неодобрительным взглядом глубоко посаженных глазенок, — оно и понятное дело. Придумывает все занудный старик, и никаких таких болезней нету у него. Вот стукнетесь головой-то, все узнаете.
Пенс вздрогнул. Старик глядел на него хитренько, с прищуром, как Ленин на портрете в старом «Букваре», и на одно мгновение Пенсу почудилось, что старикан прекрасно читает мысли. Или вообще колдун.
«Ну и пускай, — решил Пенс, покорный обстоятельствам жизни. — Может быть, он так быстрее найдет Сашку, используя свои колдовские методы».
Наконец, причмокивая, Поздяков покончил со сто двадцатой чашкой чая внушительных размеров и кивнул:
— Рассказывай, что за беда приключилась?
«За это время, — озлобленно подумал Пенс, — Сашку уже вывезли в страны шариата и теперь толкают с рынка в качестве наложницы в гарем Хаттаба. Конечно, беда этому гарему, может, и правда, Сашку украли наши спецслужбы, поняв, что, если ее подсунуть террористам, всех террористов ожидает мучительная смерть от ее причуд?»
— Да девушка пропала, — печально сказал Лариков.
— Твоя? — охнул старикан, по-женски всплеснув короткими ручками.
«И как он этими ручонками воровал? — подумал Пенс, как зачарованный смотря на эти аккуратненькие ручонки с пальчиками-колбасками. — Ума не приложу!»
— Моя, — развел руками Ларчик. — И увели-то из-под носа. Говорят, на лимузине увезли…
— Ах, черт! Только три есть. У меня, Маркела и Волчонка.
— Знаю, — кивнул Ларчик.
— Я не в счет, можешь проверить…
— Это я тоже знаю.
— Получается, у нас остаются только эти двое, — задумчиво прищурился Поздяков. — Ни тот, ни другой на звание людей добрых не тянут.
— Не мучайте нас, — не выдержал Пенс. — Я и так за Сашку боюсь.
— Получается, зря я сегодня на тусовку не пошел, — развел руками старик. — И Маркел там был, и Волчонок, само собой. У него в Заманчивом все и было.
— Где? — в один голос закричали Пенс и Лариков.
— В Заманчивом, — повторил Поздяков. — Волчонок последнее время у нас как ненормальный бродил. А потом закупил себе какой-то бункерок в этом райском месте. Вот и собирал всех там. Маркел его ненавидит до полусмерти, но закон есть закон. Там бы я их и нашел обоих, а ведь и вашу девочку тоже, если…
Старик запнулся и осторожно поднял глаза на побелевшего Ларикова. Пенс не понимал, почему они вдруг так вот переглянулись.
— Ты так сразу не думай, — погрозил пальцем Ларикову Поздяков. — Может, это и не они еще девочку украли…
— Они, — обреченно выдохнул Ларчик. Теперь он уже и не чаял увидеть Сашку живой. Для чего нужны девочки на воровских сходах, он знал прекрасно. Правда, раньше довольствовались путанами, но, видимо, теперь требования возросли.
— Ладно, я туда съезжу. Засвидетельствую расположение… Хоть его-то наверняка застану, — решил старик и, с трудом разгибая спину, поднялся со стула. — Только вы туда пока не суйтесь. Нужны будете — найду сам. Пришлю своего пацана, он вам объяснит, как туда попасть…
Разговор был окончен. Лариков тоже поднялся и дал знак Пенсу, что пора и честь знать.
Они вышли, оставив Поздякова в глубоком раздумье. Дело в том, что ему страшно не хотелось, чтобы девчонка оказалась там. Наверняка пришлось бы с кем-нибудь конфликтовать и ссориться. Либо с Волком и Маркелом, либо с Лариковым.
Этого дипломатичный Поздяков ужасно не хотел и от всей души желал, чтобы девицы там не оказалось или…
Он вздохнул. Нет, смерти он никому не желал, но если так будет удобнее всем, и в первую очередь — ему самому?
— Ну, — сказала я. — Настал момент все-таки объяснить ваши шутки, милостивый государь!
— Какие шутки? — заморгал он своими длинными ресницами. — Я не шучу.
— Ага, конечно, — рассмеялась я саркастически-горьким смехом. — Вы не шутите. Вы просто вот так развлекаетесь. Схватили девушку, приволокли ее прямиком на какой-то бал и заявили, что она должна стать вашей женой! Это ли не шутки?
— Нет, — покачал он головой. — Если вы немного успокоитесь, Александра Сергеевна, я все вам объясню.
— Я уже замучилась ожидать, когда вы это сделаете, — проворчала я. — И, если честно, давайте побыстрее, потому что я очень устала и хочу домой.
Он взглянул на меня, как на полную идиотку или человека близкого к помешательству.
— Вам налить вина, — как ни в чем не бывало осведомился он, — или вы предпочитаете кофе?
— Я предпочитаю находиться дома, — начала терять терпение я, — и ничего не пить! Вообще ничего! Только воду из-под крана, причем желательно с большим содержанием хлорки!
Он усмехнулся и щелкнул пальцами. Прямо как какой-нибудь вывихнутый баронет из низкопробного романчика!
На пороге вырос тот самый вечно растерянный гоблин, что охранял от меня окружающее пространство, и воззрился на своего господина, ожидая дальнейших распоряжений.
— Принеси стакан воды. Из-под крана. Очиститель предварительно сними, — отрывисто и сухо командовал Филипп. — У мадемуазель сегодня отвратительное настроение.
— О, настроение у меня просто убийственное, — рассмеялась я зло. — В том смысле, что я мечтаю кое-кого убить!
— Меня? — спросил он как ни в чем не бывало.
— Именно, — подтвердила я. — Именно вас! И никого больше!
Амбал застыл, испуганно переводя взгляд с моего разъяренного лица на невозмутимую физиономию Филиппа.
— Тогда принеси еще револьвер, — распорядился тот. — Понял меня? Стакан воды с хлоркой и револьвер.
— Может, не надо? — немного осмелев, прогундосил амбал.
— Надо. Все, чего хочет эта женщина, хочет господь бог.
С ума сойти! Человек действительно поехал крышей на романчиках, о, мамочка!
Вот сейчас я точно испугалась. Потому что маньяк, начитавшийся любовной прозы, — это, простите, уже на грани ночных кошмаров!
Шикарный автомобиль ехал практически неслышно. Старый ворюга преспокойно отдыхал, откинувшись на удобном сиденье и прикрыв глаза. Со стороны он казался уставшим от жизни в высшем свете баронетом. Во всяком случае, именно этой иллюзией тешил он себя.
Мелькали навстречу чахлые деревья. Ах, как бы ему хотелось оказаться где-нибудь в Англии и ехать в старинное поместье!
«Хорошие мечты, да вот в чем проблемка. Ты не баронет. Не виконт. Старый вор. И в этой самой Великобритании у тебя бы так круто взлететь не получилось».
Он усмехнулся. Внутренний его голос был не прав.
Поздяков за время своей долгой жизни убедился в том, что хорошему вору в любой стране почет и уважение обеспечены. Хотя нынешняя поросль его не устраивала. Слишком жестокие пацаны, и никакого закона…
Мимо промчался лимузин. Резко затормозив, остановился.
Заметив это, старик сказал шоферу:
— Останови.
