военных объектов. От взрывов сотрясалась земля. К наступающим примкнули жители Грозного, отнимая оружие у российских солдат, они тут же вступали в бой. Брали пожарные машины, заливали в них бензин, потом из шлангов пускали бензин на дорогу с бронетехникой — поджигали. Огненный ручей превращался в ревущую стену огня, из которой выскакивали солдаты. Взрывалась бронетехника, во все стороны разлетались рвущиеся снаряды. Но уничтожить военные объекты противника приказа от Джохара не поступало, в задачу входило только окружить и обезвредить или взять в плен.
Три дня продолжался штурм города, в конце перестрелка почти прекратилась, заканчивались боеприпасы. Нашим бойцам, игнорируя звуки выстрелов, грозненские жители приносили воду и кастрюли с горячей едой. Российские солдаты сидели без воды и голодные. Какая разница между оккупантами и долгожданными защитниками! Но самое главное — наконец-то нас не бомбили! По всем волнам эфира неслись призывы окруженных о помощи и мольба: «Не бомбите, мы еще живы!» В этом и сказалась удивительная военная смекалка Джохара. Если и умереть, то обнявшись с врагом! Он лично руководил этой операцией, доехав до площади Минутка.
Показательное взятие столицы за три дня было завершено. Эта операция доказала всему миру силу чеченской армии, а наши запасы оружия и патронов значительно пополнились. Трижды трехсоттысячная российская армия, давя все вокруг, делала круг по непокорной Ичкерии, и трижды, как смятая гусеницами танков трава, оживала и вставала несметная человеческая рать. И конца этому не было видно».
По мере того, как приближались выборы Президента России, бандиты, как клещи по весне, все больнее и больнее «кусали» федеральные войска в Чечне. Но из Москвы была сделана отмашка: не стрелять, поэтому бойцы и офицеры лишь молча наблюдали за тем, что творилось вокруг наших военных объектов и блокпостов, в душе презирая руководство страны за трусливую политику двойных стандартов. Тем временем зима закончилась, начиналась весна. Леса покрылись «зеленкой», в которой чеченские ополченцы, как в известной басне Крылова, под каждым кустом находили и стол, и дом. Ошибочно полагая, что с устранением мятежного генерала Джохара Дудаева можно будет договориться с полевыми командирами о перемирии, войска продолжали охоту за «21»-м, то есть Дудаевым, который был просто неуловим.
Между тем, после долгих дебатов по поводу того, стоит ли начинать переговоры с бандитами, тем более с их так называемым президентом, который наверняка не управляет ситуаций, Ельцин все-таки осторожно заявил, что не против начать переговоры. Дудаев через Борового ответил, что пока президент России не сменит свое окружение, боевые действия не даст закончить «партия войны», и предложил заменить Грачева на генерала Громова; генерала Дейнекина — на генерала Лебедя; премьер-министра Черномырдина — на мэра Лужкова. Ельцин, получив эту информацию и, как всегда, ничего не поняв, ответил: «Президент Джохар Дудаев требует каких-то непонятных кадровых перестановок». И все же переговоры начались. Войска снова послушно выполнили команду «Прекратить огонь»: лишь артиллерия и авиация продолжали уничтожать бандитов. Война искусственно затягивалась, не принося пользы, как говорится, ни нашим ни вашим.
Из книги Аллы Дудаевой «Миллион первый»:
«В ответ на нашу ноту протеста российское правительство заявило: 'Российские самолеты в эти дни не вылетали и бомбовых ударов не наносили, возможно, это сделали азербайджанские самолеты. Это они бомбят Чечню'. Азербайджан ответил возмущенной нотой протеста. В который раз ситуация становилась гротесковой, а под бомбами 'неизвестной' авиации продолжали гибнуть мирные люди.
Четыре дня после бомбежки Шалажи все той же 'неизвестной' авиацией у Джохара не было возможности выйти на связь, а в средствах массовой информации прозвучало: 'Джохар Дудаев своим молчанием унижает Ельцина'. Следующей ночью Джохар выехал звонить за пределы Гехи-Чу. Вернулся раньше обычного, все были очень возбуждены. Джохар, напротив, был вне обыкновения молчалив и задумчив. Мусик отвел меня в сторону и, понизив голос, взволнованно зашептал: Сто процентов бьют по нашему телефону.
Потом они мне все рассказали. Поставив уазик на небольшой поляне в лесу, Джохар, как обычно, вытащил телефон и начал звонить. Тут же, как всегда, прилетела Утка, но бомбардировщиков не было слышно. Ночное звездное небо распахнулось над ними, вдруг они заметили, что спутников над их головой, как на новогодней елке. От одного спутника протянулся луч к другому, скрестился с еще одним лучом и по траектории упал на землю. Непонятно откуда вынырнул самолет и нанес удар глубинной бомбой такой сокрушительной силы, что вокруг начали ломаться и падать деревья. За первым последовал второй такой же удар, совсем рядом.
Утром произошло странное событие. Перед тем как умыться, Джохар вытащил из закрытого клапаном бокового кармана верхней куртки свою зубную щетку. Открыл футляр, он был забит доверху черной свежей землей. 'Кто из вас балуется?' — спросил нас Джохар. Мы молча смотрели друг на друга, детей в доме не было. Как могла земля попасть в плотно закрытый футляр, лежащий в кармане, в котором не было земли? Джохар помрачнел и задумался. Потом мы втроем, Джохар, Мусик и я, поехали на вчерашнее место бомбежки. Немного поплутали по лесу, затем начали попадаться кусты и деревья с поломанными и посеченными ветками. Чем ближе мы подъезжали к огромным воронкам, тем больше было сломанных стволов. С некоторых деревьев свисала содранная кора, и они казались совсем голыми, свежий сок прозрачными каплями стекал со срезанных веток и стволов. Лес тихо плакал, словно неслышно жаловался нам. Эти деревья больше не зазеленеют весной. Таких огромных воронок, в которые запросто можно было поместить целый дом, я еще не видела. Джохар попросил Мусика поставить 'уазик' недалеко от края воронки и снова, вытащив телефон, собрался звонить.
— Зачем ты это делаешь, ты ведь знаешь, что опять прилетят проклятые самолеты и начнут нас бомбить?
— Мне нужно рассчитать время.
— А не звонить ты не можешь?
— Это моя работа, — просто ответил он. — Если начнут бомбить, прыгайте вниз, в одну и ту же воронку бомба два раза не попадает.
Он долго набирал разные номера и звонил в Турцию, еще куда-то. Мы с Мусой стояли возле края огромной воронки, которая только случайно не стала им братской могилой. Свежая черная земля поблескивала на солнце и навевала глубокую печаль. Когда-нибудь запах этой земли останется с нами навсегда... Но вспаханная нива пахла точно так же, будя в душе совсем другие, радостные чувства. Смерть и рождение сливались в одно целое, как и все в этом мире, и в этом заключался величайший дар Всевышнего. Джохар бесконечно говорил по телефону, или нам так только казалось? Подозрительно долго не прилетали самолеты... Вдруг издалека раздался ровный знакомый тяжелый гул. Странно, что такому тяжелому и большому самолету-разведчику дали безобидную домашнюю кличку 'Утка'. Мне он больше напоминал крокодила! Джохар закрыл дипломат с телефоном и приказал Мусе быстро уезжать лесом. Мы потихоньку шли следом, под прикрытием веток деревьев. Джохар начал весело насвистывать, передразнивая птиц.
— Неужели ты не понимаешь, какой опасности подвергаешься?
— Я все рассчитал, — ответил он, — сегодня я говорил по телефону полчаса, так что я спокойно могу располагать пятнадцатью-двадцатью минутами. И потом ты знаешь, как нам нужны эти переговоры».
ТЕТРАДЬ ВОЕННОГО РАЗВЕДЧИКА
«16.04.1996. В 14.30 колонна центрподвоза, подъезжая к населенному пункту Ярыш-Марды, подверглась нападению боевиков, часть из которых сосредоточилась в самом селе, остальные — за населенным пунктом. Отвлекающая группа боевиков — на левом берегу речки, на сопках. Силы и средства: миномет, два крупнокалиберных пулемета КПВТ, четыре пулемета Калашникова, снайперы. На правом берегу, над дорогой, на окраине Ярыш-Марды были оборудованы окопы для стрельбы из различных положений. Силы и средства: два пулемета ПК, шесть гранатометов, автоматчики и снайпера. Огневые позиции бьии оборудованы для ведения перекрестного огня вдоль колонны.
Первым на управляемом фугасе подорвался головной танк — башню отбросило в сторону. Тотчас с левого берега боевики открыли огонь, пехота спряталась за технику. И в это время в бойцов начали стрелять и забрасывать их гранатами с другой стороны.
В состав разведдозора входили две БМП и одна БРДМ, командир — капитан Волков. При нападении
