способные хотя и не пропороть наноброню (впрочем, даже это можно было бы сделать, если не резко ударить, а плавно надавить), но нанести заметные травмы просто за счет массы и силы удара.
Судя по всему, в первую очередь лесные стражи стремились отрезать спецназовцев от бандитов, сочтя две эти группы чужаков союзными. В этом была их ошибка; авангард отряда легко отступил на соединение с остальными товарищами, но если бы те же силы были брошены на отсечение Блэкбеара и Биденмайера от основной группы, спецназовцы могли бы оказаться в серьезной беде. Неуязвимость для стрел и даже пуль отнюдь не означала полной безопасности: сильный удар копьем мог иметь последствия вплоть до перелома, а несколько аборигенов, набросившись со всех сторон, могли элементарно схватить солдата за руки и за ноги, а дальше уже сделать с ним, что угодно — например, сорвать шлем и перерезать горло, или сломать позвоночник.
Именно такая угроза нависла над Эплсвортом, в которого при отступлении на левом фланге попало сразу два брошенных копья, сбив его с ног. Спустя пару секунд солдат уже вновь был на ногах, но к этому времени его уже окружали пятеро аборигенов. Эплсворт успел выстрелить в двоих, когда другие двое схватили его сзади, а еще один подсек копьем под ноги, снова валя на землю. «Четыре, нужна помощь!» — крикнул спецназовец в микрофон шлема.
На выручку к товарищу устремился Джексон, бывший ближе всех к Эплсворту. Он успел сделать на бегу лишь два выстрела, ранив одного из нападавших, и тут в его магазине закончились патроны. Перезарядка оружия заняла буквально секунду, однако на пути у Джексона уже выросли еще двое лесных стражей, и один из них метнул свой топорик, попав как раз по штурмовой винтовке. Несмотря на силу удара, солдату удалось удержать оружие, однако от сотрясения патрон перекосило, и М16 заклинило. Времени исправить ситуацию уже не оставалось, и Джексон встретил одного из врагов прикладом в лицо, а другого — ногой в солнечное сплетение. Первый отшатнулся назад и упал в состоянии нокаута, обливаясь кровью из раны на лбу и расплющенного носа, но второй выдержал удар так, словно вместо живота у него была броневая плита, да еще попытался захватить ногу Джексона. Тому пришлось прыгнуть на землю, выворачивая ногу из захвата. Его противник прыгнул с ножом сверху, целя в щель между высоким воротом комбинезона и забралом шлема. Джексон успел увернуться и ударить врага выпрямленными пальцами в кадык. Тот откинулся набок и захрипел. Джексон вывернулся из-под тела противника, машинально отметив, какое оно скользкое — видимо, стражи леса натирались жиром или чем-то подобным, дабы их труднее было схватить в рукопашной схватке — но к обезоруженному спецназовцу уже подбегали еще двое с копьями.
«Бен, лови!» — услышал он. Барахтавшийся под своими врагами Эплсворт сумел бросить товарищу свою штурмовую винтовку. Один из новых противников Джексона попытался отбить ее копьем в воздухе, но не дотянулся буквально на пару дюймов. Джексон схватил оружие и, лежа на спине, прокрутился по кругу, дав две коротких очереди. Когда враги рухнули в траву, расплескивая кровь, он вскочил на ноги и бросился на помощь Эплсворту. С того уже сорвали шлем, и жить ему оставалось считанные секунды.
«Четвертый, замри!» — крикнул Джексон, опасаясь попасть в товарища (что было особенно опасно теперь, когда голова Эплсворта не была защищена). Тот повиновался, хотя инстинкт самосохранения велел извиваться и вырываться изо всех сил. Сидевший у него на спине абориген рванул голову солдата назад и махнул ножом в сторону его горла, но довершить свое движение не успел: три пули Джексона превратили его голову в месиво из крови, костей и ошметков мозга. Следующая короткая очередь сразила второго, а с третьим Эплсворт, высвободивший руки, сцепился сам и после нескольких секунд яростной борьбы сумел свернуть врагу шею.
Но новые аборигены уже спешили к месту схватки, да и нокаутированный начал приходить в себя (его товарищ по-прежнему беспомощно хрипел на земле — как видно, у него была сломана гортань). Джексон дал еще несколько коротких очередей по сторонам, пока Эплсворт подбирал свой шлем и штурмовую винтовку Джексона. Рывок затворной рамы — и заклинивший патрон вылетел в сторону, возвращая М16 в рабочее состояние. Как раз вовремя — теперь Эплсворт прикрыл веерной очередью Джексона, пока тот перезаряжался. Оба солдата бросились бежать в направлении остального отряда. Два дротика пролетели рядом с ними, но не попали. «Третий, четвертый, пригнитесь!» — услышали они по радио, и, едва эта команда была исполнена, над их головами просвистели пули навстречу преследующим их врагам. Полминуты спустя весь отряд был в сборе и занял круговую оборону. Несколько бойцов получили ушибы от ударов копьями и дротиками, но серьезно никто ранен не был.
Еще несколько фигур мелькнули между деревьями, пытаясь метнуть дротики — и рухнули под меткими выстрелами. После этого атаки на позиции спецназовцев прекратились, хотя «красные партизаны» по-прежнему стреляли. Впрочем, не исключено, что они просто палили в темноту, не видя противника.
— Отбились? — спросил Джонс, пытаясь облизнуть сухим языком пересохшие губы. Руки противно дрожали, даже хуже, чем тогда, когда он убегал по джунглям от бандитов. Те тоже были смертельно опасны, но все же не внушали такого страха, как эти безмолвные фигуры, возникавшие из темноты. Ни один из аборигенов так и не издал ни вскрика, даже когда получал серьезную рану.
— Нет, — мрачно возразил полковник, изучая показания детекторов. — Прячутся за деревьями, выжидают. Не иначе, надеются взять нас измором. Док, вы знаете, кто это такие?
— Храмовая стража… — пробормотал археолог. — Черт, я думал, они бывают только в приключенческих фильмах. Никогда не слышал о таком в реальности… в наши дни.
— Вероятно, те, кто с ними сталкивался, уже не смогли об этом рассказать. Но вы не беспокойтесь, мы им не по зубам.
— Я не пойму, — подал голос Кнутт, — если эти чертовы дикари всю жизнь живут здесь, то почему не боятся огнестрельного оружия? А если все-таки выбираются в цивилизованный мир, почему сами не вооружились получше?
— В сумраке леса у лука и дротика есть свои преимущества перед винтовкой, демаскирующей себя каждым выстрелом, — возразил Брэддок. — Но я и впрямь не пойму, почему они нас не боятся. Ну, допустим, сюда уже наведывался кто-нибудь с винтовками… или аркебузами… и такое для них уже не новость. Но они же видят, что стрелы нас не берут, они уже потеряли человек сорок только от нашего огня — а ведь бандиты тоже наверняка хоть изредка попадают в цель… и все равно они не отступают.
— Кажется, они и боли не чувствуют, сэр, — добавил Эплсворт. — Я бил прямо в болевые точки — никакой реакции.
— Какой-нибудь наркотик, — предположил Хоренстиин. — Как у скандинавских берсерков, которые перед боем ели мухоморы. В этих лесах подходящих грибов тоже хватает.
— Но просто обезумевшими они не выглядят, — заметил полковник. — Они не тупо нападают толпой, у них есть тактика, и они перестраивают ее сообразно ситуации. В том числе — неожиданной для них ситуации. Такое впечатление, что им попросту наплевать на собственные жизни — а в остальном они ведут себя вполне разумно.
— Не думаю, что им наплевать, — произнес Джонс. — Просто они солдаты, как и вы. И их задача — не допустить нас к храму. Любой ценой, не считаясь с потерями.
— Даже солдаты капитулируют перед явно превосходящим противником.
— Зависит от того, что стоит на кону. Вот вы, полковник, капитулировали бы перед бандой исламских террористов, рвущихся к пульту управления ядерными ракетами? Или все-таки сражались бы до последнего?
— Все эти байки об абсолютном оружии, спрятанном в храме?
— Во всяком случае, они не считают, что это байки.
— И по-вашему, они караулят тут уже 11 веков? — Брэддок не скрывал своего скепсиса.
— Одиннадцать с половиной, если быть точным. А что? Этот лес вполне может прокормить замкнутую группу, живущую здесь из поколения в поколение. И в этом случае из всех современных майя эти — самые аутентичные. Не затронутые ни испанским влиянием, ни даже смешением с другими индейскими племенами. Удивительно — настоящий реликт, мы словно совершили путешествие во времени! Впрочем, большинство ученых считает, что у майя классического периода не было луков и их заимствовали у тольтеков уже после крушения основной цивилизации. Но большинство может ошибаться — или же, возможно, даже в замкнутой общине имеется свой прогресс, и тогда их культура, конечно, уже не совсем реликтовая…
