Присаживайся.
Сергей посмотрел на однокашника. Когда-то они учились в одной школе, и ему вдруг стало неприятно от того, что, видя спину приятеля, он размышлял об убийстве.
– Извини, много работы. Говори, а я попытаюсь совместить приятное с полезным.
– Я, собственно, все о том же. – Сергей оглядел бедное убранство. – Неужели тебе за это что-нибудь платят? Переходил бы к нам.
– Что-то да платят, – спина затряслась в беззвучном смехе, свет от компьютера образовывал нечто вроде ауры вокруг его остриженной головы, – так, надеюсь, на проезд в метро на этот месяц хватит, а то Интернет все съедает. А к вам – это несерьезно, протирать штаны в кабинете и ждать, что в любой момент тебе на голову свалится разъяренная фурия. Брр…
– Но ты же сам говорил, что нашел предсказание, связанное с Ольгой Дан. Неужели после этого тебе не интересно посмотреть лично на нее?
– Ну уж нет, благодарю покорно. Для того, чтобы знать, что наркотики гадость, не обязательно их пробовать. – Шлиман поставил точку и развернулся на крутящемся стуле к Сергею. – А в предсказании сказано только: «И будет вам Дан». А Ольга или Алексей – не известно. Лично я предпочитаю Алексея, он ребенок, и о нем мы еще ничего не знаем. Но мамаша… – его миниатюрное, схожее с Вольтеровским лицо сморщилось, как будто Шлиман в этот момент укусил лимон. – Никогда.
– Ас Агасфером встречу устроишь? Может, он подскажет, что делать с этим предсказанием о гибели Питера? Все-таки сколько лет на земле живет.
– С Агасфером можно, но только старик вредничает. Память у него феноменальная, это точно, но Ольга твоя ему на что сдалась? Деньги у старика есть, в конце концов, после того, как принял христианство, он уже не обязан бегать как угорелый по всему свету, семьей обзавелся, свои дела, коммерция…
– Если не деньги, тогда что его интересует?
– Новенькое. Если, конечно, такое существует, и все новое не есть хорошо забытое старое. Старик скучает. Сам понимаешь, более двух тысяч лет на свете. Это кого угодно достанет. И, конечно, вопрос собственной смерти. Вряд ли твоя Дан обладает чем-то из этого перечня. Тут даже Линда помочь не может. Правда, я думаю, не столько не может, сколько не хочет. Эти белые маги всегда с претензиями. Говорит: помочь, конечно, дело святое, но не буду же я ради одного человека конец света устраивать! – Шлиман всплеснул руками. – Выпить хочешь? Есть пиво.
Сергей кивнул, ругая себя за то, что не захватил с собой пару бутылочек.
– Ольга все равно выйдет на Агасфера, он ей нужен, – сделав глоток, Сергей посмотрел на Шлимана. – Очень нужен. А выйдет, – так жди неприятностей.
– А с чего ты взял, что она вообще о нем что-нибудь слышала? История-то давнишняя. Подумаешь, две тысячи лет назад какой-то чувак поссорился с Иисусом, и тот проклял его вечной жизнью. Твоя Дан материалистка, даже если она что-нибудь и читала об Агасфере, то все равно ни за что не поверит, что он до сих пор жив. И большинство не верит.
– Ольга знает от меня, – Сергей глотнул пива, – а насчет веры, – она сейчас в черта лысого поверит, если поймет, что он может ей что-нибудь нормально объяснить. А Агасфера она по-любому найдет, это вопрос времени. И я боюсь, что особо церемониться с ним не станет.
– Так не убьет же, – за спиной Шлимана изнывающий от безделья компьютер вывел картинку гильотины и уронил ее нож на абстрактную голову внизу. Шмяк, – и нож взметнулся на исходную позицию.
– Не убьет, но может прибегнуть к пыткам, – гильотина сделала второй шмяк.
– Да пытали его, расстреливали, вешали, сжигали. Не впервой. Ты пойми: Агасфер бессмертен, для него твоя Ольга – прыщ на заднице. Ну сколько она со своим диабетом еще протянет? Даже если по максимуму? Все пройдет, пройдет и это.
– Не скажи, Ольга гений. А гений и коварство – вещи несовместимые лишь в человеческом мироощущении, и вряд ли твоему жиду понравится, чтобы его выкручивали наизнанку в течение хотя бы одного десятилетия.
А что касается клана Дан, так их даже не двое, а трое. Так что нам по-любому придется выяснять, о ком из них говорится в пророчестве. Лада Дан сестра Ольги. Я выяснял, она была три раза замужем, но не поменяла фамилию, – говоря это, Сергей все больше и больше удивлялся себе. Морочить людям голову, конечно, составляло львиную часть его повседневных занятий, но дурить себя, любимого, – это уж дудки. Но в этот раз происходило что-то особенное. Ликующие волны радости словно переполняли все его существо. Что-то подобное должен ощущать человек, познавший истину. А в данный момент открывшаяся ученому истина была прекрасна: «Лада Дан жива»! – вдруг понял он. Если она как-то связана с судьбой Питера, то высшие силы не дадут ей умереть раньше времени. Это же просто Божий промысел!
Глава 12
Когда Сергей выходил из квартиры, его внимание вдруг привлек непонятный человеческий комочек, свернувшийся на подоконнике второго этажа. Скорее всего, он просто прошел бы мимо, как проходят мимо пьяных или бомжей, но тут комочек зашевелился, и Сергей явственно расслышал, как в воздухе прозвучало его имя. Несколько секунд он вглядывался в грязное, всклокоченное существо, пока не признал в нем Ладу Дан, которая, едва добившись того, что ее узнали, не преминула брякнуться в обморок. Сергей кое-как поднял обмякшее тело и, проклиная про себя всех тренеров шейпинга и ее личного, поплелся обратно в берлогу Шлимана.
– И будет вам Дан! – крикнул он в незащищенную спину программиста и, пройдя через всю комнатку, свалил Ладу на диванчик.
– И это… Ты чего? – вскочил Шлиман. – Она живая? Что ты с ней сделал, маньяк?! Я из-за тебя садиться не хочу! Убери ее.
– Сядешь. – Сергей посмотрел на приятеля свысока. – Как миленький сядешь, если прямо сейчас не выложишь, что тебе известно про Данов и про предсказание о гибели Питера.
– Да ладно тебе! Богдан – Богом данный, Дариан – дар, Дарья. Корень-то один.
– А пророчество? Откуда оно вообще взялось?
– Я откуда знаю? Агасфер притащил! В 1600 и притащил. А я тут причем?
Сергей развернулся к двери, делая вид, что уходит.
– … Стой, я, правда, мало что знаю. Агасфер был не просто проклят вечной жизнью, он должен был еще и ходить как заведенный. А раз все время ходил, то и везде бывал. Вот и… А она еще живая? А то я покойников очень не уважаю… Я их…
– Догадываюсь. Продолжай. – Сергей, наконец, нащупал слабую сторону приятеля и вознамерился выудить из него как можно больше информации.
– Я их боюсь… – Ошалевший Шлиман заметался по комнате, как угорь на сковороде.
– Она жива. Но если ты не расскажешь… – Сергей скрестил руки на груди и сурово воззрился на обезумевшего от ужаса приятеля. – Я работаю у Ольги Дан!
– Ну, хорошо, хорошо… Только сделай что-нибудь. Я все расскажу.
Сергей медленно взял со стола стакан пива и, не спуская глаз со Шлимана, брызнул в лицо Лады. Та застонала, и программист, вздохнув с облегчением, начал:
– Агасфер был сапожником и жил в эпоху Иисуса Христа. Известно, что когда Иисус шел на голгофу, Агасфер будто бы не разрешил ему отдохнуть у его сапожной мастерской, и будто бы даже толкнул или ударил Спасителя. За это Христос проклял Агасфера вечной жизнью и вечными странствиями. Так Агасфер по сей день вынужден был скитаться и не может остановиться где-либо на сколько-нибудь долгий срок. Но это основная легенда.
Сергей кивнул.
– Роджер фон Вендоуер в XIII веке утверждал, что, по словам армянского архиепископа, с которым он дружил, Агасфер, или как у него записано, Картофилос, жил в Армении. Крестился, думая таким образом искупить зло, которое нанес Иисусу Христу в момент его шествия на Голгофу. Потом о нем пишет, минутку, – Шлиман порылся в куче листов, наваленных в углу комнаты и извлек оттуда потрепанный список и карту. – Вот, астролог Гвидо Бонатти тоже в XIII веке. Точнее, в 1242 году встретил Агасфера уже при испанском дворе. Затем, буквально через год, – он посмотрел в свою схему, – мы имеем его во Франции. Куда он шел, посмотри на карту, через Лангедок. Въезжаешь, о чем я? Небывалая вольница, катарская
