Он пристально смотрит на повязку, вымазанную засохшей кровью, и затем качает головой.
— Тогда ты, наверное, понимаешь. — Она захлопывает ящик. — Я сожалею о стольких вещах. Я в столь многом виновата, Партридж. — Мать начинает плакать.
— Ты не можешь винить себя, — возражает Партридж.
— Мне надо прекратить оглядываться на прошлое. Оно меня живьем пожирает. То, что я вижу тебя и твою сестру, помогает мне сейчас видеть будущее.
— Отец хочет чего-то еще, — говорит Партридж.
— Чего же? — спрашивает мать, глядя на сына. Ее глаза такие же, как у него, но немного другие. Он так долго скучал по ней, что теперь едва дышит. Он отводит взгляд, чтобы сохранить хладнокровие.
— Ему нужна ты.
— Я? Зачем? У него что, мало прислуги?
— Карузо сказал, что я должен был стать лидером восстания. Что он имел в виду?
— Именно это. Ты должны был стать нашим лидером, захватить отца и Купол. У нас есть «спящие ячейки» внутри.
— «Спящие ячейки»?
— Люди внутри, которые на нашей стороне, — отвечает мать.
Она открывает ящик и достает лист бумаги. На нем длинный список имен.
— Купол не знает о них. Это могло бы поставить под угрозу их жизни.
Глаза Партриджа пробегаются по списку.
— Вид? — изумленно спрашивает он. — Родители Эрвина? И отец Алгрина Ферта? Но Алгрин же должен был пойти в спецназ. — Взгляд скользит дальше по списку. — Глассингс, — бормочет он и вспоминает разговор с ним и его бабочку во время танцев. — Он позвал меня на экскурсию и помог взять твои вещи из Архива личных потерь. Он сказал, что я могу поговорить с ним о чем угодно, что я не один.
— Дюран Глассингс, — произносит мать. — Он очень важен нам. Он самая ближайшая связь с тобой.
— Он мой учитель по мировой истории.
— Он был одним из тех, кто все это спланировал, — произносит она.
Партридж крайне удивлен.
— Но я не лидер! — возмущается он. — Я не смогу командовать «спящими ячейками» и развалить Купол!
— Мы ждали знака, который покажет, что ты готов. И мы получили его.
— Что же это было?
— По иронии судьбы, твой побег.
— Что же нам теперь делать? — спрашивает Партридж. — Они хотят, чтобы мы выдали тебя со всем содержимым твоей лаборатории!
— А если мы откажемся?
— У них заложник, — произносит сдавленно Партридж. — Девушка по имени Лида. — Как только он произносит это имя, его голос звучит глухо.
— Лида, — повторяет мать. — Она много значит для тебя?
Партридж кивает.
— Хотел бы я, чтобы она не значила так много.
— Нет, не хотел бы.
— Она рисковала жизнью ради меня. Я готов рискнуть своей ради нее. Но не твоей.
— Может быть, у нас получится дать им то, что, они думают, они хотят. Я могу дать им несколько лекарств, и к тому времени, как они поймут, что таблетки бесполезны, вы будете в безопасности, — произносит Арибэль. — Мы выиграем время. В конце концов, тебе все равно придется биться, Партридж.
— Я не могу. Я не Седж. Это он был лидером, не я.
— Был? — резко спрашивает мать. — Что с ним случилось?
— Мне сказали, что он мертв. Убил сам себя. Оказалось, что мне врали, — он жив. Сейчас он наверху. На другой стороне — на стороне солдат, захвативших заложницу. Купол превратил его в наполовину зверя, наполовину машину. Это невозможно описать. Я понял, что это он, только по голосу. Его я узнал бы где угодно.
— Я хочу его увидеть, — резко произносит Арибэль.
— Это значит, что ты хочешь подняться наверх? Сдаться им?
— Я не боюсь твоего отца.
— Но он может убить тебя.
— Я и так почти мертва.
— Это неправда! — Есть что-то в его матери такое, что-то живее всего, что Партридж встречал раньше.
— Ты справишься, Партридж. Ты можешь захватить власть и перестроить мир для Несчастных. Чистый, так они тебя называют. Но что это значит в действительности?
Он не знает, что ответить. А хотелось бы. Хотелось бы, чтобы слова возникли сами по себе.
— Наша связь с Куполом очень слаба, и с момента твоего побега она вообще перестала существовать. Если бы мы знали, что люди внутри по-прежнему на нашей стороне, это бы здорово помогло.
— Они с вами, — шепчет Партридж. — Они передали сообщение через Лиду. Простое: «Скажите лебедю, что мы ждем».
— Лебедю, — шепчет Арибэль.
Резко над головой раздается стук. Цикады хаотично начинают кружиться под потолком.
Пулеметная очередь.
ЭЛЬ КАПИТАН
НАВЕРХУ
Эль Капитан стоит, заложив руки за голову, как и Брэдвел, находящийся немного ниже по склону. Солдаты приказывают и Хельмуту заложить руки, но Эль Капитан говорит, что это пустая трата времени, потому что он идиот.
— Ни мыслишки нет в его пустой башке.
— В пустой башке, — отзывается Хельмут.
Уж солдаты должны знать это, они следили за ними еще в лесу, когда казались элегантными, сильными и спокойными. Эль Капитан замечает солдата, держащего девушку в белом, в таком белоснежно- белом, что белее, чем любая ткань, которую Эль Капитан видел со дня Взрыва. Этот солдат больше всех походит на человека. Вообще, Эль Капитан доверял им всем, хотя конечно же зря. Наверное, они убьют его и Хельмута здесь, в лесу. Всех их. И это будет конец.
Солдаты отобрали у них оружие. Сложили его в кучу, как дрова. Девушка сама спокойствие. На самом деле, похоже, что она в состоянии шока. Она опасно красива. Интересно, у спецназа есть сексуальное влечение? Нужно ли ей волноваться? Или же их кастрируют, как собак?
Солдат, который держит девушку, отпускает ее и подходит к Эль Капитану. Нащупав ребра Эль Капитана, он тычет туда дулом пистолета, чуть выше бедра Хельмута.
— Этому я не доверяю, — говорит солдат остальным.
Интересно, его сейчас застрелят? Эль Капитан напрягается, но вместо этого солдат продолжал прижимать пистолет к его ребрам.
— Шумы по периметру! — бросает солдат. — На разведку! Я прослежу здесь.
Он тут явно главный.
