Но я буду ждать, столько, сколько нужно. Ты прогонишь… Но однажды поймешь, что это была ошибка, и тогда мы станем одним целым. Вот адрес моей электронной почты, в конце страницы, печатными буквами.
Это – твой маяк, Сережа. Однажды захочешь вернуться к женщине, которая тебя любит. Я знаю. Тогда достанешь письмо и посмотришь адрес. Я буду ждать тебя. Буду ждать письма, каждый день. Ты позовешь – прилечу. Я люблю тебя, даже если ты не веришь, что так бывает. Если думаешь: это пройдет со временем – ошибаешься. Блаженные не умеют предавать. В чем и расписываюсь кровью ведьмы. Твоя Мила».
Слова «твоя Мила» были выведены красным. Неровно, торопливо – не так, как все письмо. Обычной человеческой кровью. Если можно считать обычной кровь ясновидящей.
Поздняков усмехнулся и грустно, и радостно. Она все знала. Поняла, почувствовала. Как не заметил, что у Милы порезана рука? Помотал головой. У него не было сил, чтоб сопротивляться. Прижал ладони к лицу…
– Письмо? – спросил водитель, глянув на пассажира. – Хорошее?
– Нет. Да, – ответил Сергей.
Попытался собрать волю в кулак, порвать листочек и выбросить в окно – сжечь последний мост, – но не смог этого сделать. Спрятал бумажку в карман брюк, поглубже, чтоб случайно не потерять. Закрыл глаза, вспоминая хрупкую девочку из выпускного класса, с невероятно большими глазами, в которых легко утонуть.
Хрупкую девочку, которая ради своей любви смогла уложить наповал десяток тренированных мужиков. Ведьму, знающую, что такое боль костра, но готовую вновь шагнуть в беспощадное пламя.
И все-таки, она – девчонка. Хрупкая, наивная, ранимая. Это важнее. Сердце сжалось от сладкой горечи, стало очень больно, в какой-то момент Поздняков не выдержал, хотел крикнуть: «Разворачивайся! Гони обратно!»
Только мысль, что Милы в гостинице уже нет, удержала от безумия.
«Господи, помоги мне! Если все в жизни происходит по твоей воле – не является цепью случайностей, причудливым узором перепутавшихся нитей, а подчиняется жестким законам, – подскажи, как быть?
Я прошел по дороге из прозрачных ступеней до самого неба. Был в твоих покоях и знаю: ты слышишь. Твоя воля объединила мою судьбу и судьбу Владлена Завацкого, наделив нас одной и той же кровью.
Но я не хочу этого дара! Хочу быть обычным человеком. Я – не тот, на кого стоило бы делать ставку. Прошу: переиграй это. Не знаю где, не знаю как – избавь от груза. Хочу быть простым человеком, уходить с утра на работу, вечером возвращаться домой.
Я многое понял, переосмыслил за последние дни, научился ценить то, что имею. Хочу иметь семью, любить женщину. Хочу попробовать быть счастливым с нею. Хочу просто жить и знать: надо мной не висит меч Рока, я не стану ни новым оружием, ни предметом торга между державами, ни катализатором страшного конфликта.
Подскажи: как избавиться от твоего дара? Зачем мне кровь, которая стоит миллионы или миллиарды долларов? Мне нужна обычная, человеческая. Такая, которую могу смешать с кровью земной женщины, дав жизнь новому существу.
Господи, я не вынесу бремени, которое ты возложил на мои плечи. Знаешь ли, как это тяжело: сознавать себя не человеком, а сосудом, наполненным чудодейственным бальзамом? Сосудом, который в любой момент готовы опустошить, дабы принести счастье избранным…
Это невыносимо. Я словно вижу тысячи глаз, обращенных в мою сторону, наполненных мольбой. Дрожащие руки тянутся ко мне, люди ждут Чуда. Но я не тот, кто сможет принести им его. Если всех разделят на касты, и одни взойдут на борт очередного «Ноева ковчега», то другие – отверженные, брошенные – утонут в бушующем океане боли и скорби.
Кому решать: кто достоин, кто нет? Не мне. Нет, не мне! Но осознание: я буду повинен в том, что людей поделили на «высших» и «низших», – лишает сил. Пожалуйста, освободи меня от этого дара. Избавь от чудовищного бремени. Людям не нужно то, что находится во мне. Нет пророка и мудреца, который мог бы распорядиться им достойно, справедливо. Любой выбор принесет несчастья и боль, как случалось тысячи раз. Люди не умеют использовать твои дары во благо.
Пожалуйста, сделай меня обычным человеком, таким, каким я был раньше. Я растворюсь в толпе сородичей и забуду обо всем, что произошло. Нет! Я запомню полученные уроки. Стану другим, лучше, чем был. Теперь я умею ценить… Да. Прежде не мог беречь, думал, нечего терять. Лишь теперь осознал, в чем состояло мое богатство.
Но я хочу сохранить, сберечь то, что осталось. Это не так много, но мне хватит. Я попробую стать лучше и чище. Только дай мне свободу, Господи! Дай свободу от твоего дара!»
Сергей Поздняков замолчал. Постоял немного, выжидающе глядя на икону святого Николая Чудотворца. Беглец находился в небольшой церкви на окраине Москвы, утром посетителей было мало, никто не мешал сосредоточиться, никто не отвлекал Сергея от горячего монолога. Но никто и не отозвался на его просьбу.
Ничего не случилось, небеса не разверзлись, из них не упала полупрозрачная лестница. Позднякова не хотели призвать туда, объяснить, как он должен жить дальше…
Сергей долго стоял перед иконой, глядя в глаза седого старца. Пытался услышать отклик.
– Господи! Подай мне хоть какой-нибудь знак… – шепотом попросил Сергей.
И опять замер перед иконой, неподвижной статуей.
Тишина. Ничего. Абсолютно ничего. Поздняков сгорбился, тяжелой шаркающей походкой старика проковылял к выходу из церкви. С надеждой обернулся, ибо еще верил: вот сейчас… Чудо все-таки произойдет, он получит знак. Ему помогут разобраться, найти правильную дорогу…
Нет. Медленно толкнул тяжелую дверь. Вышел на улицу, остановился у витой чугунной ограды, опершись на нее рукой. Небо затянулось тучами. Кажется, собирался дождь. Было пасмурно. Так же, как в душе. Ни знака, ни дороги…
…Он брел по Москве, всматриваясь в лица двигавшихся навстречу людей, искал ответ на вопрос. Люди были счастливы – каждый по-своему. Они жили чем-то сиюминутным, делали то, что хотели, никто не заставлял их решать проблемы за все человечество сразу.
Обязан ли конструктор автомата нести ответственность за все смерти, которые произошли по вине его оружия? Должен ли человек, создавший атомную бомбу, принять на себя муку за умерших от чудовищных взрывов?
Любое открытие может быть использовано на благо человечества, но способно приносить и горе. Много горя… Он, Сергей Поздняков, не просил для себя такой миссии, такой ответственности. Не мечтал о власти, о том, чтоб стать наместником бога на Земле.
Сергей ненадолго задержался возле рекламного стенда кинотеатра – в одном из залов вновь крутили «Властелина колец» по роману Толкина. Он мрачно усмехнулся. Когда-то давно, будучи подростком, читал книгу, представляя себя на месте Фродо. И вот, надо же – довелось попробовать…
Фродо был счастливчиком. Он сумел выбросить роковое кольцо в жерло вулкана. А что делать Сергею? Собственную кровь невозможно выбросить из тела.
Так что теперь? Выпить яда, лечь на рельсы, полоснуть себя бритвой по венам? Умирать с улыбкой на губах, веселясь оттого, что элитная кровь смешивается с дерьмом городской канализации? Что уникальный, бесценный препарат не достанется никому – ни своим, ни чужим? Все будет как прежде. Он, Поздняков, умрет. Не случится политического кризиса, не возникнет двух каст, не
