А пленка такая тонкая…
На этот раз барьер получился мгновенно. Я просто вздохнула — и вот он. Полупрозрачный, искрящийся энергией, он прокатывается по земле голубоватым туманом и, перехлестнув через фигурки Гаэли и Марины, взвивается вверх, как цунами на мелководье. Выше, выше голубая волна — и вот она уже накрывает нас, кусочек коридора, Маришку, деда Гаэли…
С едва слышным хлопком лопается старый барьер, но это уже не важно. Всё-ё. Успела. Всё…
— Марина… — Слова из пересохшего горла выходят, как вода из засыпанного гейзера — слабо, еле слышно. — Иди сюда…
Мой ребенок, всхлипывая, поворачивается ко мне… и кричит.
— Мама, сзади-и-и-и-и! Сзади-и-и-и-и! Обернись!
Что? Что такое?
Ох. Груда камня за моей спиной продолжает ходить ходуном, рассыпаться, высвобождая заваленные тела, и я не сразу понимаю, почему такой крик.
Из щебня, рыча, выпрастывает туловище и хвост второй алый близнец, бьется, отбрасывая камни, зеленый дракон, а следом за ними из груды камней медленно поднимаются они.
Аррохи.
Их тоже засыпало вместе с нами. В тот момент, когда нас швырнуло сюда и прежний барьер перестал работать, они тоже были придавлены этой грудой ломаного камня. И теперь оказались внутри барьера.
Вместе с добычей.
С нами.
Я дернулась — и замерла. Сбрось барьер — и к нам тут же кинется та голодная туча, что нетерпеливо клубится рядом. Оставь — и нас сожрут изнутри. Где, пламя сожги всех аррохи, в этой каменной каше мой мешок с аллергическими листьями? На шее его нет, значит, чем-то сорвало, где-то валяется…
— Аррррр! — отчаянный вскрик за камнями. Кого-то твари уже нашли. Кого?
Я плюю в серую пакость на инстинктах. Просто не могу видеть, как она вцепилась в беззащитную шею…
— Осторожно!
— Закрой глаза!
— Аххххх!
Пламя мелькает рваной золотой вспышкой, пакость дергается и отваливается, как насосавшаяся пиявка. К дрожащему от боли зеленому тут же рвутся две новые сущности, но их сметает тоже — кто-то еще пришел на помощь. Но это ненадолго, без аллергена аррохи нельзя убить, можно только отогнать… А куда отгонишь, если перед глазами — вот он, рядом! — маячит черный бок. А чуть подальше — серебряное крыло. Куда тут отгонишь — на своих?
— Марина, держись рядом! Рриша… где Рриша?
— Тут…
— Живая? Держись, малышка…
Я ищу проклятый мешочек, яростно огрызаясь на кружащих рядом хищников — странно медлительных, кстати, раньше от них не удавалось отскочить. Но думать над странностью некогда, и я ворочаю глыбы, освобождая чье-то придавленное тело — это оказывается Шиарри, — одновременно стараясь не выпускать из виду девчонок, и ищу, ищу, ищу проклятые листья!
Где Кристаннике? А где свекровь?
— Апчхи!
Листья нашлись так неожиданно, что я не успела этого осознать. В результате меня буквально отшвыривает собственным чихом прямо на Шиарри, и вопль «ура!» остается непроизнесенным. Хотя, если подумать, это к лучшему, в такой позиции — я верхом на синем юнце с подбитым крылом — «ура!» смотрелось бы немного странно. Да что за бред в голову лезет?
Кажется, я перебрала листьев.
Это похоже на компьютерную игру, обычную бродилку, где герой тупо идет вперед и отбивается от лезущих со всех сторон монстров. Так же уворачиваешься, так же огрызаешься во все стороны. Мельтешат вокруг зубастые тени, рядом верная команда, и всё путем, и полно жизней еще.
Только крыло болит… и голова.
И так страшно.
Потому что ни монстры, ни твои друзья и дети — не нарисованные. И запасных жизней у нас нет.
Хлопок! Не выдержав удара пламени, лопается барьер… я машинально ставлю новый, и это как-то помогает прояснить переутомленный мозг.
— Ррау…
— Ррош, осторожно!
— Берегись! — Дед Гаэли бесстрашно бросается наперерез движущемуся хвосту, такому огромному в сравнении с хрупким человеческим телом, и успевает поставить перед надвигающимся аррохи свой барьер. Слабенький, но его хватает, чтобы защитить Рроша! А дальше я ловлю момент, когда тварь оказывается между мной и камнем, — и на свете становится одним аррохи меньше.
Из всех дракономагов в состоянии отбиваться только Орро и Хиран, и они лезут из кожи вон, пытаясь развеять хищников и никого не убить. Та еще задачка.
Чих! Аррохи осыпается огненной пылью. Чих! Увернулся, скотина! Чих! Сшибли еще одного, но едва не зацепили Шиарри…
— Золотая, пригнись!
Над моей головой беззвучно пролетает разогнавшийся аррохи, не успевает притормозить и врезается в гребень Рэя. Рык! Стон.
Тварь!
Дышу, едва успев прицелиться, аррохи сметает с черной спины, размазывает-рассыпает по камням, и наступает тишина.
Почти тишина.
Еще запаленно дышит Шиарри, прикрывая собой Маринку, еще шипит сквозь зубы Рэй, высматривая призрачных убийц и не обращая внимания на кровь на гребне… Еще кипит в крови адреналин, а воздух дышит жаром от драконьего огня. Еще настороженно-напряженно ощетинены гребни и когти. Но уже тише, намного тише.
И становится слышно негромкое, но темпераментное:
— Куда, нежить неидентифицированная? Стой! Стой, говорю! Ах ты, морда хищная! Крис, лежи, я сама!
Никогда не думала, что ругань моей свекрови когда-то прозвучит такой музыкой. Прежде чем мы успели улыбнуться, Митта уже вылетела с другой стороны завала, гоня перед собой странно темного аррохи. Хищник летел не плавно, а как-то рывками, подергиваясь, и все норовил прижаться к полу.
— Митта, вы живы!
Свекровь обозрела представившуюся ей картину, нашла глазами девчонок и просияла.
— Внучки!
— Где Кристаннике?
— Там, с другой стороны завала. Ноги ему засыпало, пока откопали… Все живы? Гаэли, скорей посмотри на эту особь! Замечаешь отличия? Эй, а где этот?
Аррохи нашелся быстро — по вскрику Шиарри. Юный воин, всегда тихий и сдержанный, и сейчас замолчал очень быстро, но изо всех сил пытался стряхнуть с ноги вцепившегося хищника. Медлительный или нет, с отличиями или без, аррохи все равно оставался убийцей.
— Шиарри, стой!
— Не шевелись!
— Сейчас…
— Маринка, куда?
Золотистое тельце скользнуло ловкой змейкой, и…
