- Отчего же, - возразил довольный гном, не увидевший иронии, - надо! Коротенечко, без подробностей!
Лимлин ошибся не сильно: первые «уроки жизни» я получил, действительно, в школе, хотя попал туда не с семи лет… На первых порах было потруднее, чем в казармах штрафной роты, хотя бы потому, что бежать оттуда было некуда. И ничего страшного не случилось - прижился, отучился… Кое-кого из моих школьных приятелей уже и в живых-то нет, а я вот копчу небо…
Мы с гномом снова дошли до входа в шахты кобольдов, Лимлин достал из бокового кармана рюкзака чековую книжку, прямо на коленке вписал на одну из страничек сумму в пятьсот золотых, размашисто расписался и передал вексель мне, прикоснувшись пальцем к металлизированному кружку на уголке. Все, теперь в любом из банков, работающих с Ярославским Торговым, меня ждет теплый прием! И не надо будет ни у кого одалживаться, чего я по жизни терпеть не могу!
- Думаете на дракона охоту устроить? - кивнул я на чехол, притороченный к рюкзаку Лимлина, - Золотишком разжиться?
- Золота, Петя, много не бывает, - наставительно произнес гном, - но кроме золота у драконов и серебро водится, мне кобольды сказали!
- Странно… - не мог не озвучить я червячком зашевелившееся сомнение, - сами и сказали?
- Сами, сами! - закивал Лимлин, - они, вообще-то, шутники еще те и каннибалы вдобавок, да и верования у них странные, но место свое знают! Завтра, как у них лунный металл войдет в сферу огня, с позволения их Великого, так и поведут нас к гнезду! Сперва, конечно, поупирались: знать, де, ничего не знаем, но мы им быстро мозги вправили! Против огнестрела с каменным топориком не пойдешь! Кстати, тебя они именно топором вырубили: метнули, стервецы, так, что обухом пришлось! Ты, кстати, рожу особо не свети - они эльфов так ненавидят, что и мы тебя защитить не сможем!
Обухом по темечку, значит… Нехорошо предавать тех, кому поклялся служить, пусть даже они и драконы…
- Дайте ствол, я сам себя «защитю»! - и, увидев скептическую усмешку гнома, спросил, - Какой там градус плавления у серебра?
Такого вопроса Лимлин не ожидал, и, удивленно вскинув брови, гном ответил, причем бойко так, как таблицу умножения:
- Ежели по Цельсию считать, так 960, но мы в горах, потому поменьше будет! А тебе зачем?
Близко к плавлению золота! Достаточно или недостаточно для того, чтобы стимулировать вылупливание дракончика? И что значит «лунный металл в сфере огня»? И какой Великий им должен разрешить? Демон, вроде Ава-Аддона? О теологии кобольдов у меня не было никаких сведений. Что задумали эти крысюки? У Лимлина не спросишь, у драконов тоже! Остаются сами кобольды…
- Научишь на дудке играть? - указал я глазами на «губную гармошку» Лимлина, засунутую им в кармашек револьверной перевязи. - Не боись, я себе уже приговор подписал! - Тут я взмахнул вексельком на 500 рублей, зажав его между указательным и средним пальцами правой руки, - Многого я не выучу, но хоть по верхам!
Судя по отверстиям на губной гармонике, ни фига не флективный у кобольдов язык, агглютинативный… И лапками они семафорят не просто так. И гнилушка, отнюдь не светящаяся днем, но пребывающая в лапах старейшины, тоже что-то значит…
Остаток дня мы провели в лингвистических штудиях, Лимлин учил с удовольствием, и, как выяснилось, самым распространенной фразой в языке кобольдов являлось выражение «Так угодно Великому». Его можно было произносить с самой разнообразной интонацией: от радостно-бравурной до трагически-унылой. Призвали кобольда, для чего гному пришлось опять ввинчиваться в подземный ход, а мне натягивать опостылевший противогаз. Выяснилось, что сила звука тоже имеет значение, но гномы абсолютно все исполняют как форте-фортиссимо. Вот и поговори с такими: у кобольдов, наверняка, ощущение, что на них постоянно орут!
Не нравится мне это, если честно, очень не нравится… Как бы хороши ни были «маузеры» гномов, как бы я ни уважал «Бренеке», в горах не все так однозначно… Понятно, что с гномами под камнепад не попадешь, а если специально валунчик сверху столкнут? Эту идею Лимлин не разделял, но мне, привыкшему ждать от «маленьких» гораздо больше гадостей, чем от «больших», было как-то неспокойно. Гномы, с их физической силой, массой, оружием, в кольчугах, в стальных шлемах, с крепкими налокотниками и наколенниками казались непобедимы. Кремневыми ножами против них много не навоюешь… А может, ничего, что они на кобольдов орут? У горцев это не должно во внимание приниматься: в разреженном воздухе звуки плохо переносятся, поневоле орать приходится. А вот в пещерах - в пещерах как? Там, кажется, наоборот, слишком громких звуков не любят… Загвоздка…
Вечер наступил как-то неожиданно, хотя ужин я запомнил: варево гномы знатное сварганили из «консервы». Лимлин даже представил мне своих соплеменников, но я был так загружен кобольдским языком, что сообразить, кто из них Бивёр, кто Бафёр, а кто Буфёр - уже не мог. Вы меня только до обжитых мест доведите, а дальше я уж как-нибудь сам. И по поводу буфера: кобольды, как мне кажется, именно буфер между гномами и драконами. Как гномы - буфер между мной и кобольдами, которые, кто бы мог подумать, каннибалы! Даже если не каннибалы, эльфа-полукровку они убьют с удовольствием.
***
Лицо казалось совершенно прозрачным на фоне старинной каменной кладки, поросшей мхом, отчего казалось, что у этого довольно симпатичного лица, какая-то безобразная щетина, едва ли не борода! Опять мне башню Конкруда показывают! И что за девица? Дура из пришлых, соблазнившаяся громким титулом Конкруда и тихо помершая от скуки на верхних этажах башни? Тогда это должна была быть такая дура, женитьба на которой обеспечивала бы маркизу некую стабильность в отношениях с княжеским престолом Ярославля. А что? неужели сестры, кузины да и дочурки Великого князя обязательно должны быть умными? Ничуть не бывало. Дур тоже можно любить! Я имею в виду не Конкруда, а того парня, который отдал свою сеструху маркизу.
И вот теперь она, невинно загубленная, этаким привидением толчется рядом с башней, где прошла ее «счастливая» жизнь. Ладно, она привидение, а я тут причем?..
***
Я открыл глаза потому, что в пещере был отвратительный запах. Нет, он и раньше был отвратительным: гномы не стеснялись рыгать и пускать газы в пещерке, выделенной им для сна кобольдами, от них несло потом и оружейной смазкой, благоухала кожаная амуниция. Хорошо хоть, на ночь не разувался никто. Но это был другой запах - металлический и тошнотворно-резкий. Запах крови. Лежал я в небольшом отнорке рядом с Лимлином, куда меня запихнул гном, запихнул с трудом, но больше ночевать было негде. Гость я или пленник - предпочитаю не задумываться. Я толкнул Лимлина ногой, и тот на секунду перестал выдавать носом заливистые рулады. Потом снова захрапел, довольно натурально для неискушенного уха, но боюсь, кобольды, с их привычкой к тонической интонации, могут и раскусить… Все равно, молодец! Сильно он свою природу поломал!
- Кровью пахнет, свежей! - прошептал я, и гном немедленно пополз на четвереньках по телам своих товарищей к выходу из пещерки, возле которого должен был сидеть часовой. Пещерка была явно рукотворной, причем имела форму сапога. Небольшой изгиб давал ощущение безопасности, но мне не очень нравилось, что из убежища только один выход. Гномов это тоже смущало, но они были уверены, что «это на одну ночь». Часовой должен был быть на виду. И где он? Спутники Лимлина, все эти Бафёры- Буфёры просыпались, когда гном «наступал» на них локтями и коленями, выпучивали глаза, но не поднимали лишнего шума. Молодцы! Егеря гномские!
Вылезти наружу Лимлин не решился. Сперва он попробовал вполголоса позвать исчезнувшего часового, но тот не откликался. А чего стесняться? Гномьи «вполголоса» вполне сопоставимы с человеческим «во весь голос». Куда исчез часовой, конечно, интересно, но до утра из пещеры выползать - безумие. Лимлин, похоже, тоже так считал, потому что, коротко посовещавшись со своими приятелями, обратился ко мне с вопросом:
- Запах до рассвета продержится? Сможешь унюхать?
- Я тебе собака, что ли? - возмутился я, - Да и не держится запах на камнях! Или сейчас искать, или не по запаху!
Гномы - существа чрезвычайно рациональные. Чрезвычайно, пока дело не доходит до родовых
