тем, что его зря вытащили из дома. Лариса уже начинала дремать, когда машина совершенно неожиданно для нее остановилась у коттеджа, очень похожего по архитектуре на дом Доллара, но значительно меньших габаритов.
Пока Лариса протирала слипавшиеся глаза, Доллар первый подошел к деревянной, украшенной резьбой двери и нажал на звонок. Ответа ему пришлось ждать долго…
…Хряп спал. Его длинные черные волосы, как у ребенка, разметались по подушке, но узкое, в шрамах лицо и во сне хранило злое, жестокое выражение. Хряпу снился пионерский лагерь, и сон почти целиком повторял давно забытую реальность.
В тот год двенадцатилетнего Серегу, который тогда даже и не догадывался, что на самом деле он Хряп, а никакой не Сергей, родители отправили в лагерь вместе с братишкой — восьмилетним Павлушкой. Определив его в самый младший, седьмой, отряд и вяло пригрозив ребятам, что они будут иметь дело с ним если что, Сергей и думать забыл о надоевшем еще дома сосунке. Вспомнить пришлось уже под конец смены, когда в предпоследний день к Сергею подошел один из Пашиных соседей по комнате и прерывающимся шепотом рассказал, что Павлика только что чуть не изнасиловал парень из второго отряда.
Серега, совершенно не помня себя, рванул к домику второго отряда и, увидев около него обидчика, как ни в чем не бывало играющего в футбол, подлетел к нему и с размаха саданул его сначала в морду, а потом в пах. И когда тот от неожиданности потерял равновесие и свалился на землю, стал его бить ногами, уже не разбирая, куда попадет. Тогда, наверное, и проснулось в нем и больше не засыпало никогда это необычайно сильное чувство наслаждения от страданий другого человека, находящегося полностью в твоих руках.
Вот и сейчас во сне Хряп уже почти добивал подонка, посмевшего тронуть его брата, уже тоненькие струйки крови стекали по подбородку из губ умирающего человека, когда громкий стук в дверь разбудил бандита, помешав довершить начатое.
В дверь, похоже, стучали давно и очень сильно. Скорее всего — ногами. Хряп поднял ставшую вдруг необычно тяжелой голову с подушки, кряхтя встал с кровати и пошел открывать дверь незваным гостям.
В голове гудело так, будто в ней катались одновременно сто танков, извергавших время от времени залпы, заставляющие Хряпа чуть ли не стонать вслух. Да, славно он погулял вчера. Только вот куда это, интересно, делись его гости?
Хряп попытался мысленно восстановить в памяти картину вчерашнего дня. Да, все, как и обычно, началось со скандала. А потом, после того как Оленька заявила, что она больше не намерена терпеть его деспотические замашки и уходит навсегда, он воспринял ее слова как глупую попытку шантажа взбалмошной женщины. Он заявил, что пусть отваливает: любая женщина помоложе и покрасивее ее согласится жить в особняке, купленном для нее Хряпом, и кататься на ее машине.
На это Ольга молча кинула ему под ноги ключи от хаты и тачки и ушла с гордо поднятой головой, не забрав даже вещей. Однако Хряп знал, чего стоят подобные спецэффекты. Он давно догадывался, что умная Лелечка имеет у себя не одну связку ключей от дома и автомобиля.
И оказался прав. Вернувшись с гулянки, Хряп обнаружил, что Олины комнаты совершенно пусты: она как-то умудрилась вывезти даже мебель, стоявшую там, хотя она далеко не вся была куплена на ее деньги. Ребята, которых он привел с собой, спросили, не ремонт ли он затеял — так голо выглядели три бывшие Лелины комнаты.
И все-таки погуляли они хорошо. Достойно отметили праздник свободы и личной независимости, как объяснил Хряп повод пьянки двум подцепленным на улице студентам-собутыльникам. Вот только сегодня бы оставили его все в покое, может, тогда черти, ввинчивающие в его бедную голову острые железные прутья, угомонятся и головная боль утихнет?
Так нет же, ходят, звонят, сволочи!
Хряп резко открыл входную дверь с твердым намерением послать незваных гостей куда подальше. Однако так и не смог осуществить его.
На пороге стоял мрачный Доллар. Ларису заспанный и не совсем вернувшийся в реальность Хряп сначала совсем не заметил, а заметив, не слишком-то обрадовался, сразу догадавшись, что она пришла по сидевшему у него уже в печенках делу Каменской. Мало на него ментов с их приставаниями насчет алиби и тому подобных штучек. Поэтому въедливую бизнесменшу, приди она одна, Хряп, наверно, выгнал бы прямо с порога.
Но вот Доллар — это другое дело. С ним ссориться Хряпу было совсем не с руки.
Поэтому Хряп буркнул не очень любезно:
— Проходите.
И повел ненужных ему гостей в гостиную. Впрочем, кроме гостиной, вести их было больше некуда. Лелины комнаты были совершенно пусты, его же собственные не подходили для приема кого бы то ни было по причине давно и прочно укоренившегося бардака. С патологической безалаберностью Хряпа в свое время не могла ничего поделать даже сама Леля.
Да и у гостиной вид сегодня оказался не намного лучшим. Комната эта когда-то с особой любовью была обставлена Олей, имевшей определенный художественный вкус. Все здесь — и изящный столик из красного дерева с резными ножками, и маленькие креслица, стоящие вокруг него, и обои, и тяжелые солидные шторы — было выдержано в определенном стиле и решено в спокойных желто-зеленых тонах.
И как же хорошо было в этой комнате отгородиться вместе с Лелей от всего мира, зашторив окна! Как аппетитно пахла тогда индейка с мангольдом, как роскошно смотрелась белоснежная фарфоровая посуда на черной скатерти, как торжественно блестело серебро и переливался хрусталь! Сейчас же после вчерашнего в комнате властвовал полный разгром: обои были забрызганы красным вином, на потолке гордо красовалось пятно от выстрелившего шампанского, на полу валялись осколки разбитого кем-то стакана, а стол был весь заставлен тарелками с недоеденной едой и рюмками со спиртным.
— Извините, — хмуро буркнул Хряп. — Мы тут вчера с друзьями посидели немного.
— Видим, видим, — с тяжелым добродушием медведя ответил Доллар. — А что же твоя Лелька, не могла убрать? Или вы и ее так напоили, что она все никак не отойдет?
Хряп зло покосился на Доллара, но про Олю ничего не ответил, спросил только:
— Пить будете?
Лариса с легким отвращением посмотрела на растрепанного хозяина, загаженный стол и решительно покачала головой. Доллар согласился на кофе. Сам же Хряп, выпив в качестве допинга рюмку водки и проглотив соленый огурец, спросил:
— Ну что, может, объясните, зачем пожаловали?
— Сволочь ты, — спокойно заметил развеселившийся при виде несчастного братана Доллар. — Разве так встречают дорогих гостей? — Он одарил Хряпа взглядом исподлобья и продолжил: — Но если ты настаиваешь, чтобы перейти к делу, слушай сюда. Дело-то у нас маленькое — мы всего-навсего хотели поинтересоваться: зачем ты грохнул старушку-то?
— Какую старушку? — спросил и так мало соображающий, а тут и совсем ошалевший Хряп.
— А ты что, несколько старушек порешил в последнее время? — насмешливо поинтересовался Доллар и уже более властным тоном конкретизировал: — Конечно, Каменскую.
— Каменскую? — переспросил Хряп, несколько театрально, на взгляд Ларисы, сморщившись.
— Хватит мулю гнать — говори зачем, и дело с концом! — продолжил наседать Доллар. — И учти, отмазки типа: а я бабушку не бил, а я бабушку любил, — не принимаются, понял?
Голос Доллара звучал резко и безапелляционно.
— Хорош гнать! — не выдержал Хряп. — Тут и без тебя тошно. Как будто ты не в курсе, что мы вместе тогда с той гребаной вечерины домой поехали!
— Да я-то в курсе, — все так же спокойно пояснил Доллар. — Ты вот ей это докажи, — указал он на Ларису.
— А ей-то зачем?
— И потом, откуда мне знать, куда ты ушел: спать в хату или вернулся и грохнул Каменскую, — не обращая внимания на Хряпа, методично продолжал Доллар.
