Общее руководство было возложено на Ричарда Бисселла, занимавшего в то время пост заместителя директора ЦРУ по планированию. «Ветераны» гватемальской операции не сомневались в том, что Куба станет для них очередным триумфом. Сам Бисселл в то время рассматривался как наиболее вероятный преемник Аллена Даллеса на посту директора ЦРУ и, разумеется, рассчитывал, что успешное разрешение «кубинского вопроса» еще более упрочит его положение [243].
Ключевым элементом плана боевых действий было нанесение ударов с воздуха. Бригаду должны были поддерживать 24 американских бомбардировщика В-26. Предполагалось, что восемь американских самолетов с опознавательными знаками кубинских ВВС, пилотируемые кубинцами-эмигрантами, обученными в Гватемале, нанесут последовательно два мощных удара по важнейшим авиабазам республики 15 апреля и на рассвете 17 апреля, перед самой высадкой десанта с моря. Эти внезапные удары с воздуха должны были парализовать кубинскую авиацию, лишить ее возможности атаковать десант наемников и таким образом проложить путь для вторжения. Затем авиация, приданная бригаде, должна была разрушить железнодорожные и шоссейные мосты в районах Гаваны, Матансаса, Ховельяноса, Колона, Санта-Клары и Сьенфуэгоса. Как отмечал впоследствии Фидель Кастро, Соединенные Штаты стремились осуществить широко задуманный план, учитывая все детали; такие планы, разработанные во всех подробностях, присущи обычно крупным американским военным операциям [244].
В соответствии с требованием госдепартамента участие США в затеваемой операции тщательно маскировалось. Вот что пишет по этому поводу Д. Филлипс: «До вторжения оставалось четыре дня. Первый воздушный налет планировалось осуществить 15 апреля, за два дня до начала вторжения. Совершенно неожиданно меня привлекли к разработке мер, связанных с организацией бомбардировок. Чтобы скрыть причастность США к вторжению, а также то, что нападение эмигрантов направлялось извне, в последний момент было решено создать видимость, будто идея первой бомбардировки возникла на самой Кубе. Бомбардировка трех кубинских аэродромов должна была выглядеть так, будто это сделали летчики ВВС Кастро, перешедшие на сторону эмигрантов, а не эмигранты, прилетевшие на самолетах из Центральной Америки. Мне поручили в течение 24 часов подготовить все для решения этой немыслимой задачи». Словом, все было сделано в духе печально знаменитой провокации гитлеровцев перед вторжением в Польшу 1 сентября 1939 года. Подобно тому как в нападении на радиостанцию в Глейвице участвовали эсэсовцы, переодетые в форму польских солдат, ЦРУ для провокации на Кубе подготовило группу кубинских контрреволюционеров, и среди них своего агента — 35-летнего пилота Марио Сунигу. Ему предстояло изображать летчика народной Кубы, порвавшего с Революционным правительством и решившего якобы вместе с группой других эмигрантов выступить против своих соотечественников. Вскоре после налета американских бомбардировщиков Сунига должен был «перелететь» в международный порт Майами и заявить администрации аэропорта и представителям печати, будто налет совершен «восставшими кубинскими летчиками», недовольными режимом Кастро и поднявшимися в воздух вовсе не с авиационной базы ЦРУ в Пуэрто-Кабесас (Никарагуа), обозначаемой в документах разведки «Хэппи-Вэлли», а с Кубы. Для пущей достоверности ему в карман вложили пачку гаванских сигарет последнего выпуска. Другой самолет должен был приземлиться в Ки-Уэсте [245].
«Меня беспокоило то, — пишет Филлипс, — что этой истории не очень-то поверят во Флориде (в среде кубинских эмигрантов) и уж, конечно, не поверят на Кубе, где Кастро может легко установить истину. Я послал несколько телеграмм на авиабазу в Никарагуа и распорядился, чтобы там подготовили экипажи, выделенные для осуществления плана дезинформации: подумали, как летчики должны быть одеты, что будут говорить, а также позаботились, чтобы самолетам до взлета были нанесены хотя бы минимальные повреждения для создания видимости того, что они побывали в бою» [246] .
Соответственно «обработали» специалисты из ЦРУ и бомбардировщик Суниги, чтобы его можно было предъявить представителям печати как «самолет кубинских ВВС», обстрелянный из пулемета при «бегстве Марио Суниги с кубинского аэродрома» [247].
Когда подготовительные операции были закончены, агрессия против Кубы началась, американский самолет-разведчик U-2 произвел фотосъемку всей территории Кубы. Фоторазведка подтвердила наличие на аэродромах до 15 самолетов. На следующий день восемь бомбардировщиков В-26 с опознавательными знаками кубинских ВВС нанесли удары по военным объектам Кубы; 3 самолета группы «Линда» нанесли бомбовый удар по аэродрому Сан-Антонио-ле-Лос-Баньос, 3 самолета группы «Пума» — по аэродрому Кампо-Колумбия и 2 самолета группы «Горилла» — по аэродрому Сантьяго-де-Куба. Руководители ЦРУ признали эти бомбардировки успешными, посчитав большую часть кубинских самолетов уничтоженными. Однако еще до этих ударов все самолеты были рассредоточены, а на местах их прежних стоянок находились макеты. Из 24 самолетов ВВС Кубы наемникам удалось уничтожить всего лишь 2 машины [248].
Поздно вечером 14 апреля из базы Пуэрто-Кабесас вышли корабли и суда интервентов. Накануне они приняли до 2,5 тыс. тонн вооружения и боеприпасов, 5 танков М41 «Шерман», 10 бронетранспортеров, 18 противотанковых орудий, 30 минометов, 70 противотанковых ружей «базука». Одновременно из базы, расположенной на острове Вьекес, вышли корабли прикрытия. Вечером 16 апреля в район высадки американцы доставили танкодесантные катера. К району были подтянуты американские авианосцы «Эссекс» и «Шангри Ла», а также десантный вертолетоносец «Боксер» с батальоном морской пехоты на борту [249].
В ночь на 17 апреля «морская тактическая группа» вошла в залив Кочинос. В миле от берега корабли и суда стали на якорь. С флагманского корабля «Благар» были спущены резиновые лодки, на которых высадились разведывательно-диверсионные группы. Они произвели доразведку побережья и зажгли ориентирные огни для обозначения пунктов высадки. В 1:15 с острова Суон в адрес кубинских контрреволюционеров была передана шифротелеграмма о начавшемся вооруженном вторжении. В 3:00 началась высадка первого эшелона. Из-за обилия рифов в прибрежной полосе некоторые десантно- высадочные средства сели на мель. В результате высадка на время задержалась [250].
На рассвете был выброшен парашютный десант. Район десантирования находился вблизи дороги, идущей в глубь острова на удалении 10–12 км от береговой черты.
Находившийся в районе высадки отряд кубинской милиции вступил в бой с превосходящими более чем в 10 раз силами противника и задержал их продвижение.
Получив сообщение о начавшейся высадке, штаб интервентов срочно распространил военную сводку «кубинского революционного совета», в которой отмечалось, что «…повстанческие силы начали вторжение на Кубу и сотни человек уже высадились в провинции Орьенте». Такое сообщение было рассчитано на введение в заблуждение кубинского командования. В штаб-квартире ЦРУ еще не знали, что судно «Сайта- Ану», не выполнив своей задачи, направилось в залив Кочинос. Кубинское же руководство к этому времени разобралось в сложившейся обстановке и срочно направило в район фактической высадки десанта достаточные силы для его отражения [251].
Высадившиеся войска начали наступление одновременно на трех направлениях: три батальона — на Плайя-Хирон, один — на Плайя-Ларга, и батальон парашютистов — к Сан-Бласу. Часть сил была выделена для захвата аэродрома в районе Плайя-Хирон и подготовки его к приему своих самолетов.
Главное командование Революционных вооруженных сил Кубы приняло решение остановить продвижение интервентов в глубь страны, ударами авиации сорвать высадку войск на побережье, а затем блокировать высадившиеся силы с моря и суши и наступлением по сходящимся в районах Плайя-Хирон и Плайя-Ларга направлениям разгромить их. Для решения этой задачи были выделены 7 пехотных батальонов, 20 танков, 10 самоходных артиллерийских установок 100-мм калибра, 14 артиллерийских и минометных батарей и сторожевые корабли [252].
С наступлением рассвета часть этих сил заняла исходные позиции. Авиация нанесла несколько ударов по силам высадки и уничтожила 4 транспорта, в том числе потопила десантный транспорт «Хьюстон», на котором находился в полном составе батальон и судно «Рио Эскандидо», транспортировавшее большую часть боеприпасов и тяжелого вооружения. В воздушных боях было сбито 5 самолетов противника. К середине дня на всех направлениях кубинские войска остановили продвижение
