Вечером мы тихо мирно легли спать, а как только выключили свет и все заснули, приступили к делу. Сначала мы надули несколько воздушных шариков и засунули под свои одеяла. Издалека посмотреть, так вроде и под одеялом человек лежит.
После этого я оделся в свою одежду и выбрался из спальни через окно. Подойдя к окну девичьей спальни я увидел что Матильда уже меня там ждет. Я помог ей спуститься и мы прокрались к забору. По заборам она лазить совершенно не умеет. Пришлось её подсаживать а потом ловить снизу и всё это не поднимая шума.
Зато потом её знание города очень нам помогло. Мы добежали до остановки автобуса идущего в Вену, и там на остановке я достал из рюкзака полиэтиленовые бахилы, которые одевают поверх уличной обуви во всяких общественных учреждениях вроде больниц. В этих бахилах мы пробежали вдоль улицы до ручья. Топать через лес в мокрых ботинках мне совсем не улыбалось, но выхода другого не было. Ночью по каменистому руслу горного ручья я бы босиком не прошёл, тем более с Матти на закорках.
Пока мы передвигались по ручью, девочка вспомнила историю из какой-то детской книжки, как какой-то маленький зверёк говорит более крупному спутнику:
— Давай я возьму рюкзак, а ты понесёшь меня.
Сейчас мы были как те сказочные персонажи — Матти несёт рюкзак, а я её.
Наконец мы прошли по бетонной трубе под автобаном и я с облегчением высадил её на берег. Теперь можно было вытрясти воду из ботинок и надеть сухие носки. Поскольку поход по ручью был запланирован, я запасся в супермаркете специальной нетканой тряпочкой, хорошо впитывающей воду.
Теперь мы предприняли марш-бросок через ночной Венский Лес, перевалили хребет и вышли к дороге. По дороге мы топали всю ночь, периодически устраивая привалы. Я думаю, что Матти вряд ли дошла бы не свалившись от усталости, если бы я периодически не поил её чаем, который варил из воды горных ручьев в той самой банке из ананасов.
Я, конечно, опять что-то не так посчитал. Физически Матти вполне могла выдержать такой маршрут, тем более с нормальным чередованием привалов и переходов. Но мне и в голову не могло прийти что девчонка возраста подмастерья будет бояться ночного леса. Приходилось её всячески подбадривать, петь ей арию Роберта и всякие другие песни.
Начав наш маршрут около десяти вечера, к 6 утра мы вышли к станции Баден, где как раз успели на утренний поезд до Сараево. Поезда у них на Земле ходят быстро, и уже к 10 утра мы прибыли в этот город. Если нас уже и хватились, то вряд ли будут ещё искать так далеко.
В Сараево мы опять нашли супермаркет с автоматическими кассами и купили себе футболки совсем другого цвета и тёмные очки. Потом купили билеты на автобус до Бара.
Автобус это совсем не поезд. Поэтому тряслись мы по горным дорогам целых шесть часов и прибыли в Бар уже на закате. Вернее, в Бар мы не прибыли, а вышли не доезжая пары остановок до него около какой-то небольшой гостиницы. Вот чего я не запомнил, так это её название. Черепаха Тротила в игре советовала: «в портовый бар не ходи, там могут быть злые стражники, выйди на пляж там, где будет видно корабль, и сигналь ему сам знаешь как». Вот я и нашёл эту остановку по карте, чтобы было гавань видно.
Мы вышли к берегу моря и я сразу увидел через залив знакомый силуэт хвостового оперения космического корабля, стоящего в порту Бара.
Передав на него сигнал через спейс-директ, мы спустились на самый берег, и спрятались в какой-то расщелине среди скал. Я полагал, что демонстративно устраивать тут пикник не стоит, потому что время уже вечернее, и кто-то может заподозрить неладное, увидев двоих подростков на берегу без взрослых.
Поэтому мы дождались пока оранжевая надувная лодка с надписью краской на борту «ТКК Жозефина, Толиман» подойдет уже метров на сто к берегу, прежде чем вылезать и махать теми футболками, которые мы сняли с себя в Сараево.
В лодке кроме консула, который со мной договаривался под видом черепахи Тротилы, был капитан «Жозефины» и её судовой врач. Консул было стал ругаться на меня, что я притащил с собой Матильду, но выслушав мои сбивчивые объяснения, почему её никак нельзя было оставлять в приюте, капитан махнул рукой, и сказал, что отвезёт её под Бету бесплатно.
«Жозефина» стартовала как только наша лодка была поднята на борт. Это была уже глубокая ночь.
Когда мы поднялись на орбиту, и оставались ещё в пределах досягаемости двусторонней голосовой связи, но уже за пределами досягаемости всяких земных полиций, капитан велел мне позвонить по видеофону дяде Базилю. Видеофон был какой-то корабельный — нормальные коммуникаторы в таких условиях не берут. Но связь держал вполне прилично.
Как выяснилось, наше исчезновение обнаружили только утром, за завтраком. Когда мы проехали уже полпути до Загреба. Когда прибыли полицейские с собакой, и начали нас выслеживать, мы уже садились в барский автобус. Принятые мной меры маскировки их сбили с толку, и они решили что мы уехали утренним автобусом в Вену, то есть попасть на Зюдбанхов могли не раньше восьми утра.
По-моему, дядя Базиль был жутко доволен, что я в конце концов вернулся к своим.
Для меня эта история кончилась воссоединением с семьей. У Матильды тоже жизнь вполне сложилась. Помнишь, когда мы приезжали в твоём детстве в Лерну, мы останавливались у тёти Матильды, хозяйки ресторанчика «Дунай». Вот это та самая Матильда и есть. Она устроилась сначала подмастерьем-официанткой в какое-то кафе, потом закончила кулинарный колледж, а там и своё дело открыла. Я сначала затащил её к нам в Лег-Энд, но ей у нас не понравилось, и она перебралась в Лерну.
Окончив чтение, Карл обнаружил, что бесшумно подкравшаяся Лада стоит у него за плечом.
— Ага, — сказала она, заметив что он обернулся. — Ты это нашёл. Ну что ты по этому поводу скажешь?
— А почему я должен по этому поводу что-то говорить? — поинтересовался Карл.
— Потому что история этой вещи такова: когда мы пришли на Землю, я пошла советоваться к Тордис Гуннардоттир, мариной бабушке. Во-первых, она дочь Торвальдыча, и как бы по наследству права на эту рукопись переходят к ней. Во-вторых, оказывается, она там у них в Порт-Шамбале, курирует все гуманитарные исследования по интеграции земного и спейсианского социума. Так что казалось бы, решать что делать с этой рукописью ей. И знаешь, что она мне сказала?
Карл выжидательно посмотрел на свою подругу.
— Вы, говорит, берете в экипаж землянина, — продолжила девушка. — Так пусть он, когда обживется у вас, и решает, стоит это публиковать или нет. Так что решай.
Карл с минуту пытался прийти в себя, а потом решительно сказал:
— Публиковать. Вряд ли это испортит отношение спейсиан к Земле. А вот заставить задуматься кое- кого на Земле — сможет.
