– Вы полагаете, что ваш… эксперт может пройти хотя бы сто шагов?
– Пройдет! – равнодушно махнул рукой «сапер». – Ему только что сделали укол. Крепкий!..
Спорить Пустельга не стал.
– Скажите, профессор, вы знаете где находится часовня Скуратовых?
– Я уже во всем признался, гражданин начальник… – так же тихо ответил Белин. – Я использовал подземные помещения для подготовки тайных складов оружия…
Пустельга отвернулся. Смотреть на бывшего профессора было больно.
– Давайте еще раз. Вас как по имени-отчеству?
– Игорь Аристархович, гражданин начальник…
– Так вот, Игорь Аристархович, вы не на допросе. Нам нужна ваша помощь. Вы ведь хорошо знаете столичные подземелья?
Белин молча кивнул.
– Сейчас мы спустимся вниз, – Пустельга говорил медленно, словно беседуя с тяжелобольным. – Вы нам покажете часовню Скуратовых. Это недалеко отсюда?
Игорь Аристархович оглянулся, словно впервые заметив, где находится.
– Да, гражданин начальник. Близко.
Ему было все равно. То, что происходило – лишь маленький эпизод на пути в ад…
Один из «саперов» подошел к решетке и принялся отпирать огромный тяжелый замок. Двое «рабочих» принесли фонари, теплые ватные куртки и резиновые сапоги.
– С вами пойдут еще трое, – сообщил Рощин. – Дорогу помечайте мелом, особенно на поворотах. Вам еще что-нибудь нужно?
Пустельга оглянулся. Трое «саперов», в том числе сержант Рыбин, уже переодевались, причем вид у них был не особо радостный. На профессора тоже накинули куртку. Железная решетка все еще не поддавалась, хотя к осназовцу присоединились еще двое.
– Мне нужна бумага – листа три. И карандаш.
Полковник кивнул, через минуту «сапер» принес все необходимое. Пустельга натянул тяжелые резиновые сапоги, накинул куртку. Замок, наконец, открылся. «Саперы» налегли на решетку, и та со скрипом начала отходить в сторону. Из черного отверстия пахнуло сыростью и гнилью.
– Пошли!
…Ступеньки – старые, разбитые, сложенные из потрескавшихся серых кирпичей. Лестница вела вниз, во тьму. Стало холодно, вдали слышался негромкий перезвон капель. Один из «саперов» чертыхнулся, задев головой о низкий свод.
– Мы правильно идем? – Сергей оглянулся, заметив уходящий влево темный проход.
– Нам прямо, – кивнул Белин, – до большого зала. Там свернем…
Профессору стало легче. Теперь он шел сам, держась рукой за осклизлую стену.
– Вы, товарищ майор, в первый раз сюда спускаетесь? – поинтересовался сержант.
– Наверно…
…Может, тот, настоящий Пустельга уже бывал здесь?
– А вот я не первый. Вся наша работа тут. Только мы не здесь спускаемся. Мы вообще в эту часть не заходим.
Вот как? Чем же занимается группа «В» в столичных катакомбах?
Ступеньки кончились, впереди был широкий тоннель. По стенам сочилась вода, на фуражку Сергея упали первые тяжелые капли.
– Игорь Аристархович, а когда эти подземелья появились? – поинтересовался Пустельга.
– Давно, – негромко ответил профессор. – Эта часть прорыта не позже XVI века…
Сергей хотел спросить «зачем», но сдержался. И так понятно. Впереди – Главная крепость, катакомбы связывают ее с заречной частью города…
– Мы уж насмотрелись! – вмешался Рыбин. – Чего здесь только нет! Там, где мы… Ну, в общем, где наша группа работает, целый застенок имеется. При Грозном, говорят, разбирались с врагами народа…
– Да… – откликнулся профессор. – Старый застенок, рядом с ним – замурованный колодец, засыпанный человеческими костями…
– Точно! – хохотнул Рыбин. – Разбираешься, дед!
Кажется, под землей сержант чувствовал себя почти как дома. Пустельге представилось, как много веков назад вот так же по этой лестнице спускались палачи со своими жертвами…
– Сейчас будет зал, – сообщил Белин. – Осторожнее!
Сергей еле успел опустить голову, чтобы не удариться о низкий свод. Луч фонаря осветил огромное круглое помещение. Потолок уходил высоко вверх, в стенах темнели дверные проемы, уводившие куда-то вглубь.
– А ничего! – прокомментировал сержант. – Подходяще, только близко.
Не хотелось и думать, для чего считал подходящим это место «сапер» из спецкоманды.
– Я… немного отдохну… – профессор прислонился к холодной влажной стене и прикрыл глаза.
– Дохлятина! – буркнул Рыбин. – Товарищ майор, надо было бы дорогу пометить…
Пустельга кивнул, но, сделав пару шагов, остановился в недоумении. Темных проходов несколько, все совершенно одинаковые. Он повернулся к профессору.
– Сейчас… – Белин тяжело вздохнул, потер лицо ладонями. – Нам налево…
Он подошел к одному из проходов, возле которого чья-то рука выцарапала на стене восьмиконечный крест. Пустельга достал мел, изобразив рядом стрелу.
– А ты не спутал? – поинтересовался сержант. – Сусанин, мать твою…
Тот покачал головой, на белых бескровных губах впервые промелькнула улыбка.
– Нет… Вы же видите крест!
Проход оказался уже, чем тоннель, но все же по нему вполне можно было идти плечом к плечу. По бокам стали попадаться ниши, пару раз встретились узкие поперечные галереи. Внезапно луч фонаря скользнул по чему-то темному…
– Фу, черт!
Рыбин поднес фонарь ближе и вновь выругался. Из стены выступал край огромного гроба. Сергей повернулся к профессору.
– Здесь что, кладбище?
Белин осторожно подошел к гробу, провел рукой по металлу.
– Странно… Раньше этого не было. Может, обвал? Но гроб совсем новый…
– Товарищ майор, а ну его к бесу! – боязливо заметил сержант. – Пошли отсюда!
Двое осназовцев, до этого молча шедшие сзади, обогнули гроб стороной, держась поближе к противоположной стене. Пустельге тоже стало неприятно. Странные дела творились в этих коридорах…
Минут десять шли молча. Все оставалось по-прежнему – проход, ниши по бокам, шорох попадавшихся под ногами камней. Разве что стало суше. Похоже, они удалялись от реки.
– Игорь Аристархович, почему часовня так называется? – поинтересовался Сергей, решив нарушить гнетущее молчание.
– Это церковь, а не часовня, – помолчав, ответил профессор. – Есть легенда, что ее построил Скуратов-Бельский – тот самый Малюта. В ней молились опричники, бывал сам Грозный. Однако молились они… не Богу. Кажется, там и в самом деле служили черные мессы, но все же без Малюты. Церковь старая, но не XVI века…
Где-то через сотню метров коридор начал расширяться. Свет упал на серые, покрытые остатками штукатурки стены. Проход кончался, упираясь в широкую галерею.
– Чуть правее, – подсказал профессор. Сержант повернул фонарь. Луч высветил вырубленную в камне дверь, к которой вели несколько ступенек. Чуть выше темнело небольшое отверстие, где когда-то стояла надвратная икона.
– Ну че, товарищ майор? – Рыбин нерешительно повернулся. – Поглядим? А ну, гражданин Белин, иди- ка первый!
– Постойте! – Пустельга подошел поближе к ступенькам. – Сержант, вы что-то заметили?
