– Привез?
– Да, уже положил в машину…
Седой, с окладистой бородой мужчина с черными, цыганскими глазами – утвердительно кивнул
– Хорошо. Дверь закрой
В номере уже было пятеро. На кровати – словно видение из сна – стояла мечеть с частью прилегающих к ней улиц, видение было настолько реальным, что хотелось моргнуть. Но это было не видение – это был трехмерный голографический проектор последнего поколения, аппарат, который здесь никто и никогда не видел, и даже не представлял о его существовании…
– Засветился?
Монгол кивнул
– Немного. Моего лица они не видели. Только глаза.
– Но глаза видели. Будешь на подстраховке
Монгол неохотно кивнул
– Винтовку возьмет Иса – сказал бородач с цыганскими глазами – тебе надо будет выехать и попрактиковаться.
– Что за винтовка?
– Заказная – ответил Монгол – механизм Ли-Энфильда, стандартный прицел.
– Стандартный? Это хреново.
– Я попадаю в горного барана с такого же. Если ты
– Стоп-стоп-стоп…
Среди спецназовцев – всегда было негласное соревнование. Каждый – хотел быть лучшим…
– Попрактикуешься с этим. Если не получится – винтовку возьмет Абай, но это крайний вариант.
– Винтовку могу взять я – сказал Монгол – я запутал следы.
– Как?
– Заказал еще одну. Оставил задаток. Сказал, что приду через две недели.
Бородач подумал. Отрицательно качнул головой.
– Не, не будем рисковать. Идем дальше. Мечеть Мохаббат – Хан, три возможных выхода. Нам потребуются три человека, чтобы перекрыть их все, плюс один на подхвате. Мне придется идти стрелком.
– Тебя могут помнить, Гиви… – сказал один из спецназовцев – ты можешь столкнуться с кем-то, кого сам забыл.
Старшего, бородача с цыганскими глазами – звали Гиви. Чистокровный грузин, он говорил на пушту и на урду лучше, чем любой из них, потому что его отец долгое время работал в местном консульстве. Он же – лучше всех знал город и потому должен был сидеть за рулем.
– Меня никто не помнит. Выхода в любом случае нет. Пути отхода – здесь и здесь. Тут будут машины.
– Может, поставим пару хлопушек?
– Нет. Может быть паника.
Все знали Восток и прекрасно понимали, что такое паника в восточном городе. Это намного хуже, чем, скажем, давка после футбольного матча… улицы в восточных городах по обыкновению узкие, а люди – привыкли делать то же самое, что и все. 'Быть как все' – самое естественное состояние. И потому – если толпа действительно испугается…
– Да ну. А если мы пристрелим этого урода, они в ладоши похлопают – мрачно заявил один из спецов.
Гиви подумал.
– Один. Хорошо, пути отхода, полицейские посты…
– Надо избегать основных магистралей. Полицейских постов не будет – сказал другой бородач – полицейские тоже жить хотят.
Все понимали, о чем идет речь. Не раз и не два было – что после пятничного намаза и обязательной за ним проповеди – разъяренная толпа вырывалась из мечети подобно потоку раскаленной лавы и катилась по улицам, грабя, убивая, поджигая, оставляя за собой выжженную землю. Оказаться в один прекрасный день, точнее в одну прекрасную пятницу в полицейской машине недалеко от мечети на пути этой толпы – не самый лучший способ умереть.
– Пути отхода?
– Основной – вот сюда…
– Это же в обратную сторону.
– Ну и что. Все ожидают, что мы будем отходить к первой национальной магистрали, на Пешавар. А мы пройдем обратным путем на Кветту.
– Он прав – сказал еще один бородач – я служил здесь еще до всего. Знаю переходы в горах. Границу перекрыть невозможно.
Гиви хмыкнул
– А если беспилотником вдарят, не разбираясь
– Каждый из нас знает схему опознания – или нет?
Бородачи даже не стали подтверждать это – конечно же, каждый знал. Все они – были старой гвардии, давно уже выслужившие свои сроки. Кто-то стал водителем – караванщиком, кто-то держал охотничьи угодья, кто-то на землю осел, кто-то занимался с пацанами. Но никто не забывал того, чему их научили в молодости, через что они прошли. Сплав опыта, осторожности и силы делал их очень опасными.
– Где поставим стрелков?
Все взоры обратились к чеченцу. Чеченец был самым сведущим среди них в таких вот делах, потому что среди горцев налет, засада, разгром – это их, это впитывается с молоком матери, они этим живут. До сих пор в горах – отцы приводят сыновей в хорошо знакомые ущелья, и учат, как нападать – точно так же, как их самих учили отцы, а их отцов – учили деды.
– Первого здесь – чеченец использовал лазерную указку, чтобы показать место – вот здесь. Самое главное – когда хлынет толпа, надо оказаться у машины. Второго – здесь, третьего – здесь. Надо понимать толпу, не пытайтесь противостоять ей, это все равно, что плыть по горной реке против течения.
– Давайте, посмотрим записи… – сказал Гиви
Записи у них были – движение толпы после намаза изучалось не один раз, снималось с беспилотника – невидимки, пролетавшего над Пешаваром. Ничто, не единая мелочь – не оставалась без внимания.
Утро 10 июля 2015 года
Пешавар, Британская Индия
Мечеть Мохаббат – хан
Джума!
Для мусульман – это слово значит больше, чем прозаическое 'пятница', день календаря, это можно сравнить только со священным 'шаббатом' у евреев или собота для поляков. Это день единства, день, когда все могут почувствовать себя частью целого, неизмеримо большего, чем сумма отдельных частей. Наученные горьким опытом англичане знали, что с джумы – начинаются все мятежи, и потому в последний день перед выходными – всегда приводили части в боевую готовность.
К этому дню начинают готовиться с четверга, четверг – по-арабски 'хамис', на фарси и дари 'панджшанба' тоже считается необычным днем в мусульманском календаре. Четверг – это конец недели, конец трудов, чаще всего тяжких. В семьях, которые живут небогато – только по четвергам позволяют себе мясные блюда, в четверг любая хозяйка пересмотрит свои припасы и поставить греться казан. Муж – скорее всего в ночь с четверга на пятницу придет к жене на женскую половину – ночь с четверга на пятницу мусульмане считают лучшим временем для зачатья. Ну, а утром, одев все новое, мужчины стекаются на пятничный намаз к мечетям…
В мусульманском мире есть одна особенность, которая делает его достаточно уязвимым и не способным
