пространственной связи. Гостайна первой степени, вот меня и решили убрать. Дед еще говорил, что не знал о подключении Белого Дома… К тому же, я видел, с кем Президент переговаривался той ночью…
– Хорош Президент, – заметил Фрол. – Демократ, елы!
– Так это и без него могли распорядиться, – не согласился Келюс. – Мало ли сволочей? Со скантром
