муж.
— Для чего?
— Он должен мне деньги.
— Давайте без фокусов, Петр Иваныч! — расплылась в улыбке Лариса. — Муж Марины умер несколько дней назад.
На лице Кузьмина отразилось смущение. Он как-то замялся и суетливо начал оправдываться:
— Нет, я понимаю… Да, я не знал…
— Что вы не знали? — сурово спросила Лариса.
— Я… Сейчас скажу правду. Просто признаться не очень удобно. Тем более что…
— Тем более что? — усилила голосовой напор Котова.
— Я просто влюбился в нее, — выдохнул преследователь.
— Что-о? — Лариса вложила весь свой скепсис и недоверие в это слово.
— Я понимаю, что вы мне не верите, — снова засуетился Кузьмин. — Да, это глупо. Но такой уж я человек. Вот… Я увидел ее на улице и сразу влюбился. Но я не могу сразу, мне нужно привыкнуть к человеку, чтобы открыться. Вот так… И поэтому я хожу за ней. А про мужа я придумал, чтобы вы от меня отстали. Просто придумал, и все. Я и не знал, что муж у нее есть. А он что, правда умер, да? — заглянул Кузьмин в глаза Лариса с какой-то надеждой.
Котова не стала отвечать.
— А вы что же, женаты никогда не были? — спросила она.
— Почему же? Я и сейчас некоторым образом, так сказать…
— Ага, значит, вы склонны к внебрачным связям? — строго уточнила Лариса, сдвинув брови.
— Нет, я не склонен, — продолжал жалкий лепет Кузьмин. — Просто она мне понравилась. А с женой у меня не очень, я развестись с ней хочу.
— И Марина вам показалась той женщиной, с которой у вас сложится?
— Ну да, — ответил тот и понурил голову.
— Знаете что, гражданин, вы или сумасшедший, или талантливый актер, — сделала вывод Лариса.
— Нет, я не сумасшедший… Наверное, не сумасшедший. Я не проверялся. И не актер. Никогда талантами не блистал. Она мне просто понравилась. А она заметила, что я за ней хожу, да? — снова заглянул Котовой в лицо этот странный мужчина.
— Да, — ответила Лариса.
— Значит, она меня уже заприметила, — улыбнулся Кузьмин. — Но вы поймите, — приложил он руки к груди. — Я не хотел ничего плохого этой женщине, поверьте, я ни разу не угрожал ей, она может это подтвердить.
— Она это подтверждает, — сказала Лариса. — Но согласитесь — мало кому понравится, когда за ним неотступно следят.
— Я же говорю, я только хотел к ней привыкнуть, а потом подойти и открыться.
— Так пойдите и откройтесь! — воскликнула сыщица. — А лучше всего, оставьте ее в покое, так будет лучше для вас и для нее. Сами понимаете, не самый лучший момент вы выбрали для своих романтических изысков. Ее муж умер неделю назад.
— Я, наверное, так и сделаю, — закивав, согласился с ней Петр Иванович.
— Хорошо, на сегодня мы закончим наш разговор, — сказала Лариса, пристально глядя на Кузьмина.
— А что, еще будет продолжение? — вздрогнул тот.
— Это зависит от вас. Если вы не оставите Марину Садовникову в покое, нам придется еще раз вас побеспокоить. И обещаю, что разговор будет проходить уже по-другому и в другом месте.
— Я все понял, — закивал Кузьмин, — я обещаю, что оставлю ее в покое.
— Очень на это надеемся, Петр Иваныч, — внимательно глядя в его затравленные глаза, проговорила Лариса.
— Я… Могу идти? — спросил тот.
— Да, идите.
Мужчина поспешно вылез из машины и торопливо зашагал прочь.
— Миша, мне нужна твоя машина на вечер, — скороговоркой произнесла Лариса, глядя на охранника.
Тот молча вынул из кармана ключи и передал их Котовой. Та схватила их и кинулась к бежевой «шестерке», припаркованной возле ресторана.
Сев за руль, она выехала на улицу, по которой пошел Кузьмин. Она увидела его почти сразу. Он шел быстро, резко размахивая руками, задевая при этом прохожих. Лариса тихонько ехала сзади, держась в отдалении. Тот шел, явно занятый своими мыслями, и не обращал внимания, следит за ним кто-нибудь или нет. Дойдя до троллейбусной остановки, остановился. Лариса припарковала машину и тоже приготовилась ждать. Она видела, как Кузьмин протиснулся в троллейбус. Сыщица поехала за ним.
Петр Иванович сошел на предпоследней остановке и направился в один из переулков, миновал его и зашагал в направлении старого двухэтажного дома.
Лара притормозила машину. Кузьмин уже подходил к подъезду, как вдруг из него вышла молодая женщина. В руках у нее были две объемные сумки. Петр, увидев ее, растерянно остановился. Он что-то спросил, но Лариса не расслышала. Зато она отлично услышала то, что ответила женщина, потому что та говорила очень громко, почти кричала.
— …Я ухожу от тебя! — донеслось до Котовой. — Навсегда.
Кузьмин начал что-то объяснять, прикладывая руки к груди, но женщина резко перебила его.
— Я ничего не хочу больше слышать! Я все это слышала миллион раз. Короче, убери руки и дай мне пройти.
С этими словами она решительно отодвинула щупленького Петра Ивановича и быстро пошла через двор. Кузьмин кинулся за ней.
— Наташа, — услышала Лариса. — Подожди, давай хотя бы поговорим.
— Да не о чем нам говорить! — вскричала женщина.
— Ну постой, давай сядем на лавочку, покурим, ты успокоишься…
— Я уже обкурилась! — со злостью сказала Наташа. — Я сижу здесь целыми днями одна и только и делаю, что курю!
Тем не менее она остановилась.
— Идем сюда, — он приобнял ее за плечи и подвел к деревянной покосившейся лавочке.
Женщина устало плюхнулась, бросив сумки прямо на землю, и, повернувшись к Кузьмину, потребовала:
— Давай сигареты!
— Но… у меня нет, — растерянно развел тот руками. — И денег тоже нет, — добавил он, для убедительности выворачивая карманы.
Наташа окатила его презрительным взглядом и потянулась к своей сумке.
— Даже сигарет купить не можешь! — с ненавистью проговорила она, доставая из сумки начатую пачку «Петра Первого». — Как лох последний!
Кузьмин жалко улыбнулся и выдернул одну сигаретку из пачки. Женщина фыркнула. Лавочка находилась почти рядом с «шестеркой», и теперь Лариса отлично могла слышать весь разговор.
— Наташа… — взволнованно начал Петр, отшвыривая окурок, — ну прости меня, пожалуйста. Я действительно виноват перед тобой. Я тебе обещаю, что дальше все будет нормально.
— Ты всегда так говоришь. Каждый раз одно и то же!
— Я тебе клянусь, что на этот раз все будет по-другому, — обещал Кузьмин, глядя на нее умоляющими глазами.
— Ну что, что будет по-другому? — глубоко затягиваясь, спросила она. — Ты посмотри на себя — ты же неудачник! У тебя ничего не получается!
— Наташа, у меня получится, — с жаром произнес Петр, сжимая ее руки, но она тут же вырвала их. — Я обещаю, что у нас скоро будут деньги.
