притормаживая.
— Нас искусственно замедляют, — сказал штаб-сержант у меня над ухом.
Я оглянулся: широкий лоб Гильермо покрывала испарина.
— Сообщите соседям: «Действуй как я». Только нас пускай случайно не подстрелят.
Скорость хоть и падала, но шли мы все равно прилично — двадцать узлов в надводном положении, а если учесть волнение на море и камни впереди…
— Приготовиться к столкновению! — крикнул Саливан.
Я сунул в рот загубник, согнулся, как при аварийной посадке самолета, накрыв голову руками.
Сбоку громыхнул взрыв — соседи ударили по рифам торпедами. Под днищем раздался громкий скрежет, аппарат начало разворачивать, кренить на левый борт, а потом мы врезались во что-то крепкое и большое.
Меня сбросило с кресла, приложило ухом о переборку. Единственное, что запомнил, — как хрустнула обшивка, сквозь пробоину хлынула забортная вода, и мир померк.
Глава 2
Прыжок через залив
Гулкая абсолютная пустота царила вокруг — ни звуков, ни движения, никаких ощущений, словно сознание оказалось внутри необъятного
Я бы дернулся, крикнул, но нечем было создать звук или движение. Ситуация в корне отличалась от той, когда случилась временная оцифровка. Такое чувство, будто заперли в аквариуме с непроницаемым для света и звуков стенами и отключили связь. Попытки вызвать интерфейс не дали результата. Придя в сознание, я был отрезан от всего.
А может, это лишь бред моего воображения? Лежу сейчас, выброшенный волнами на отмель, рожей в воде и потихоньку умираю с загубником во рту. Воздуха в акваланге на десять минут — смерть от гипотермии точно не грозит, вода теплая, а вот гипоксия может вызвать эйфорию или вогнать в прострацию, отсюда и ощущение присутствия сознания в пустоте.
Нет, слишком долго и вдумчиво рассуждаю… Когда умираешь, говорят, жизнь перед глазами проносится, со мной что-то другое творится. Где я? Что я сейчас собой представляю?
В памяти всплыл особый термин «коммутация». Гомез рассказала об этом эффекте, когда мы только познакомились. А что, если связь между телом в статис-капсуле и моей проекцией прервалась?
В непроницаемой мгле возникла бледная точка. Миг — и она стала ярче, выросла в размерах до пятицентовой монеты, ослепительно вспыхнула и расползлась полосой толщиною с волос по сторонам.
И тут где-то поблизости заблеяла скотина, звякнули колокольчики, скрипнула калитка. Над головой нависал глиняный потолок, я лежал на чем-то твердом, укрытый циновкой, — хорошо, что не завернутый в саван! — мягкий дневной свет проникал в маленькое прямоугольное окошко на стене справа. Судя по теням на полу, солнце клонилось к горизонту, мои ноги смотрели на юг, голова — на север. С улицы доносился слабый шелест морского прибоя.
Я осторожно сел, согнул руки, сжал кулаки. Мышцы в норме, слегка беспокоил левый висок и ухо, которым приложился о переборку. Но в целом чувствовал себя хорошо.
Может, действительно произошло временное прекращение «коммутации», удар о переборку вызвал легкое сотрясение и повлек потерю сознания, нейроны просто отключили мозг, не выдержав нагрузки, разорвав связь с виртуальной платформой, но сейчас все восстановилось?
Почувствовав чужой взгляд, обернулся. Ко мне подошел чернявый босоногий мальчик — коричневые полотняные штаны продраны на коленках и прикрыты заплатами, рубаха висит мешком. Он держал в руках медный кувшин и кружку. Большие темные глаза ребенка гипнотизировали, были в них какая-то простота и чистота одновременно.
Мальчуган наполнил кружку водой и протянул мне. Поблагодарив кивком, я выпил воду, вернул кружку, и тогда пацан, улыбнувшись, отбежал к двери, распахнул ее и что-то крикнул на фарси звонким голосом.
«Дядя, он очнулся», — спустя мгновение понял я. Сработал переводчик, встроенный в интерфейс, только доступа к интерфейсу по-прежнему не было.
Так, похоже, в этом месте работают свои законы программирования.
Я сел на кровати, поставил ноги на земляной пол. На мне остался лишь гидрокостюм… Да еще пояс с пустыми ножнами.
Скрипнула дверь, и в комнату вошел пожилой мужчина в свободной одежде. Густая борода, почти сросшиеся кустистые брови под чалмой, цепкий взгляд мудрых глаз, морщинистые крепкие пальцы сжимают палку — незнакомец слегка прихрамывал, на ногах были простецкие сандалии из кожи. Он шагнул к столу под окошком, выдвинул стул, оперся на палку и сел, глядя на меня.
— Салам, — сказал я.
— Алейкум ас-салам.
Голос у него был тверд и крепок, как его палка. Спина прямая, плечи расправлены — явно не из простолюдинов будет.
— Что это за место? — спросил я. — Где мои спутники, они живы?
— Да. — Незнакомец смотрел мне в глаза. — Вы в гостях. Анклав вас принял.
Анклав? Он произнес это слово будто название.
— Что вы хотите? — Я уже понял, что говорю с вождем — клана или пресловутого Анклава, неважно. Восток — дело тонкое. Главное, правильно задавать вопросы.
Незнакомец сидел, сложив руки на поперечине палки, отполированной прикосновением его же ладоней.
— Зовите меня Али, — представился он.
— Денис Ковач. — Я кивнул. — Лейтенант армии «Ворнета».
— Вы румын?
— Нет, русский.
Взгляд у мужчины едва заметно изменился, потеплел на миг. Похоже, мое происхождение сыграло определенную роль.
— Зачем вы затащили нас к себе? — Я сразу решил начать с главного. — Мы в плену?
— Нет, — после небольшой паузы сказал он. — Сработала система безопасности. Анклав дорожит своей целостностью и не терпит нарушения границ.
Целостность, система безопасности… темнит вождь. Если Анклав — некая автономная платформа, встроенная в Геовеб вместе с защитой, нас бы здесь не было. Автомат, зависший у буя № 13, послужил приманкой, его удерживали там до нашего появления, затем прибрали все к рукам.
Только зачем? Хотят выяснить, с кем имеют дело.
— Уважаемый Али, — начал я. — Мне дорога каждая минута. Не претендую на целостность Анклава, не собираюсь угрожать или наносить урон вам и вашим людям. Мне всего лишь необходимо вернуться на западный берег залива. Как можно скорей.
Али ждал, и я продолжил:
— Через трое суток здесь появятся военные корабли, будет сражение. Рекомендую вам уйти в горы и переждать, пока все утихнет.
Он медленно покачал головой.
— Нет? — я искренне удивился. — Почему не можете уйти, что мешает?
— Целостность Анклава, — объявил он и переменился в лице.
Снять с него чалму, подровнять усы и бороду, приодеть в нормальный костюм и…
— Вы создатель Анклава, — заключил я. — Ученый. Сколько вас здесь прячется?
Он с одобрением во взгляде покивал, даже слегка улыбнулся и произнес:
— Сначала я думал вас оставить здесь. Но теперь понял, что имею дело с умным и проницательным
