Он понял, что сопротивление бесполезно.
— Ладно, — махнул он рукой. — Пошли. Не могу же я бросить тебя без всякой защиты…
— Еще одно слово про «защиту», — сурово заявила я, — и я запущу в тебя графином! Слов нет, как мне надоели твои «устрашиловки»!
Доказать я пока ничего не могла — сама еще не знала, насколько права. Я не настолько еще вникла в ситуацию. Но мое «алтер эго» очень настойчиво говорило, что тут что-то не так.
Да и «первое эго» с этим соглашалось, хотя обычно они у меня только и делают, что спорят друг с другом.
— Ну, предположим, что это и, правда, маньяк, — говорило одно «эго» другому. — Хотя, если подумать как следует…
— Ага, — усмехалось второе. — Маньяк, как же. Ты веришь в такие простенькие совпадения?
— Ну а почему бы и нет?
— Тогда у нас получается опять же одна странность, — отвечало неунимающееся второе. — Почему эта самая Лиза так изменилась? Если призадуматься, изменилась-то она как раз в то время, когда наш маньяк начал нестандартно развлекаться на улицах! То есть опять получается, что она была с ним знакома? И даже пребывала в неплохих отношениях, иначе бы просто-напросто сдала его?
— Или очень сильно боялась.
Два моих «я» снова пришли, что называется, к консенсусу, что история получается темная и загадочная.
Так что пока мы шли к кафе, где нас должна была поджидать Рита, Пенс пребывал в осуждающем молчании, а я — в глубокой задумчивости.
Рита сидела в самом дальнем уголке кафе. Она была настолько погружена в собственные печальные мысли, что не сразу нас заметила.
— Добрый день, — сказала я, подходя к ней.
Хотя Рита вряд ли склонна была считать сегодняшний день добрым, она тем не менее сумела выдавить из себя приветливую улыбку.
— Здравствуйте, — кивнула она нам. — Я не ожидала, что вы захотите со мной обо всем этом говорить. Знаете, я так поняла, что они хотят свалить происшедшее на этого типа…
— И вы не верите в то, что это дело его рук.
— Не верю, — развела она руками. — Абсолютно.
— Но почему?
— Если бы не было гнетущей Лизу тайны, я бы поверила, — сказала она. — Но сейчас мне кажется, что все подстроено… Нет, Александра Сергеевна!
— Называйте меня Сашей, — попросила я. — Все-таки я еще не успела сформироваться в зрелую даму.
Она улыбнулась.
— Хорошо, Саша. Я поняла, что вы также хотите разобраться в этом, как и я?
— Еще не знаю, — честно призналась я. — Но меня точно так же одолевают сомнения в том, что происшедшее с вашей подругой — трагическая случайность. Правда, я допускаю вероятность знакомства Лизы с нашим «потрошителем»…
— Нет! — воскликнула она. — Этого не могло быть! Я знаю почти всех ее знакомых! И она… Неужели вы думаете, что Лиза могла бы иметь какие-то отношения с такой ужасной личностью? И я повторяю вам — у нас были общие друзья!
— Тем лучше, — сказала я. — Потому что мне тоже хотелось бы с ними познакомиться.
— Вы думаете, что это сделал кто-то из них?
— Если мы с вами отметаем вероятность того, что Лизина смерть — случайность, приходится думать именно так. Разве что у нее был некий знакомец, о котором вы все-таки не знали.
— Но тогда этого человека должен был все равно кто-то видеть с Лизой хотя бы однажды, — предположила Рита. — Он же не человек-невидимка, в самом деле!
— Вот именно, — кивнула я. — Но сначала расскажите мне о Лизе подробнее.
— Я попробую, — сказала она тихо. — Но раньше я думала, что знаю ее очень хорошо, а теперь…
Она махнула рукой.
— Теперь мне кажется, что я не знаю ее совсем. Как будто я была знакома с другим человеком… Или у нее было раздвоение личности. Так что, может быть, мне стоит познакомить вас с ее сестрой?
— С Валерой нам, конечно, придется познакомиться, — согласилась я. — И не спорю, что она может знать о Лизе больше, чем вы. Но это потом.
— Хорошо. Итак, Лиза… Господи, как подумаю, что ее больше нет!
Она передернулась.
— Это ужасно, Саша! Такой конец… Вам рассказал Андрей Петрович? Ее нашли в парке, руки связаны за спиной, во рту — кляп из ее же белья. Наша Лиза…
Она сжала губы, чтобы не расплакаться.
— Если бы я пришла к вам раньше, Саша, может быть, ничего этого не случилось. Поэтому я чувствую свою вину перед ней. Тем более что мне все последнее время казалось, что она должна погибнуть. Что они хотят ее убить…
— Рита, вы уже второй раз говорите «они хотят убить…». Кого вы подразумеваете под «они»?
— Всех, — подняла она на меня глаза. — И никого. Я не могу вам объяснить, почему у меня рождается эта фраза.
— У Лизы были конкретные враги?
— Да, — едва слышно проговорила она. — Были. И много. И самой первой в этом черном списке, пожалуй, займет место Валера.
— Постойте, Рита! Как это — Валера?! Это же ее сестра!
— Давайте я вам расскажу о Лизе с самого начала. То есть с того момента, как я с ними познакомилась. Потому что иначе вы не сможете понять их отношений. К тому же, когда я говорю, что Валера возглавляла список Лизиных врагов, это совсем не означает, что именно она убила ее! Наоборот, в ком я уверена на сто процентов, так это в ней! Просто их отношения были неровными. Валера ведь очень нервная особа, и она постоянно самоутверждается. Правда, у них есть общие враги. Но об этом — потом. Сначала все-таки Лиза…
Она задумалась, достала сигарету. Повертела ее в руках и засунула обратно в пачку.
— Мы поступили в театральное все вместе. Я, Лиза и Валера. Лиза и Валера — двойняшки, но они ужасно разные! Лиза — женственная, хрупкая, а Валера… Не зря же ее никто не называет Лерой. Она была резкая, угловатая и начисто лишена сексуальной привлекательности…
— ?!
— Ну, да… Все так и было. Но на третьем курсе что-то с ней произошло. Валера очень изменилась. Мы с Лизой подозревали, что она просто влюбилась, но скрывает предмет своей страсти, и мы оказались правы. Потому что однажды мы их видели. Он показался нам очень красивым мужчиной, но… Весь этот роман был обречен на полное Валерино фиаско. Он был в возрасте, и у него была семья. Банальная история. К тому же очень скоро он просто уехал из Тарасова. И Валерочка осталась одна… Правда, она уже обрела эту свою «женственность», которая теперь стала агрессивной. Мне даже некоторое время казалось, что она просто держит себя в руках, стараясь не показать, как сильно сломала ее жизнь. Но мужчин она теперь ненавидела. А Лиза жила в другом мире, у нее была масса поклонников, каждые полгода кто-то в нее страстно влюблялся, — в общем, нормальная, обычная жизнь хорошенькой девушки. Сама же она никого и ничего не любила — только театр. Нет, не буду вас обманывать — ей нравилось, что в нее влюбляются, она и сама периодически испытывала это, по ее выражению, «щенячье чувство», но серьезных отношений у нее ни с кем не возникало.
— А Донатовский?
