Тому, чтобы не упасть, пришлось сойти на ступеньку вниз.
— Я подтверждаю его личность. Его действительно зовут Олег Павлович Строганов. А теперь, старший лейтенант, можете быть свободны!
Петров, которого в этот момент охватило сильное желание бросить все, развернуться и бежать куда глаза глядят, все же сопротивлялся. Возможно, сопротивлению помогала коробка, которую он держал перед собой на манер щита.
— А может, вам, Владимир, нужны и мои документы?
— Александр Васильевич! — умоляюще произнес Петров. — Позвольте мне поговорить с Ниной! Я ведь не знал, даже понятия не имел, что у нее родился сын!
— Нет.
— Александр Васильевич!..
Александр Васильевич спустился еще на шаг и одной рукой небрежно взял Петрова за отвороты куртки.
— Я четырнадцать лет потратил на то, чтобы моя дочь забыла о твоем существовании. И я не позволю тебе тревожить и расстраивать ее — теперь, когда она наконец готова начать новую жизнь и познакомиться с достойным ее и подходящим ей мужчиной…
— Александр Васильевич! — взвыл Петров. — Да вы же ничего не знаете! Я тогда исчез не по своей воле — меня сразу же, прямо из дома, забрали в армию! А из армии я писал ей письма, а она мне не отвечала! А потом — помните, потом, когда через два года я пришел к вам, вы сказали, что Нина уехала в другой город, и отказались дать мне ее адрес! И даже не сказали, что Нина была беременна от меня! И вообще не пожелали меня слушать!
— Я и сейчас не желаю тебя слушать, — спокойно, даже буднично возразил Александр Васильевич, спихивая Петрова со ступенек. — Сам исчезнешь или тебе помочь?
— Катя, я очень рада за тебя, — сказала Лилия Кате, когда они вдвоем зашли в ванную попудрить носики и привести в порядок прически. — Твой Олег производит весьма приятное впечатление.
— Ах, Лилия Бенедиктовна, вы не представляете себе…
— Почему же не представляю? — усмехнулась Лилия, тонким черным карандашиком поправляя поплывший контур правого глаза. — Разве я не женщина? Разве я не могу испытывать таких чувств?
Катя всплеснула руками и пристально посмотрела на Лилию. Глаза ее округлились.
— Вы?!.. Значит, вы тоже?
Та опустила ресницы и томно, загадочно улыбнулась.
— А кто он? Это, должно быть, совершенно необыкновенный человек! — улыбнулась Катя.
— Ты его знаешь…
Катя нахмурилась и прикусила нижнюю губу.
— Это Александр Васильевич, отец Нины? — спросила она после паузы.
Лилия, всегда считавшая Катю не то чтобы недалекой, но и не слишком сообразительной, была поражена.
— Это так заметно?
— Нет, не заметно. Но когда я пришла к вам рассказать про спектакль и упомянула про Александра Васильевича, вы очень оживились и сказали, что и дальше будете мне помогать… Разве вы не помните?
«Да, было такое, — подумала Лилия. — Надо же, совсем из головы вылетело! А ведь прошло всего… дайте подумать… меньше двух дней!
Хотя это как посмотреть. Если верить моим внутренним часам, прошло не меньше месяца. Очень уж многое вместилось в эти два дня».
И Лилия, мило улыбнувшись Кате, ловко перевела разговор на другую тему.
— А что это за испуганный полицейский пришел с вами и зачем ему понадобилась Нина?
— Ах да. — Лицо Кати мгновенно приняло озабоченное и почему-то несколько виноватое выражение. — Знаете, это такая история… Начать с того, что благодаря этому испуганному, как вы говорите, полицейскому Олег наконец понял, что… Но, может, мы с вами перейдем в какое-нибудь другое место?
— Пошли, — немедленно согласилась Лилия.
— Только не в кабинет и не в столовую, там танцуют гости. В остальных комнатах тоже кто-то может быть. А! Придумала! В прихожую! Там прохладно, зато точно никого нет. К тому же, через окно мы сможем подсмотреть, а через дверь подслушать, о чем они там говорят, этот ваш Петров с нашим Александром Васильевичем…
— …Вот, Лилия Бенедиктовна, теперь вы видите, чем и как я обязана этому Петрову… Неужели ничем, совершенно ничем нельзя ему помочь? Ой, смотрите, кажется, Александр Васильевич собирается его прогнать… совсем. Бедняга даже уронил свою коробку…
— Ну, ему виднее. В конце концов, Нина — его дочь.
— А кто-нибудь поинтересовался мнением самой Нины? Разве правильно, что кто-то, пусть даже ее отец, решает за нее ее судьбу?
— Ты не знаешь, о чем говоришь. Наверняка у Александра Васильевича есть серьезные основания так поступать. И вообще, не надо лезть в чужую жизнь!
Все слова, которые ровным, успокоительным голосом произносила Лилия, были верными и правильными. В другое время и при других обстоятельствах Катя охотно и с готовностью подписалась бы под каждым таким словом. Но сейчас вместо голоса логики в ней звучал голос сердца.
Ей было жаль Петрова. Еще более ей было жаль Нину, которая даже не подозревала о том, что в нескольких шагах от нее ожесточенно спорят за нее ее отец и отец ее ребенка.
— Я пойду туда, к ним, и попрошу Александра Васильевича… — Катя решительно взялась за ручку двери.
Но дверь сама распахнулась. На пороге возник Александр Васильевич. Сдержанный, корректный и, как всегда, доброжелательный. Кстати, в этот момент или ранее, Лилия не успела заметить когда, он избавился от своего праздничного облачения и оказался снова в привычном уже ей английском костюме. Лилия машинально поднесла руку к груди — орхидея была на месте.
Может, часть магии и рассеялась, но не вся.
К тому же, полночь еще не наступила. Хотя до нее, по расчетам Лилии, и оставались считаные мгновения.
Катя с мольбой протянула к нему руки:
— Впустите Петрова! Дайте ему поговорить с Ниной! Пожалуйста! Он хороший!
Александр Васильевич изумленно взглянул на Катю. Потом перевел взгляд на Лилию, но та стояла неподвижно, опустив ресницы, и молчала.
— Прошу вас! Я так счастлива, мне так хочется, чтобы и всем вокруг было хорошо!
— Несколько эгоистичное стремление, вы не находите? — усмехнулся Александр Васильевич. — «Я», «мне»…
— Нет, не нахожу, — твердо сказала Катя, заступив ему путь. — Никакого тут нет эгоизма. Дайте ему шанс. Дайте шанс Нине. Пусть ваша дочь сама решит, нужен он ей или не нужен!
— Вы, кажется, собираетесь указывать мне, что делать? — снова усмехнулся Александр Васильевич и мягко отодвинул Катю в сторону. — Идите, Катя. Идите к своему Олегу и радуйтесь, что…
Лилия за его спиной схватила Катю за руку, но та замотала головой:
— Нет, что вы, ни в коем случае! Как я могу указывать вам! Я могу только просить — и я прошу! Очень прошу! Хотите, и Олег тоже попросит? И даже… Лилия Бенедиктовна?
Александр Васильевич обернулся и в упор глянул на Лилию. Та, потупившись, кивнула.
— Ваша просьба отклонена, — сказал Александр Васильевич.
— Александр Васильевич, постойте! Еще одно слово, — прерывающимся голосом произнесла Лилия, делая знак Кате, а другой рукой хватая его за рукав.
