гневе похуже аррохи.
— Гарри, не лезь! Будете еще бред нести про калек и все такое?
— Что ты, золотая, — выдохнул мне в ухо бархатный голос. — Думаю, теперь им это в голову не придет. Правда, парни?
— Да ни в жизнь! — искренне проговорил тот самый «парень» с вроде как обожженным хвостом. К нему уже подлетела серебристая дракоша и захлопотала вокруг, бросая на меня негодующие взгляды. М-да, не оценила она моей борьбы за права женщин.
А черный врун, невозмутимый и даже чем-то, похоже, довольный, уже махнул крылом в сторонку:
— Позвольте вас проводить, леди Александра?
— Сволочь ты, Рэй. Зачем тебе это надо было?
— Догадалась?
— Поздно. Так зачем?
Мы медленно брели по лагерю, не глядя друг на друга. От костров вкусно пахло жареным, над головой то и дело слышался свист — драконы возвращались с заданий. Вечер.
— Трудно менять старое, Саша, — непривычно серьезно проговорил Рэйран. — Мы живем традициями, и нужно быть очень осторожным, отменяя какие-то из них. Чтобы не посыпалось все вместе…
— И чтобы самому не слететь! — сердито дополняю я. Вот же… манипулятор. Недаром папа от него в таком восторге — эти два хитреца просто нашли друг друга!
— И это тоже, — со вздохом признается Рэй. — Если бы я поднял вопрос об отмене этой традиции, получил бы в лицо очередное обвинение в расстилании у ног чужаков и слабости перед женщиной.
— А теперь получается, что ты такой слабый не один? — фыркнула я.
В черных глазах мелькнул хитрый огонек.
— А теперь даже если подумают, то… то перед такой женщиной проявить слабость не стыдно.
Вот зараза.
— Как ты Рика на такое подбил?
— Не подбивал я его! Мы собирались с тобой поговорить, чтобы разыграть представление. Только мне кажется, что для представления в твоих прекрасных глазах было многовато злости. Что он тебе сказал?
— Хм…
— Или не успел сказать?
— Э-э…
— Ясно. Спорю, что уже после второй фразы ты взвилась в воздух и понеслась убивать меня.
— После третьей.
— Да? Теряешь скорость реакции?
— Зарраза ты все-таки.
— Еще бы. Мягкокрылые у нас не выживали. И честные тоже. Пришлось стать хитрым и в меру бессовестным. Кстати, ты где крыло обожгла?
Я не сразу поняла.
— Что значит — где? Все там же!
— Я про другое. У тебя ожог с внутренней стороны крыла. Вот этого.
Я ошеломленно уставилась на небольшой, но довольно болезненный ожог. То-то мне так крыло ломит. Кстати, то самое, под которым прятался принц. И чихал… чихал.
— Рэй, за мной!
На Риковой полянке собралась половина магов лагеря. Причем спорили они и за себя, и за вторую половину. Гомон стоял до небес. Могу понять…
— Ой, мама, а у нас такие новости! — встретила меня Маринка.
— Я в курсе. Марина, скажи, пожалуйста, вот как ты умудрилась?
Милая дочурка (уже в человечьем виде и новом синем платьице) сверкнула глазками:
— А что тут скажешь?
— Ясно. Вителлике, ты мне больше ничего сказать не хочешь?
— Да я сам ничего не понимаю. Правда! — И он снова чихнул, выдохнув облачко пламени.
Вечер крался по земле на мягких лапках, оставляя неразгаданные тайны до рассвета. Отчитывались о проделанной работе драконы и маги, время от времени подбавляя огня в общий костер. В очередной раз сражался с рацией папа, командуя своими кораблями. Рядом млела беспредельно счастливая мама — как же, внучка таки пристроена за принцем. А вон и сам принц. Король с королевой не обрадовались, что любимое сокровище оказалось за океаном, но поскольку возвращать сына через хатарессу они не хотели, а морской путь с папиной «дорогой жизни» был еще не достроен, принца пришлось оставить тут. И по-моему, если сегодня кому-то вдруг вздумается присуждать звание «Самая счастливая личность лагеря», принцу светит оказаться лауреатом. Вот же зятя судьба послала… Тело десятилетнее, мозги старше на пять лет, вид человечий, но дыхание и зрение уже драконьи. Маги дружно ломают голову, как это произошло, Рик выдвигает версию, что с малолетним женихом происходит то же, что и с ним самим после свадьбы, то есть превращение в дракона-оборотня. Но то ли свадьба неполная, то ли тело еще детское, поэтому изменения произошли только частично. Гаэли вообще никаких версий не выдвигает, а пилит Или за «поспешность и неподобающее чувство юмора». То есть за скоропалительное одобрение этой «свадьбы». Богиня, правда, пока особо не пилится. Совесть у нее давно в коме, а чувство юмора — нет, поэтому проблем с ней еще будет и будет.
А почему у «тела» не совпадает возраст, понять не может даже Рик. Решил завтра расспросить Маришку поподробнее.
Глава 5
О ЗАГУЛАХ И ВОСПИТАНИИ
Водка — мягкая, сок — добрый, сигареты — легкие.
Так почему же наутро так хреново?
Уф! Да что у меня за карма такая — то и дело просыпаться с головной болью и диким сушняком? Заболела, что ли? Или… да нет, не пила. Не могла я пить, что вы. Дети ж рядом.
А почему тогда глаза не открываются? И во рту вкус такой, будто целовалась с… с… даже не знаю с кем. Надо посмотреть…
С мучительным усилием я открыла один глаз и обнаружила, что на меня кто-то смотрит. Очень знакомые глаза. И общий вид…
Ох, кажется, у меня проблемы.
Эту золотую морду я узнаю из миллиона. Потому что именно ее привыкла видеть в зеркале воды. И если на меня смотрит… смотрю я, то кто я тогда?
Я тряхнула головой, отгоняя бредовое видение.
И зря я это сделала.
В голове немедленно взорвалась петарда (или граната?), мир стал зеленым и куда-то пополз, а вокруг горла змеей обвилась тошнота. На несколько минут мне стало совершенно безразлично, где я, кто я и на кого похожа — только бы никто не вздумал меня тронуть… или сказать что-то громче шепота… или… Из головы убрались все мысли, кроме одной-единственной и редкостно идиотской: «Кажется, сейчас есть
