— Какая? — беззаботно переспросила Валентина.
— Вот эта, — уточнила Татьяна, показывая дочери банку, в которой недавно были найдены таинственные монеты.
— Впервые ее вижу, — не моргнув глазом, ответила та, разглядывая незатейливый сосуд в руке матери.
— Интересно, — слегка недоверчиво произнесла Татьяна. — А откуда же она тогда здесь взялась?
— Понятия не имею. Может, Володька принес? А ты где ее взяла?
— На балконе. В полосатый пакет она была завернута.
— Я ничего там не оставляла, — заверила ее дочь удивленным тоном.
И по лицу ее было видно, что она ничего не понимает.
— А в чем дело-то? — поинтересовалась она, проходя в кухню.
И тут Валентина заметила на столе поднос с разложенными на нем старинными монетами, который сразу привлек ее пристальное внимание.
— Откуда это у тебя? — удивленно спросила она.
Татьяна поведала дочери историю о том, как был обнаружен этот бесценный клад под кофейным порошком. В ответ Валентина выразила искреннее недоумение и еще раз повторила, что никаких банок она на балконе не оставляла и что только законченный идиот может держать кофе, пускай и такой дерьмовый, как «Пеле», на улице.
— Может, это все-таки Володька оставил? — второй раз высказала она свое предположение.
— Володька оставил? — нахмурилась пуще прежнего Татьяна. — Так-так… Значит, он? А может быть, он и квартиру нашу ограбил?
И после этой неожиданно сказанной фразы Татьяна впилась подозрительным взглядом в дочь.
— Нет, мам, ты что? — испуганно ответила Валентина. — Нет, это не он…
Владимир Подосиновиков был другом Валентины. Как говорится, «мальчик с девочкой дружил». Мальчику было уже двадцать четыре года. И за свою столь непродолжительную, но порой бурную жизнь он успел попробовать себя на разных поприщах.
Но за что бы он ни брался, ему всегда не хватало ни терпения, ни времени, ни сил довести дело до конца. Он успел поработать грузчиком, курьером, рабочим у станка, сварщиком… Но то ли требования к нему предъявляли слишком высокие, то ли дело было не его — нигде Володька подолгу не задерживался. Наконец он устроился на должность рекламного агента в одно ООО, где работали его друзья.
После этого, внезапно решив для себя, что, наверное, все-таки учение есть свет, Владимир Подосиновиков поступил на заочное отделение института торговли. Поскольку сам новоиспеченный студент надлежащей материальной базой не обладал, на помощь пришли родители и дед по отцовской линии, раскошелившись на плату за его обучение. Снимая деньги со сберегательных книжек, они помогали сыну и внуку грызть гранит науки, справедливо полагая, что за этими гранитными завалами и находится его светлое, обеспеченное будущее.
Разговор матери с дочерью ясности в историю с находкой не внес и посеял в душе первой чувство некоторого недоверия к Володьке. Несмотря на то, что Валентина упорно отрицала его причастность к краже.
А Лариса, распрощавшись со старшей сестрой, отправилась в «Чайку» и окунулась в повседневные трудовые будни директора ресторана.
Степаныч, разумеется, был недоволен. Несмотря на то, что налоговики так и не явились в ресторан, как обещали, и никаких проблем в связи с этим не возникло, он встретил Ларису так, как будто она проспала государственный переворот.
— Лариса Викторовна, какого… — Тут Степаныч замялся, поскольку крепкое словцо, напрашивавшееся на язык, могло повлечь за собой ответную реакцию Котовой, которая иногда была очень даже жестким руководителем.
— Короче, не надо было тогда обещать! — уже более лояльным тоном закончил фразу администратор. — У меня тоже здесь дел до хрена, а я вынужден был ждать налоговиков.
— И что в результате? — спокойно поинтересовалась Лариса, смотрясь в зеркало в своем кабинете.
— В результате… В результате у нас снова нет продуктов для экзотических блюд! — неожиданно закончил Степаныч.
— Почему?
— Потому что я не успел связаться с поставщиками.
— Так связывайся, — все так же флегматично распорядилась Лариса.
Степаныч вздохнул, хотел было что-то еще сказать, но потом махнул рукой и направился к выходу из кабинета.
— Если так будет продолжаться и дальше, то я завербуюсь на работу в Израиль и уеду к чертовой матери отсюда! — страстно воскликнул он уже на пороге кабинета.
Фраза администратора, однако, осталась не оцененной Ларисой. Зная вспыльчивость, но вместе с тем и отходчивость Степаныча, она не обратила на этот эмоциональный всплеск никакого внимания и уткнулась в бумаги.
Степаныч, по своему обыкновению, протянул «Н-да-а» и закрыл дверь.
Лариса же занялась обычной рутиной, которой было в изобилии ежедневно. Однако мысли ее были заняты этими бог весть откуда взявшимися монетами в кофейной банке. А тут еще вчерашняя кража из квартиры сестры.
Уже поздно вечером, попрощавшись с задержавшимся по ее просьбе на работе бухгалтером, Лариса решила позвонить сестре, чтобы узнать, нет ли каких новостей.
— Алло, Татьяна, как там у тебя? — поинтересовалась она. — Ты с Валентиной разговаривала насчет монет?
— Да, но она ничего не знает, — ответила Татьяна. — По крайней мере, она мне так сказала. Мы уж подумали, может, это Володя оставил — ну, парень, с которым она встречается. Но он заявил, что ничего не оставлял. Он только-только ушел от нас.
— А что это за парень — Володя?
— Парень как парень, — не задумываясь, ответила Татьяна. — Ничего такого… Хотя, знаешь, — чуть помедлив, добавила она, — он вполне мог попасть в какую-нибудь историю.
— Я бы хотела с ним встретиться, ты не возражаешь? Где его можно найти?
— Телефона у них нет, но я могу дать тебе адрес. Сейчас, подожди…
Через некоторое время Татьяна вернулась к телефону и прочла сестре адрес.
Выяснив, когда можно реально застать дома пресловутого Володю, Лариса поинтересовалась самочувствием сестры. Татьяна посетовала на головную боль и гипертонию. А потом пустилась в рассказы о том, что и как у нее болело на прошлой неделе.
Лариса уже пожалела, что затронула эту тему. Она общалась с сестрой не очень часто и успела забыть, что говорить о своих болячках было излюбленной ее темой. Кое-как прервав излияния Татьяны по поводу ее недугов, Лариса отключила связь и тут же начала собираться.
Володя жил в районе вокзала, в стандартной панельной пятиэтажке с тихим, уютным двориком. Отыскав нужный подъезд, Котова поднялась на третий этаж и позвонила в квартиру с номером 31.
Дверь ей открыла полноватая черноволосая женщина лет пятидесяти. Она в халате напоминала матрешку: была такой же круглой, причем ее фигура сужалась кверху. Узел волос на голове являлся как бы логическим завершением всей фигуры.
— Здравствуйте, Володя дома? — спросила Лариса.
— Нет, он сегодня еще не приходил, — ответила певучим голосом женщина.
— Меня зовут Лариса Викторовна, — представилась Котова. — Я тетка Валентины Зотовой, подруги вашего, как я понимаю, сына. Могу я с вами поговорить?
— Да, проходите, — пригласила хозяйка, отступив на несколько шагов. — Неужели что-нибудь случилось?
