взгляд, что меня несказанно насторожило. — Олег, ты сейчас наговорил такого, что я просто не имею права тебя отпускать. Объяснить почему?

— Да чего уж там! — отмахнулся я. — Все прекрасно понимаю. Примерно даже могу проследить ход ваших мыслей. Мы с Галей теперь непредсказуемый фактор, «темные лошадки», способные отмочить… да хрен его знает что отмочить, и именно это самое страшное. Неизвестность. Хуже нет, когда непонятно, с какой стороны ждать пакости. Я сам себе периодически ужасаюсь, чего уж про безопасников говорить — вам по долгу службы положено паранойю холить и лелеять. На фоне этого моя значимость как наиболее точного на сегодняшний день источника информации о Первых уже не особо важна. Так?

— Лучше и не скажешь, — не стал спорить подполковник. — Не буду скрывать, есть как минимум три выхода…

— Целых три?.. — невесело ухмыльнулся я.

— Не перебивай… Да, три. Первый — банально вас ликвидировать. Как не поддающуюся прогнозированию угрозу. Все равно принудительно из вас знания не выкачаешь, так что и жалеть нечего. Но тут есть нюанс — неизвестно, как на это отреагирует ваш «бог из машины», может, таких, как вы, носителей кода десятками плодить станет, а то и сотнями. Мы даже приблизительно не можем оценить предел его возможностей. Поэтому ликвидация отпадает.

— Спасибо и на этом…

— Кушай, не обляпайся. Второй выход — запереть вас в какой-нибудь строго охраняемой психушке, или тюряге, или еще где — не суть, главное, чтобы вы были надежно изолированы от внешнего мира. Не думаю, что этот вариант намного гуманнее первого, как по мне, так даже наоборот. И опять все тот же нюанс: как отреагирует проклятая железяка на закапсулированной базе? Отпадает.

Исаев задумчиво изучил на просвет пустой бокал и недвусмысленно уставился на бутылку. Я понятливо наполнил его емкость до половины, не обделив и себя. Подполковник пригубил коньяк и продолжил:

— Остается одно — позволить вам жить и работать дальше, как и раньше. Разве что приглядывать за вами, но предельно деликатно. Надеюсь, ты молчать не будешь, если этот твой искин что-нибудь отчудить соберется? Я так и думал. Третий путь, на мой взгляд, самый перспективный. В сущности, мы его уже пытались претворить в жизнь, но немного не рассчитали.

— Опять нас загоните на какой-нибудь засекреченный объект?

— Почти угадал. Только не на секретный. Знаешь поговорку: хочешь что-то спрятать — положи на самое видное место?

— Вы, товарищ подполковник, прямо-таки мои мысли читаете, — в очередной раз хмыкнул я. — Нечто подобное мы намеревались провернуть на Нереиде, когда занялись проблемой афалин. Хотели стать знаменитыми, чтобы нас трогать себе дороже было.

— Не думаю, что это бы остановило людей «Внеземелья», — покачал головой Исаев. — Но мыслишь в верном направлении. Короче, на секретный объект вам нельзя, и Флоранс тому ярчайший пример. Поступим иначе. Мы изменим ваши паспортные данные, подделаем биографии и устроим работать на какой-нибудь удаленной исследовательской станции. Нисколько не секретной, и чтобы тематика под категорию военной тайны не попадала. Будете, как тот Неуловимый Джо, который на хрен никому не нужен. Как тебе план?

— В общем и целом согласен, но, как вы говорите, есть нюанс…

— Не бойтесь, на какой-нибудь астероид вас никто загонять не собирается.

— Не в том дело. Я разговаривал с Вольским, это главный местный медик. Так вот, он меня не очень- то обнадежил насчет состояния Гали. Он вообще настоятельно советовал ее специалисту-психотерапевту показать. Плел что-то про нейроны, последействие психотропных препаратов и стресс на их фоне. Главное, что я из его речей уяснил, — Гале нужна длительная реабилитация. В спокойных, что характерно, условиях. Крайне желательно — на природе. Без газет, Сети и телевидения.

— Понял я, понял. — Исаев жестом приказал мне заткнуться и погрузился в раздумья. Через несколько минут он просветлел ликом и возвестил: — Медицинские противопоказания — это довод. Против Вольского не попрешь. Но я, кажется, придумал идеальный выход… Впрочем, пока об этом рано, надо кое- что обмозговать и кое с кем связаться. А ты точно уверен, что тишина и покой — все, что для ее выздоровления понадобится? Наблюдение врача не нужно?

— «Внутренний искин» сказал, что ее организм сам справится, — пожал я плечами. — На первом этапе, думаю, медицинская помощь не помешает, чисто для нашего успокоения, а потом время будет лечить.

— Ну что ж, предлагаю остановиться на этом варианте, — подвел итог подполковник. — Для начала переправим вас на Болл. Первое время, два-три месяца, придется потерпеть, ну да вам не впервой. Как раз дубликат коннектора получишь, да и Галя под присмотром будет. А потом отправитесь… дальше, скажем так. Вопросы? Вопросов нет. Свободен, лейтенант!

Система тау Кита, борт фрегата-носителя «Томас, Эдисон», 24 февраля 2538 года, вечер.

За разговором мы с Исаевым бутылку ополовинили, и в голове у меня немного шумело. В старые добрые времена такой дозы я бы и не почувствовал, но волнения последних дней давали о себе знать, и я с решимостью подвыпившего, но еще не окончательно пьяного человека отправился в медблок. Здесь меня поджидал сюрприз: Галя пришла в себя, и суровый Вольский не смог выдумать причины, чтобы меня к ней не пропустить. Впрочем, я и сам понимал, что перегнуть палку сейчас легче легкого, а потому сначала остановился все у той же прозрачной пластиковой перегородки.

Галя сидела на кровати, опираясь спиной на стопку подушек и прикрыв ноги пледом, и играла с Петровичем. Тот меня почувствовал сразу, но занятие свое прервать и не подумал, вместо этого послал предостерегающий образ, дескать, не маячь на горизонте, а то весь эффект от кототерапии означенному животному под хвост. Отфутболив привычное «будь спок», я осторожно выглянул из-за шторы. Судя по неестественному румянцу на щеках, девушка чувствовала себя не очень хорошо, сказывался общий упадок сил — Петровичу самому приходилось тереться ухом об ее ладонь, имитируя ласковое поглаживание. Кошачьи бока мерно вздымались, и хоть я сквозь перегородку ничего не слышал, мог явственно представить, как он старательно напрягает урчальник. В общем, молодец, напарник, продолжай в том же духе.

Некоторое время я стоял, наблюдая за рыжей парочкой. Разрушать идиллию не хотелось, и я совсем уже вознамерился было возвращаться в каюту, как Галя подняла глаза и ее взгляд пересекся с моим. Отвести взор я и не пытался, загипнотизированный лихорадочным блеском ее зрачков, и стоял не шевелясь. Казалось, что стоит мне только шелохнуться, нарушить незримую связь, и Галя снова утонет в пучине уничтожающего разум ужаса. Не знаю, как долго мы играли в гляделки, очнулся я, лишь когда незаметно появившийся Вольский от души огрел меня по плечу:

— Чего застыл, военный? Зайди поговори с зазнобой.

Первой моей реакцией было вмазать чертову медику в ответ, дабы неповадно было у невинных девушек шок провоцировать, но Галя совершенно не походила на истеричку: машинально поглаживая Петровича по рыжей холке, она неотрывно смотрела на меня. В ее взгляде читалась сложная гамма чувств — от боязливого интереса до нежности с изрядной примесью тихой грусти, и я решился нарушить ее одиночество. Оставив выпад медицинского майора без внимания, я подошел к двери и робко шагнул в палату. Петрович при виде меня приветственно мяукнул, но навстречу не бросился, ограничившись мыслеобразом, который я расшифровал как «и рад бы, да долг зовет». Не сводя глаз с любимой, я приблизился к ее кровати и опустился на табурет, использовавшийся давеча Петровичем в качестве ложа. Запустил пальцы в мягкую, но отменно упругую шерсть напарника, прикоснувшись помимо воли к Галиной руке.

— Привет, радость моя.

— Олег.

В голосе Гали не читалось никаких эмоций, как будто она еще не решила, как ко мне относиться. Досадно. Неужели придется все начинать сначала? Впрочем, оно того стоит…

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату
×