людей вводить в полутрансовое состояние одним своим поступком или видом. Этот дар у нее от природы, и ничего с ним не поделаешь, как ни старайся.
«Может, зря я так озлобилась на нее, — промелькнула где-то в глубине сознания мысль. — Ну, зайдут они на пару минут, чайку попьем, а там…»
Принять окончательное решение мне так и не удалось, так как Маринка по-хозяйски отодвинула меня от порога и ввалилась в квартиру, весело сообщая:
— А вот и мы. Бр-р, замерзли, как суслики. На улице такой ветер. И транспорт, как назло, плохо ходит, — принялась пересказывать все свои злоключения Широкова. — Просто беда какая-то. Ах да, знакомьтесь, — она повернулась ко все еще стоящим на лестничной площадке молодым людям, махнула в мою сторону рукой и добавила: — Это моя лучшая подруга Ольга Бойкова, можно просто Оля, — разрешила она самовольно. — А это, — теперь уже ее слова адресовались мне, — просто очень хорошие ребята — Кирилл Максимович Аникин и Николай Дмитриевич Сурков. Я надеюсь, что ты их тоже оценишь именно так, как они того заслуживают.
Зная о феноменальной способности моей подруги выбирать из худшей половины человечества самых наихудших, я недоверчиво окинула взглядом своих гостей. Два рослых парня примерно одного роста и возраста, внешне не красавцы, но и страшненькими их вроде бы тоже назвать нельзя. Оба темноволосые, с карими глазами. Вот только у одного черты лица помиловиднее, а у второго, наоборот, — пожестче. На бандитов как-то не похожи. В общем, ничего… ничего особенного. Таких, как они, море, так что обалденными и шикарными, как заявила по телефону Маринка, эти ребятки уж точно не были.
— Ну, проходите, коль пришли, — почему-то вспомнив о том, какой должна быть гостеприимная хозяйка, пригласила я всех в дом. Хотя сама еще толком не понимала, хотелось ли мне быть такой уж гостеприимной по отношению к этим товарищам с улицы. Может, лучше и даже полезнее выставить всех, включая сумасшедшую Маринку, вон из квартиры и продолжить наслаждаться законным выходным.
Но нет, поздно, мужчины уже прошли в квартиру и с любопытством ее изучали.
— Вот тут мы и живем, — защебетала Широкова, принимая у них пакеты, видимо, с продуктами. — Нравится?
— В общем-то ничего, — изрек тот, на которого Маринка бросала взгляды чаще всего. — Уютно. А это ваша собственная квартира?
— Естественно, собственная, — опередила мой ответ Маринка. — Не думаете же вы, что мы, как крысы подзаборные, где придется, там и живем. Ну, давайте, не толпитесь в дверях.
Она затолкала мужчин в зал, а сама понесла пакеты в кухню. Я устремилась за ней — с намерением дать хорошенькую взбучку.
— Что ты делаешь? — закрывая за собой дверь, спросила я у нее. — Для чего ты их сюда привела? И зачем вообще соврала, что это моя квартира? Тебе же прекрасно известно, что…
Я не успела договорить о том, что Маринка и без того знала, что квартира, в которой я проживала, не только не принадлежала мне, но и являлась законной собственностью одной семьи, давно и надолго уехавшей за рубеж. Я же здесь осталась в качестве надсмотрщика за добром. Но Маринка вновь меня перебила:
— Ой, мало ли что мне известно, — небрежно отмахнулась она рукой. — Они-то этого не знают, да и знать им совершенно не к чему. Это твоя личная квартира и все тут. А моя на ремонте, — как бы невзначай добавила она тут же.
— Твоя на ремонте? — с нескрываемым удивлением переспросила я.
— Ну да, а что тут такого, — повела плечами Широкова. — Разве в квартире не может происходить ремонт? К тому же, я даже не вру — бабка Паша, соседка, решила в кухне полы покрасить, так что ремонт там сейчас идет вовсю. Ой, да успокойся ты, — поймав мой угрюмый взгляд, добавила моя подруженька. — Ну, подумаешь, немного преувеличила. Делов-то…
— Но зачем ты вообще это сделала? Чем плоха правда? — все еще не понимала я.
— Тем что на нее поймать зажравшегося самца, да еще и умудриться превратить его в своего мужа — просто невозможно. Пора бы тебе уже понять, Оленька. А эти малые того стоят.
— С чего ты взяла, что мне вообще нужен муж? Я и без него неплохо управляюсь и, кажется, тебе поиски его не доверяла. Тем более не просила доставлять его мне домой.
— Боже, какая же ты зануда, — сделала мне комплимент Широкова. — О тебе заботятся, а в ответ… Может ты забыла, что тебе уже давно перевалило за двадцать семь? Если так и дальше пойдет, то ты точно останешься старой девой или перед пенсией начнешь искать, не выбросила ли какая дама своего использованного муженька, чтобы его приютить и не оставаться в полном одиночестве. Как тебе такая перспектива? Нравится светлое будущее?
— Вполне, — съехидничала я. — По крайней мере, если в чем и придется кого винить, то только себя, а не добрых фей, строящих за тебя твою жизнь.
— Ну и зря, — равнодушно повела плечами Маринка. — Тебе готовенькое все домой приносят, а ты… А я бы на твоем месте хотя бы к ним пригляделась, а там как карты лягут.
Спорить или переубеждать в чем-то Маринку было бесполезной затеей, а потому я вынуждена была признать, что на данный момент сделать и вправду уже ничего не могу, кроме как действительно прикинуться гостеприимной хозяйкой. Оставалось только надеяться, что вся веселенькая компания у меня ненадолго задержится и свалит часика так через полтора. Ну, а уж это-то время я как-нибудь выдержу.
Пустив, так сказать, все на самотек, я принялась помогать Маринке накрывать на стол. Затем, когда все было более или менее готово, мы позвали в кухню наших гостей и сели завтракать.
— Кому что подать? — продолжила распоряжаться всем Широкова. — Накладывайте, не стесняйтесь.
— Это мы сделать успеем. Давайте лучше сначала выпьем, — вставая и беря со стола бутылку, произнес Маринкин ухажер.
Он ловким движением руки откупорил пробку и с точностью профессионала налил всем красного вина. Вскоре мы все уже держали бокалы в руках и ждали тоста.
— Ну, раз уж мы сегодня выступаем в роли гостей, — подал голос Кирилл, — то позвольте выпить за здоровье столь милых и прелестных фей, которых нам посчастливилось встретить.
— На исполнение всех желаний можете не рассчитывать, — пошутила Широкова. — Только на красоту рядом с вами.
Мы соприкоснулись бокалами и затем приступили к трапезе. Николай спросил у Маринки, где родился столь дивный цветок, и она принялась, как и положено фее, сочинять сказки о своем рождении и появлении на свет. Как ни странно, но оказалось, что Маринка вовсе и не из глубинки, как я думала изначально, а аж из самого Питера. Откуда, якобы из-за плохого состояния здоровья, ее родителям пришлось переехать в Тарасовскую область, где мы все сейчас и счастливы ее видеть. Возражать или говорить, что все это чистейшая ложь, я не стала, решив, что кто поумнее, тот и сам догадается, а кто не догадается, так это не мои заботы. Но ребятки на ее чушь почему-то все же клюнули.
— И ты до сих пор живешь вместе с родителями? — спросил Николай ее почти сразу.
— Да что ты, разве сейчас кто-то с ними живет, — отмахнулась Широкова жеманно. — Они уехали коротать старость в деревню. Город не для них.
— А… — хотел было спросить еще о чем-то парень, но Маринка его перебила:
— Ну что вы все обо мне, да обо мне. Расскажите лучше о себе. Чем занимаетесь, где живете?
— Увы, наша биография не так богата и разнообразна, поэтому не вижу смысла заострять на ней внимание, — вновь доливая в фужеры вино, произнес смазливый Коленька.
— Ну уж нет, я желаю знать, — легонько стукнула по столу кулачком Маринка и осторожно подмигнула мне.
— Я не такой уж хороший рассказчик, — попытался еще раз отделаться от нее молодой человек.
— Это совершенно не важно, — упорствовала Маринка. — Я хочу знать, с кем мне приходится иметь дело. — Она очаровательно улыбнулась, окинула всех присутствующих взглядом и, остановившись на Кирилле, попросила:
— Ну, может, тогда вы нам расскажете о себе и своем друге.
— Что ж, — Кирилл почему-то тоже покосился в мою сторону. — Раз вы так настаиваете, то слушайте, — и он повел спокойную, приятную речь.
