— Можно задавать вопросы по порядку? — робко спросила я. — И потом — у Витьки есть ценная информация о врагах Тарантула. Поэтому давай-ка с него и начнем, а я уж потом объясню свое странное поведение.
Если честно, мне совсем не хотелось рассказывать об этой женщине. Неприятные воспоминания, знаете ли, угнетают мою девичью, ранимую душу!
— Случилось вот что… Тарантул тогда еще был неизвестным и просто гонял на мотоциклах с приятелями. Тогда еще только начали «Ангелы» сколачиваться, — начал Витька. — Честно говоря, они мне с самого начала не понравились. Эти их каски с рогами и все феньки — слишком много грохота не по делу. Но народу это нравилось, и они тогда с ума посходили на этих черепушках. Самый большой кайф был проехаться по ночному городу с ветерком и такими воплями, что только мертвые не просыпались. В тот вечер они, говорят, выехали раньше, чем обычно. А тот парень возвращался на своем мотоцикле домой с ребенком. Ну, и попал между ними. Другие бы, может, просто выпустили его из западни. Но только не Тарантул с его гвардией! Этот прямо от восторга зашелся, увидев перепуганные глазенки пацана. В общем, они их окружили и с дикими воплями сопровождали по дороге. Парнишка от ужаса начал терять сознание. А его отец старался выбраться из этого круга, но не мог. Поэтому был так озабочен, что и не заметил, как Тарантул подъехал совсем близко и оторвал пацана на лету. Началась гонка. А у мальчишки оказалось плохо с сердцем. Внезапно Тарантул обнаружил, что мальчишка обмяк, и испугался. Он и так был поганец, а от страха совсем потерял совесть. Бросил мальчишку на тротуар, и они уехали. А пацан умер, не приходя в сознание. Сердце от страха остановилось…
— Да уж, — передернулась я. — Ничего себе, красавчик этот Тарантул!
— А тут еще в последнее время этого самого Витю начали замечать среди «Ангелов».
— Какого Витю?
— Отца, — пояснил Витька. — Он же и сам был когда-то байкером. И вроде бы Тарантул его узнал, даже сказал об этом Кайзеру…
— При чем здесь Кайзер?
— При том, что он тогда тоже там был. Так что мне сдается, вам надо именно там и искать. Хотя, если по правде, я бы его искать не стал. Тарантул с Кайзером получили то, что заслуживали. И если их он пристрелил, я его судить ни в коем случае не стал бы. Потому как он прав. Мальчишку жалко. Не дело было такое устраивать…
Ларчик все это время очень внимательно слушал, а потом вдруг сказал задумчиво:
— Что же он был за мужик такой? Врагов у него было больше, чем друзей… Хотя Виктор тут ни при чем, я его уже проверял.
— Что? — удивились мы. — Так ты эту историю знал?
— Равно как и про другие жертвы Тарантула, — кивнул он. — По моей версии, именно кто-то из них его и должен был убить. И я бы продолжал держаться этого умозаключения, если бы…
— Если бы?
— Если бы не убийство Кайзера, — развел он руками. — Вот оно-то и вышибло сейчас почву у меня из-под ног. И я склонен думать, что именно с Виктором я ошибся…
Часы показывали уже половину первого. Я вскочила:
— Боже мой! Бедная ма!
Пора было двигаться домой, пока моя мамочка не придумала себе много страшных историй, приключившихся со мной.
— Я тебя подвезу, — сказал Ларчик.
Мы вышли на улицу, уже ставшую совершенно пустынной, и уселись в машину. Довезя Витьку до его дома, мы двинулись дальше, и Ларчик первым нарушил затянувшееся молчание бестактным вопросом:
— Что там у тебя с Артемовым?
— Ничего, — деланно равнодушно сказала я. — Пока контакт я еще налаживаю…
— Ладно, — кивнул Ларчик. — Налаживай быстрее, потому что у него тоже личные счеты с Тарантулом, как оказалось.
— Какие? — заинтересовалась я.
— Девушка, — передернул Ларчик плечом. — Тарантул втянул его девушку к сатанистам. Там она и сгинула — поскольку не вынесла обряда посвящения. Знаешь, что такое обряд посвящения у сатанистов?
Я старательно покраснела.
— Что вы, сударь, как можно-с! Я и не слыхала, на какие мерзости способны некоторые личности!
— Так вот, Артемов как раз занимался делом Тарантула. А тот все крутился вокруг его девицы, благо что девица эта была не чужда глупой романтики. Особенно ей льстило внимание восходящей «звезды». Она, конечно, порвала с Артемовым, поскольку этого требовал Тарантул, а потом… Уж как он ее уговорил податься в ряды сатанистов, не знаю. Только сначала она была, как водится, послушницей. А потом ее постигла «великая честь». Одна маленькая подробность — обычно все происходит без особенных вывертов. Хватит и того, что «счастливую избранницу» имеют сразу несколько человек. А ей выпала совсем особенная честь. Потому что эти «несколько человек» числом пятнадцать, что само по себе уже наводит на кое-какие подозрения, пользовались импортной штучкой, именуемой «презерватив с шипами». Представляешь?
— Я лучше не буду представлять, — сказала я. — Мне и так нехорошо…
— Поэтому все без труда догадались, что это месть господину Артемову. И, в принципе, Тарантул своего добился. Артемов из доблестной милиции ушел, а другие связываться с такой «светлой личностью», как Тарантул, не рисковали после этого случая. Вот такая история, Саша. Подробнее расскажет сам Артемов, если ты сможешь вытянуть из него это, конечно. Вот еще тебе на завтра задание — в больнице работает некая анестезиолог Лидия Потапова. Ночью дежурила сестра милосердия по имени Вера Сандалова. С обеими надо поговорить. Справишься?
Я пообещала попробовать.
— И последнее, насчет женщины из бара…
Он достал пачку фотографий. Протянул ее мне.
— Присмотрись повнимательнее, есть ли она среди них?
Я стала разглядывать галерею женских образов. Как назло, ни одна на мою похожа не была. Вздохнув, я вернула пачку Ларчику.
— Нет тут ее.
Он протянул мне еще одну фотографию.
— Ну и рожа, кошмар! — вырвалось у меня. Никакого сходства. Лицо квадратное, с орлиным носом и короткой стрижкой. Кроме того, фотография была явно сделана в застенках — «анфас-профиль». Я уже собралась отдать эту замшелую уголовницу назад Ларчику, но остановилась.
Глаза.
У нее были красивые глаза, и эти глаза я определенно уже видела. И…
— Интересно, куда она дела свой нос? — задумчиво спросила я, рассматривая уголовницу. — Кто?
— Женщина из бара, — объяснила я. — Ну, волосы она отрастила и покрасила, а вот нос… Определенно помню, что нос у нее был маленький и немного вздернутый. А подбородок сужался почти классически…
— Она? — заорал восторженно Лариков. — Сашка, солнышко мое, неужели она?
— Вот не знаю, — засомневалась я. — Глаза ее. А нос и подбородок, это из другой оперы. Эта на фотографии просто кошмар на улице Вязов какой-то. А та была красотка по первому разряду.
— Чудо пластической хирургии, — объяснил Ларчик. — Так говоришь, глаза как у этой?
— А кто эта фурия?
Я порадовалась, что так восхитившая меня соперница на самом деле является всего лишь продуктом чьих-то умелых рук.
