шевелюра ничего для нее не значила. Полнейшее отсутствие тщеславия удивило его.
И почему это внушило ему еще больше любви к ней?
«Нет» наконец-то решил он.
«Ты такая заноза в…» проворчала она. «Ладно, знаешь что? Я уже побывала в тех туннелях, и Ловцы явно пробыли там довольно долго. У них имеются пленники»
Каждый мускул его тела задеревенел.
«Во-первых, ты пошла вовнутрь без моего позволения, подвергнув опасности себя и мою цель?»
«Слушай, сладенький» Теперь гнев окрашивал ее голосок. «Несмотря на то, что ты там думаешь, я могущественное создание, и сама решаю подвергать или нет себя опасности. Кроме того ты должен быть счастлив что я заходила вовнутрь. Если б они меня поймали, то спасли бы тебя от необходимости снесть мою голову»
«Секундочку?» Люциен продолжал так, будто бы она и не говорила. Он с трудом выталкивал слова – до такой степени ему сдавило горло. «У них есть пленники?»
«Ммм-хмм. Двое»
Наконец-то, он глянул на нее – и мгновенно пожалел. Она была одета в белое платье из тонкой материи с золотой расшивкой и выглядела еще прекрасней, чем ему помнилось. Окруженная золотистым свечение луны и зеленым обрамлением листвы, она была королевой древности сошедшей прямиком со страниц исторических фолиантов.
Пряди на затылке были высокого взбиты, остальные спадали вниз и просили его прикоснуться. Желание сокрушительной волной прокатилось через него.
«Кто они?» заставил он себя спросить.
«И не слова о моем внешнем виде?»
«Нет» Смотреть на нее было подобно тому, что он наконец-то вступил во врата рая. Грудь сдавило, почти сжимая сердце до полной остановки.
«Серьезно, чего же я беспокоюсь?» угрюмо вздохнула она. «Я могу весить девятьсот фунтов, пахнуть канализацией и нацепить на себя пакеты для мусора – и добиться от тебя такой же реакции»
«Пленники» мрачно напомнил он.
Она пожала своим изящным плечиком, и легкая ткань платья спала до локтя, открывая дюйм за дюймом молочную кожу. Было ли это…боги на небесах, так и есть. Он мог рассмотреть очертания ее полной груди. Ему так сильно хотелось припасть к ней ртом, что зубы по-настоящему заломило.
«А что с ними?» спросила она. «Они смертные»
Он испытывал искушение предложить Крону свою душу, если бог пощадит девушку и позволит Люциену коснуться ее языком. Единственный взмах его языка. Это все, что ему надо. Пожалуйста.
«И?»
Ее пухлые губки медленно изогнулись в улыбке.
«Эти люди могут обладать разыскиваемым вами знанием. Однако не расспрашивай меня более, потому что я не скажу. Ты даже не удосужился похвалить мое платье, а я таким трудом его стащила»
«Воровать неправильно. Но оно…миленькое» Преуменьшение. Ложь. Оно превосходно на ней смотрелось. А еще лучше оно бы выглядело на полу его спальни. Дурацкая мыслишка. «Им известно про ларец Пандоры?»
«Сказала же, что не расскажу» вспыхнула гневом девушка. «Ты не должен был говорить мне, что оно … миленькое. Тебе следовало приказать снять его, поскольку без него я выглядела бы лучше. Люциен, клянусь богами, что я вот настолько близко…» она сжала вместе два пальца «…сдаться. Так близко!»
Не думай над ее словами. Он готов поспорить, что пленникам известно нечто про ларец. Да, более безопасная тема. Зачем бы иначе Ловцам запирать их? Его глаза сузились, пока он разглядывал туннели. Нельзя рисковать и навредить пленникам. Он не только хотел защитить невинные жизни, но что бы там они не знали, он хотел этим завладеть.
«Ты так огорчаешь! Я предпочту, чтоб ты снова попытался убить меня, чем игнорировал»
Вздыхая, он уставился на близлежащую листву. Воины ожидали его сигнала, скорее всего гадая о причине задержки. Не сказав ни слова Анье, он перенесся к Парису и Страйдеру, попросил их быть поосторожнее со смертными пленниками и сообщил, что ему требуется еще пару минут. Затем проделал то же самое с Аманом и Гидеоном. За исключением предсказуемо молчаливого Амана, воины возроптали.
Люциен перенесся обратно к Анье. На нее, если быть точным, стараясь не утонуть в наслаждении от прижатого к нему теплого тела или от выпуклости ее груди на его торсе, когда он повалился поверх девушки.
«Ты мог приземлиться рядом с нею» да, он мог; но просто не захотел. Этим было обеспечено то, что она не сбежит. По крайней мере, так он себе это пояснил.
«Почему ты немного…ммм» ее голос стих, и она застонала от удовольствия. Глаза полуприкрылись, ресницы отбросили остроконечные тени на щеки. «Ты хочешь секса?»
Да.
«Нет. Жди здесь» Он перенесся в свою Будапештскую спальню, унося в ушах ее раздраженные протесты. Во время казавшихся бесконечными мгновений исполнения Мэддоксова проклятия-смерти, им доводилось приковывать его к кровати каждую ночь, чтоб удержать его от взрыва Насилия и самим не поддаваться риску.
Мэддокс хотел уничтожить оковы, когда его проклятие было снято, но ничто из перепробованного ними не сумело расплавить или сломать цепи, сделанные богами. Не в силах избавиться от них, отказываясь использовать их для Аэрона и опасаясь, что Ловцы найдут их и используют против Повелителей, Люциен хранил оковы в своей спальне. Сейчас же он вытащил их из шкафа, положил ключ в карман, прикрепил двумя концами к столбикам кровати, оставляя два других открытыми и наготове. Вернулся к Анье. Она не шевельнулась, так что он опять очутился поверх нее.
Осознав, что он вернулся, она обвила ногами его талию, а ее горячий язык пробежался вдоль горла мужчины.
«К чему бы ни привели эти твои непристойные поступки, я от всей души одобряю их»
Его член вздымался, наполняясь и набухая, зажигая в нем огонь. Внезапно он ощутил более отчаянную нужду, чем когда-либо. Женщина, которую он жаждал в своих мечтах денно и нощно, извивалась под ним во плоти, шаря руками по всему его телу, так же как и он неистово стремясь к большему.
«Один поцелуй. Только и всего».
Подумал он или это сказал его демон, Люциен не знал. Знал только, что если поцелует Анью, то уже не сможет остановиться. Просто целовать эту женщину было более возбуждающим, чем беспрепятственно овладевать другой. И даже если б время и место были приемлемыми, ему лучше бы не связывать с той, которую вскоре придется убить. Не стоит позволять истории повторяться. Этому надо положить конец.
«Люциен» выдохнула она. «Поцелуй меня»
«Вскоре» поклялся он, и это было правдой. Хотя это и безнравственно, и он знал, что этого не стоит делать и старался убедить себя не делать этого, все же не смог бы нанести смертельного удара, не вкусив ее губ еще раз.
Оставаясь на ней, он перенес их на кровать в своей спальне. Едва холодный матрас коснулся спины Аньи, он вздернул ее руки и заковал их в цепи. Клик.
Она не возражала, как он ожидал.
Девушка осмотрелась, пробормотала:
«Ммм, твоя спальня. Я так хотела приглашения сюда» Усмехаясь, она изогнулась ему навстречу – боги небесные – и замурлыкала прямо у него над ухом. Прелестный звук смешался с одобрительным гудением демона. «Это типа новой игры?» Прикусила мочку его уха. «Что произойдет в Буде – в Буде и останется. Обещаю»
Его эрегированная плоть запульсировала, когда наслаждение, сокрушительное наслаждение, полилось по его коже, мускулам. Дрожь охватила его, горячая и голодная. Снова кровь закипела; еще более обжигающая, еще сильнее язвящая. В ней переливалась лава, опаляющая каждую частицу тела желанием. Губы приоткрылись, готовясь опустошить обещанным ей поцелуем, обещанным им обоим, но еще раз он сумел сдержаться.
Не притрагивайся. Не целуй. Пока нет. Еще надо убить Ловцов.
Также не влюбляйся в нее. Не жажди больше. Скорее раньше, чем позже, она умрет. Став ее любовником, так же как и ее палачом, он превратиться в такую же презренную тварь, как и демон внутри него.
«Ты что не собираешься играть со мной?» хриплым голоском поинтересовалась Анья. «Не собираешься целовать меня? Твое «вскоре» уже наступило»
«Анья» Он не знал, что еще сказать. Его тяжелый вес пригвоздил ее, а ноги девушки раздвинулись сильнее, заставляя его утонуть глубже. Он был по- прежнему невозможно тверд, и его плоть терлась об нее по своему собственному желанию, а их одежда только добавляла пикантности движениям.
Она укусила основание его шеи и качнулась к нему, продлевая соприкосновение. Он сжал ее бедра, чтоб обездвижить, и действие ему дорогого стоило. Стиснув зубы, он пытался отрицать дикое вожделение.
«Мне нравиться эта игра» прошептала она. «Какие правила?»
«Только одно» процедил он.
«Расскажи» Ее колени терлись о его бока, маня глубже.
«Единственное правило…» Он взял ее лицо в ладони, большими пальцами лаская бархатистую мягкую кожу. Ох, в таком положении он мог остаться навечно. Или мог блаженствовать в ней, будь у него немного времени. «Единственное правило заключается в том, что ты останешься здесь»
«Ммм, я люблю нарушать… Эй! Что?» Она насупилась. «Останусь здесь с тобой, правильно?»
«Нет» Поднялся с кровати, обрывая контакт. Тело протестующее завопило; демон проклинал его. Изо всех Люциеновых преступлений покинуть ее вот так внезапно показалось наихудшим.
Она нахмурилась сильнее.
«Люциен? Что…» Она попробовала поднять руки, но не смогла. Ее прищуренный взор скользнул по изголовью, помедлил там, пока она дернулась еще раз, затем вернулся к нему. «Не понимаю»
«Единственным удовольствием, что ты получишь в этой постели, будет доставленное тобой самой себе» Пока что.
