- Что за сказка?
- У нас есть предание, что где-то живет старинный род Заклинающих, которые обладают знаниями Древних. Лишь они способны укротить Песчаного бога и вернуть его обратно.
- Куда обратно? Откуда он вообще вылез-то?
- Говорю же, лейтенант, не знаю я ничего! У нас никто и никогда не видел ни бога этого самого, ни Заклинающих.
Простите, и вот это, ужасное, тупое и уродливое - бог?! Я только теперь осознал, что Хамар упорно именует сгинувшее в песчаных глубинах чудовище этим громким титулом. Нет, не может такого быть! Бог - он мудрый, всезнающий, бог - это высший разум, а не просто сгусток энергии, облаченный в кусок изменяющегося мяса! Больше, сколько я ни пытал капрала, ничего узнать не смог.
Мы похоронили солдата, обескровленное изуродованное тело которого осталось лежать неподалеку от ямы. Потом отошли как можно дальше от места бойни, и разбили лагерь. Сил, чтобы продолжать путь, ни у кого не было. Казалось, Песчаный бог выпил из людей всю энергию. Впрочем, может, так оно и было. Постепенно солнце, спустившееся к горизонту, и небо обрели свой прежний цвет, и даже жара немного спала. Подул слабый, но все же хоть чуть-чуть освежающий ветерок. Наступил вечер, но призраки так и не появились. Видимо, их тоже напугал розовый урод, а может, они сочли, что после пережитого ужаса люди не воспримут их появление всерьез.
- Жизнь налаживается! - констатировал мастер Триммлер.
- Ты-то что в нашей жизни понимаешь? - привычно отозвался Добб. - Того, этого, кроме шахт своих ничего и не видел.
- Я не видел? Да ты по сравнению со мной просто сосунок! Вы, люди, ужас какие высокомерные! Почти как Белоглазые!
- А все гномы жадные и трусливые! - безапелляционно заявил капрал, обиженный сравнением с эльфами.
- Что-о-о? - на этот раз он сумел достать сына гор. Действительно, уж чего-чего, а таких грехов как алчность и пугливость за мастером явно не водилось.
Оскорбленный напраслиной, гном подскочил к Доббу, старательно жующему полосу вяленого мяса, и отвесил ему звонкий подзатыльник. Не ожидавший столь стремительного натиска капрал подавился и зашелся в хриплом кашле, жестами прося постучать его по спине. Что мастер Триммлер и выполнил с превеликим удовольствием. Кусок полупрожеванной снеди вылетел из Добба, и удивительно, что вслед за ним не последовали легкие.
- Того, этого, - откашлявшись, вполне добродушно удивился он. - Что на тебя нашло-то, борода?
- А ты думай, что говоришь! Б'хойч никогда не были трусами! И жадности за нами не водится, мы просто бережливые, и деньги считать умеем!
- Ладно, ладно, - пробормотал Добб, который и сам уже не рад был, что завел этот разговор. - Да только, - не удержался он, чтобы не подкусить друга. - Что ж ты, раз смелый такой, сбежал с волшбинковой шахты? А из Санмы, небось, сразу на корабль - и дай Луг ноги! А мы дерись там…
- Это - не моя война, - посуровел мастер Триммлер. - У меня есть дела в Гольтенвейер, б'хойч не вмешиваются в людские распри.
- Да пошутил я, борода!
Однако гном нахмурился и отошел от костра, всем своим видом демонстрируя оскорбленное достоинство. Он уселся поодаль и принялся полировать тряпочкой свой и без того до блеска начищенный топор, периодически исторгая из себя истошные визги и рыки, которые упорно продолжал считать пением. Исподтишка наблюдая за ним, я заметил, что мастер Триммлер время от времени о чем-то задумывается, потом, словно прогоняя нежелательную мысль, взмахивает головой, трясет бородой и вроде бы успокаивается. Но проходило какое-то время, и сын гор снова погружался в мрачные размышления.
Я немного посидел у костра, пожевал сухарей и мяса, сделал пару глотков старки, по которой уже успел изрядно соскучиться за последние дни (в жаре пустыни не больно-то разбежишься с горячительными напитками). И отправился на боковую. Меня беспокоил Артфаал, заявивший во время битвы с чудовищем, что он обессилен. Я даже боялся, что демон не явится. Но он выпал из воздуха, и на кошачьей морде было написано искреннее раскаяние. Не думал, что когда-нибудь увижу нечто подобное. И как ему удавалось передавать свои эмоции при помощи звериной физиономии?
- Мне жаль, барон, но я ничего не мог сделать, - сразу же сказал он. - Эта тварь высосала все мои энергетические запасы, и даже пребывание в Ядре Мрака не помогло мне восстановиться до конца.
- Может, вы объясните мне, кто это был? - спросил я.
- Пожалуй, нет. Дело в том, что о богах Бездны никто ничего не знает.
- Даже Высшие демоны? - не поверил я.
- Даже они. Эта сила намного древнее любой расы, всех богов Аматы, и самого Мрака. Раньше к ней обращались орочьи шаманы, но теперь у них остались лишь некоторые ритуалы, смысл которых уже давно забыт и утрачен.
- Хорошо, но тогда хотя бы расскажите мне, кто такая Айшет, и почему она сумела справиться с этим существом?
- Кто такая… человек, как и вы. Под благословенным небом Аматы существуют места, в которых время от времени появляются подобные чудовища. Очень редко, настолько редко, что память об этих событиях сохраняется лишь в народных преданиях. Большинство людей считает богов Бездны просто сказкой, легендой. Но есть те, кто знает и хранит в своей крови память о них, передавая ее потомкам. Как ученый и маг могу лишь предположить, что эти существа, если можно так называть скопления нестабильной энергии, обитают в другом мире. Пустыня призраков - одно из мест, где материя междумирья слишком тонка. Вот они и прорываются сюда раз в несколько сотен, или даже тысяч лет. Кстати, с одним из них вы, барон, успешно разделались в Океане слез.
- Дитя глубин?
- Да, именно. Согласно легенде, в последний раз его видели две тысячи лет назад, и, конечно же, почти никто в него не верит. Кроме моряков. Но не нужно обольщаться: скорее всего, со временем обрывки энергии воссоединятся, и Дитя глубин вернется в свой мир до нового прорыва.
- Вернемся к Айшет, - попросил я.
- Да, крошка Айшет… Все просто: она принадлежит к единственному в Амате роду Заклинающих пустыню. Так называют волшебников, умеющих покорять Песчаного бога. Из рода в род, от отца к сыну, на протяжении тысячелетий передаются Древние знания. Кстати, среди саймаров есть род Заклинающих океан, а у гномов имеется род, знающий, как справиться с Вьюгой недр. У эльфов своя напасть - Зеленый огонь, и Дом Жемчужного тумана является правящим именно потому, что обладает умением его укрощать. Но пока, слава Лугу, все это остается для б'хойч и Первозданных лишь страшным мифом, а Древние знания - странноватым ритуалом. А вот маленькой Айшет пришлось применить их на практике. И насколько я понял, она сделала это во имя чувств к вам.
- Да… - я вспомнил странный безмолвный разговор, состоявшийся между нами. - А как получилось, что мы поняли друг друга?
- Хотел бы я сказать, что это - то самое, знаменитое и воспетое поэтами чудо любви, - хмыкнул Артфаал. - Но все гораздо проще, видимо, девочка владеет навыками мыслеречи.
Н-да, вот тебе и дикарка, вот тебе и шаманка…
- А тот затан, он почему обезлюдел?
- Вы разве ничего не чувствовали сегодня? Изменения в пустыне, быть может, необъяснимую тревогу, страх?
- Конечно, - и не я один, все солдаты были охвачены непонятным ужасом.
- В затане, скорее всего, имелся неплохой шаман. Не Заклинающий, конечно, но умеющий понимать язык здешней природы. Вот он и увел свое племя. Думаю, сейчас они уже возвращаются.
- А вот тараканы эти… Салим все талдычил о том, что они - предвестники Песчаного бога.
- Более мелкие сущности Бездны… вернее, даже не так. Сгустки энергии меньшего размера, это будет точнее.
- Понятно…
- Если вопросов больше нет, барон, может быть, мы ляжем спать? - зевнул демон. - Сегодня тренировка не будет иметь никакого смысла. Ну, да нет худа без чуда - обессилены не только мы с вами, но и ваш кайлар. Сущности Бездны отличаются способностью поглощать любые виды энергии. Так что…
Он еще раз зевнул и сделал попытку запрыгнуть мне на грудь, но я мягко остановил его. Меня давно уже интересовала история жизни и, главное, смерти лорда Феррли, и я счел момент подходящим для расспросов.
- Расскажите о себе. Если, конечно, воспоминания для вас не слишком тягостны.
- Да нет, - Артфаал немного похрюкал, что, видимо, должно было обозначать демонический смех. - Мне даже приятно. Но позвольте все же устроиться со всеми удобствами.
Он свернулся клубком на моей груди и начал свой удивительный рассказ. Приведу его полностью, потому что он поясняет появление Бродяги в моей жизни.
- Итак, я родился пятьсот тридцать лет назад в семье герцога Мерелла Ассиввайн, одного из самых богатых и знатных людей Западных земель, как тогда назывался Галатон и соседствующие с ним маленькие государства. Я был младшим сыном своих дражайших родителей, и наверное поэтому самым любимым и избалованным. С детства я обнаруживал недюжинные способности к магии, как, в общем-то, и полагалось последнему отпрыску дворянского рода. Как правило, почему-то именно младшие наследуют этот дар. Будь это нынешнее время, меня ждала бы слава, карьера в Совете магов, еще большее богатство, почет и всеобщее уважение. Но как вы, несомненно, знаете, барон… ведь вы же знакомы с историей Галатона, не правда ли? - в те времена волшебники подвергались жестокому преследованию. Уличенных в применении чар - неважно, Светлых, или Темных - прилюдно сжигали на костре. Поэтому моя милая матушка день и ночь пребывала в страхе за своего младшего, непутевого сына. Я же изо всех сил тянулся к новым знаниям, ничто, кроме волшбы, меня не интересовало. Отец мой, человек просвещенный и мудрый, решил учить меня в ущерб безопасности семьи, понимая, что запрет на волшебство - суть мракобесие и глупость, а таланты, загубленные с юности, ведут человека прямиком в пропасть отчаяния и ненависти ко всему миру. И вот, когда мне исполнилось семь лет, в подвале родового замка была оборудована тайная лаборатория, а все книги по волшебству, спрятанные в тайнике библиотеки еще во времена наших прадедов,
