Вышедшая в прихожую миссис Стенхоп, укутанная в шерстяной халат так, что видны были лишь большие очки и тонкий кончик носа, прошептала:
— Простите, что потревожила вас, мисс Баркли, я видела ужасный сон.
Даусон явно был недоволен, что мать вышла из спальни, и всем своим видом демонстрировал это.
— Та бедная девушка не выходит у меня из головы, — прошептала миссис Стенхоп, не обращая на сына ни малейшего внимания. — Несчастье случилось близко отсюда, думаю, нужно попросить Даусона встречать вас вечером, когда вы возвращаетесь, мисс Баркли.
— Очень мило, что вы заботитесь обо мне, миссис Стенхоп. Но я не дам себя в обиду. А теперь ложитесь в постель и постарайтесь уснуть. Вряд ли вам следует слушать на ночь страшные истории.
Миссис Стенхоп вытащила из кармана блокнот и написала: «Она несла красную розу».
Крессида содрогнулась. Опять красная роза. Но задушенная девушка не могла быть связана с Домом Дракона, это невозможно. Просто испуганная маленькая женщина видела кошмар, и во сне две зловещие истории наложились одна на другую.
— Спокойной ночи. — Крессида уже была не рада, что вмешалась.
Миссис Стенхоп кивнула на прощание. Уголок воротника халата чуть отогнулся, когда она повернулась, чтобы положить в карман блокнот, и Крессида заметила на ее щеке след от удара.
— Что с вами? Вы ударились? — воскликнула она сочувственно.
Даусон хихикнул.
— Она задела дверной косяк. Перебрала немного за ужином. Правда, ма?
Неловко улыбнувшись, Крессида побрела к себе. Чьи же шаги она слышала? Возможно, они принадлежали какому-то незваному гостю, который и ударил миссис Стенхоп. Нет, неподходящее объяснение. Стенхопы сказали бы об этом.
Этой ночью Крессида, обуреваемая сомнениями, предположениями, подозрениями, долго не могла уснуть.
8
Утром Крессида получила долгожданное письмо от Тома, которое распечатала с трепетом и нетерпением. Письмо начиналось словами «дорогая Крессида», и она поняла, что Том по-прежнему обижен и в плохом настроении. В противном случае он обращался к ней «любимая Кресс» или просто «любимая».
Тем не менее, не считая упреков в непростительном упрямстве, послание было выдержано в довольно дружелюбном тоне. Том предостерегал Крессиду от того, чтобы позволить Арабии относиться к ней как к собственности. И не преминул напомнить, что следующим летом он будет достаточно обеспечен, чтобы создать ей «весьма комфортабельные условия».
Он добавил, что мисс Мадден, миловидная скромная девушка, на паях снимавшая с Крессидой квартиру, уже подумывает, не съехать ли ей, поскольку не хочет жить одна.
В конце письма Том все-таки признался, что скучает.
Крессида пребывала в глубокой задумчивости, когда мисс Глори принесла утренний чай.
— Должна признаться, мне доставляет удовольствие поить вас чаем, — сообщила мисс Глори.
— Очень любезно с вашей стороны, — благодарно улыбнулась Крессида.
Сегодня мисс Глори была одета в шоколадного цвета платье и узконосые, давно вышедшие из моды, но хорошо сохранившиеся бежевые туфли — в тон отделки воротничка и манжет. Старая дева скупилась на улыбки, но, без сомнения, ее доброта была абсолютно искренней.
— Я слышала, вас что-то встревожило, мисс Баркли? — продолжила она разговор.
— Да так, недоразумение. А как вы провели ночь?
— Битый час выслушивала капризы хозяйки. Ей нравится доводить квартирантов до бешенства.
— Наверное, я вчера испортила ей настроение, упомянув о могиле Люси, — осторожно пустила пробный шар Крессида. — Арабиа сказала, что могилы нет.
Мисс Глори рот раскрыла от удивления.
— Нет могилы? Что за чушь! Тело не дух, чтобы воспарить, не так ли?
— Люси кремировали.
Всплеснув руками, мисс Глори скептически посмотрела на Крессиду.
— Не говорите мне такое, дорогая. Да не услышат вас Небеса, мисс Баркли. Она не могла ее кремировать. Все три мужа Арабии похоронены в усыпальницах, и все на разных кладбищах, чтобы беднягам, видите ли, не было обидно. И она навещает всех по очереди. Нет, дорогая, Арабиа сказала вам неправду. — Мисс Глори на секунду задумалась. — Почему она обманывает вас? Наверное, новый способ позабавиться. Арабиа очень любит преподносить всякие сюрпризы. Она настоящая актриса. Жаль, растратила свой талант впустую.
Мисс Глори, которая знала Арабию гораздо лучше Крессиды, абсолютно удовлетворилась таким объяснением и была готова уйти, но девушка удержала ее.
— Мисс Глори, — Крессида перешла на шепот, — а вдруг произошло… убийство.
Несколько секунд мисс Глори изумленно смотрела на нее, потом, запрокинув голову, разразилась оглушительным хохотом.
— Что?! Убийство? Вы начитались Агаты Кристи. Зачем кому-то убивать молодую девушку? И как, по- вашему, это могло произойти? Вот что, мисс Баркли. Не позволяйте старухе и ее прошлому занимать ваши мысли. Она любит напустить туману, рассказывая о шейхах, верблюдах и прочей чепухе. Ко всему, что она говорит, надо относиться скептически. Да если бы вы сейчас встретились с Люси, возможно, вы не сочли бы ее красавицей и она показалась бы вам совершенно ординарной личностью.
— Может быть, вы и правы, — пожала плечами Крессида, но в глубине души не сомневалась, что мисс Глори не права. Судя по дневнику, Люси не была ординарной личностью. Наверняка она походила на мать — яркая индивидуальность, с большим обаянием, своевольная, может быть, даже немного интриганка, скрывающая от матери свои похождения. Но почему Арабиа не хочет говорить о могиле Люси? Возможно, потому, что ее горе безутешно.
Когда Крессида пришла на работу, мистер Маллинз внимательно посмотрел на нее широко расставленными добрыми глазами и сочувственно спросил:
— Плохо спали, мисс Баркли?
— Да.
— Арабиа ночь напролет пичкала вас своими рассказами? У этой леди необыкновенное воображение.
Волосы мистера Маллинза были похожи на пушок, глаза невинные, как у младенца. Крессида решила, что такому человеку вполне можно доверять.
— Мистер Маллинз, если чье-нибудь тело родственники кремируют, прах развевают по ветру, и у несчастного нет даже могилы, должна быть для этого какая-нибудь причина? — Крессида, затаив дыхание, ждала ответа.
— Что за тема для утреннего разговора, мисс Баркли? Сегодня я попрошу вас обслуживать покупателей. Надеюсь, вы успели почистить подсвечники? У меня есть покупатель, который придет их посмотреть. Подсвечники принесла Арабиа, они из числа трофеев, привезенных ею из многочисленных путешествий. И еще шведское бюро. Кажется, оно принадлежало ее последнему мужу. Арабиа сбагрила его мне вместе с содержимым, а у меня никак руки не дойдут разобрать весь этот хлам. Что же касается интересующей вас темы погребения… Может быть, этот человек не умер?
Крессиде пришла в голову мысль сходить в библиотеку и порыться в подшивках старых газет. Чтобы удовлетворить свое любопытство, придется пожертвовать ланчем. Арабиа сказала, что Люси умерла девятнадцать лет назад, так что год можно вычислить точно. Конечно, невозможно просмотреть триста шестьдесят пять номеров в течение часа, но ведь есть еще и завтра, и послезавтра.
Из предложенных девушкой-библиотекарем подшивок газет Крессида наудачу выбрала «Таймс» и,
