Херсонесу[2].
При базилевсе Юстине II (565-578) в древней столице Боспора разместился дука — начальник всех ромейских войск в Таврии. Внешнеполитическая обстановка для империи в последней трети VI в. стала ухудшаться. Поэтому имперские наместники стали совершенствовать систему оборонительных укреплений полуострова. Это время характеризуется ослаблением позднеантичной империи, начинавшей испытывать большие финансовые затруднения, военные неудачи и новые вторжения варваров. Не обошел стороной этот процесс и Крым. Сюда вплотную подошли орды кочевников-тюрок. В начале 570-х гг. они завоевали земли между Азовским морем и Кавказским хребтом. В 576 г. тюрки вторглись на земли Боспора и разграбили его столицу.
Тюркская угроза стимулировала развитие оборонительной системы позднеантичного Херсона. Видимо тогда, по распоряжению Юстина II, и были проведены очередные работы по укреплению западного участка оборонительных сооружений города. Новая линия стен и башен была построена западнее древнего христианского комплекса церковных зданий и окончательно взяла их под свою защиту. Возможно тогда же, на стыке западного и южного участков городских укреплений, был достроен большой фортификационный комплекс, названный «Святыми» (или «Красивыми») воротами. В 581 г., по свидетельству ромейского автора Менандра Протектора, тюрки подошли к Херсону, пытались приступом взять его{36}. Но они были отброшены от стен города войсками ромеев и готов. Поражение, понесенное под стенами Херсона, не прошло бесследно для тюрок. С ними был заключен мирный договор на условиях, выгодных для Херсона. В том же году после смерти кагана Арсилы тюркское государство распалось. Остатки тюрок были вынуждены уйти из Крыма.
После скорого заключения мира с тюрками началось массовое строительство крупнейших городских храмов. Именно тогда в городе достраивались или возводились вновь многие храмы и церковные здания. В древней части города была построена капелла-мартирий с подземным мавзолеем. В северной — возвели самый крупный баптистерий-крещальню с большой круглой купелью, вырубленной в скале. У морского побережья — резиденцию городского епископа с одной из крупнейших базилик, идентифицируемой с храмом апостола Петра. Западнее построили два храма, названные уже в XX в. археологами как «северная базилика» и «базилика в базилике». В северо-западной части города, близ городских стен были отстроены такие церковные комплексы, как «базилика на холме» с кладбищем и часовней, а также «западная базилика», отождествляемая с «домом св. Леонтия». Видимо, последний представлял собой комплекс женского монастыря. На углу левого нефа храма находилась крещальня с купелью, по обеим сторонам которой располагались погребения местных церковных иерархов. В галерее, примыкавшей к базилике с юга, могла размещаться богадельня. С севера к комплексу примыкала крестообразная в плане капелла- мартирий со склепом. Рядом с «северной базиликой» была построена городская баня, вымощенная камнем и имевшая горячее отопление.
Город продолжал оставаться главным опорным пунктом империи в Крыму. Здесь и на севере имперских владений он по-прежнему являлся наиболее крупным центром ремесленного производства и обмена, к которому преимущественно тяготело и сельское население полуострова.
Из сочинения Прокопия Кесарийского (559-560 гг.) «О постройках»{37} : «Он (Юстиниан) воздвиг там (в Южном Крыму) и два укрепления, так называемое Алуста и в Горзубитах. 12. Особенно он укрепил стенами Боспор; с давних времен этот город стал варварским и находился под властью гуннов; император вернул его под власть римлян. 13. Здесь же на этом побережье есть страна Дори, где с древних времен живут готы, которые не последовали за Теодорихом, направлявшимся в Италию. Они добровольно остались здесь и в мое еще время были в союзе с римлянами, отправлялись вместе с ними в поход, когда римляне шли на своих врагов, всякий раз, когда императору было это угодно. 14. Они достигают численностью населения до трех тысяч бойцов, в военном деле они превосходны... 17. Так как казалось, что их местность легко доступна для нападения врагов, то император укрепил все места, где можно врагам вступить, длинными стенами и таким образом, отстранил от готов беспокойство о вторжении в их страну врагов.
Раздел 2.
ИМПЕРИЯ РОМЕЕВ И СЛАВЯНЕ В VI-VII вв. СТОЛКНОВЕНИЕ ИМПЕРИИ РОМЕЕВ СО СЛАВЯНСКИМ МИРОМ В VI в.
Уже с начала VI в. славянский мир Восточной Европы вновь и всерьез, но уже самостоятельно заявил греко-ромейской цивилизации о намерениях изменить этнополитическую картину на северо- восточных рубежах и территориях империи в свою пользу. В сочинениях Иордана рассказано лишь о расселении славян и их отношениях с другими народами Восточной Европы в V веке. Однако, оценивая политическую ситуацию своего времени (конца 40-х гг. VI в. при завершении работы над «Гетикой»), этот автор кратко отмечал, что венеты, анты и славяне «теперь свирепствуют повсюду по грехам нашим». Рассказывая о венетах, антах и славянах в V в., Иордан упомянул и о «роде Россомонов», изменившем готскому вождю Херманарику{38}. Немногим позднее, в 555 г. сириец Захария Ритор также свидетельствовал о могучем народе «Рос», видимо, занимавшим территории к западу от реки Дон. Отечественные исследователи Н.В. Пигулевская{39}, Б.А. Рыбаков{40}, Е.Ч. Скржинская{41} сопоставляют термины «Россомоны» и «Рос» с этнонимом «Русь». Противоположны этой точке зрения утверждения исследователей А.И. Попова{42} и Г.С. Лебедева{43}, которые считают эти сопоставления абсолютно беспочвенными и основанными на грубой ошибке в понимании свидетельств Захарии Ритора. Так или иначе, но к началу VI в. славянство заняло значительную территорию Восточной Европы и в нижнем течении Дуная вплотную подступило к границам Империи Ромеев.
На основании свидетельств Прокопия Кесарийского, изложенных в сочинении «Готская война» (551 г.), можно предполагать, что славяне обосновались на северо-востоке Нижней Мизии (в Добрудже) вскоре после 511 г., а ромейская администрация так и не смогла восстановить контроль над этой территорией. Тогда и позднее ромеи воздвигли и перестроили здесь целый ряд крепостей, таких, как Силистрия (Доростол), Квестрис (Голеш), Палматис (Светослав), крепость св. Кирилла, Улмитон (Меджидия), Адина. Однако, по словам Прокопия, «варвары-склавины, постоянно скрываясь в этих местах и всегда устраивая тайно засады на идущих здесь, делали непроходимыми тамошние места...»{44} . Косвенным свидетельством того, что славяне стали оседать в империи на рубеже V-VI вв. может служить топонимика: в трактате «О постройках» Прокопий перечислял сотни названий крепостей, среди которых от двух до девяти могут со значительной степенью вероятности считаться славянскими. Те из них, что поддаются локализации, концентрируются выше по течению Дуная в районе Ниша и Пирота{45}. Уже под 517 г. Аммиан Марцеллин сообщал об опустошении Македонии и Фессалии вплоть до Фермопил и Старого Эпира «гетскими всадниками». Этих «гетов» многие исследователи склонны рассматривать как этнически смешанное объединение, куда входили склавины и анты.
Следующее вторжение славян последовало где-то в промежутке между 518 и 527 г. Тогда «анты... перейдя реку Истр (Дунай), огромным войском («стратос» — греч.) вторглись в землю ромеев». Командующий войсками Фракии племянник императора Юстина Герман, «сойдясь с вражеским войском и пустив в ход все силы, одержал победу и перебил почти всех» (антов). Этим Герман как полководец стяжал
