сопровождался соответствующей мимикой.
— Мне необходимо закончить кое-какие дела, — сухо ответила Крессида.
— Закончить кое-какие дела? — Миссис Стенхоп беззвучно рассмеялась, казалось, она находится на грани истерики. — Но вам грозит опасность!
— Я так не думаю, — сказала Крессида все еще спокойно, но невольно огляделась вокруг, словно чувствуя приближение чего-то зловещего и холодного, таившегося в этом доме. — Арабиа так добра ко мне, любит меня, и я перед ней в долгу.
Миссис Стенхоп вытащила блокнот и написала дрожащей рукой: «Вы думаете, она оценит вашу преданность? Только после того, как вы лишитесь жизни».
Крессида сердито захлопнула блокнот и вернула его миссис Стенхоп.
— Извините, но, если вы верите этому, вам необходимо обратиться к врачу.
— Чего не сделаешь ради денег, — презрительно прокомментировал появившийся в дверном проеме Даусон.
«Я знаю, она сумасшедшая, — торопливо написала миссис Стенхоп, — я проходила мимо ее двери и слышала кое-что». Она повернулась к сыну и обеспокоенно прошептала:
— Мисс Баркли рискует жизнью, не так ли?
Даусон пожал плечами.
— Если она сознательно закрывает глаза на происходящее, мы не можем открыть их. Мы помогли ей уехать, а она вернулась. Теперь пусть пеняет на себя.
— Я не верю в вашу искренность, — бросила Крессида и направилась к апартаментам Арабии. Но подойдя к двери, она обернулась и увидела две пары глаз, буквально сверлящих ее. Миссис Стенхоп снова заломила руки, и даже Даусон, несмотря на показное безразличие, покрылся испариной.
Они в самом деле нервничают, удивленно отметила про себя девушка. Живя по соседству с Арабией, они, возможно, знали больше, чем другие, потому что наверняка подслушивали. Хотелось бы знать, почему они так энергично помогали мне уехать?
Каждый обитатель этого дома предостерегал ее от безумия Арабии, кроме Джереми, который только что уговаривал провести ночь в обществе старой леди.
Но стоило взглянуть на Арабию, ее безумие показалось выдумкой злопыхателей. Она явно воспрянула духом и к возвращению Крессиды надела один из своих сказочных восточных халатов, нацепила украшения и водрузила на голову диадему.
— Входите, дорогая, Джереми перешел мне дорогу, завладев вашим сердцем. Ах, он-то может не опасаться за свою жизнь сегодня ночью. — Она провела Крессиду в комнату, где горели все лампы, а сердитый взъерошенный Ахмет дремал в своей клетке.
— Я обожаю мягкое освещение, — вещала Арабиа светским тоном, — но не сегодня вечером. Сегодня мы должны быть начеку, следить за каждой тенью, прислушиваться к любому шороху.
Старая леди по-своему была столь же склонна к мелодраме, как и миссис Стенхоп, но не дрожала от страха, а предвкушала очередную игру, пусть и опасную. Арабиа высоко держала голову, глаза горели молодым задором, она бросала вызов врагам. С возвращением Крессиды Арабиа вновь обрела веру в жизнь.
— Арабиа, почему вы думаете, что вы в опасности?
— Моя девочка, я не думаю, а знаю. Разве весь дом не дышит ею? — Арабиа одарила Крессиду сияющей улыбкой и успокаивающе похлопала по руке. — Послезавтра все будет в порядке. О, я попадала в гораздо худшие ситуации, чем теперь. — И она пустилась в пространные воспоминания, словно хотела наверстать упущенное за сутки вынужденного затворничества, когда ее единственным собеседником был молчаливый Ахмет.
В десять часов Крессида прервала поток воспоминаний Арабии:
— Вам пора отдохнуть. Что вы скажете, если я сварю вам чашку шоколада?
— Это было бы чудесно, дорогая. Как вы заботливы!
— Тогда давайте перейдем в мою квартиру, вам необходима перемена обстановки. Если вы откажетесь, я буду думать, что вы мне не доверяете.
Арабиа встала.
— Нет, что вы, дорогое дитя. Нет, нет. Я не могу этого слышать. Мы пойдем к вам и выпьем горячего шоколада, мне полезно сменить обстановку. Пожалуйста, проверьте, нет ли кого-нибудь на лестнице. Ни один человек в доме не должен знать о моих передвижениях. Ты, Ахмет, останешься здесь, надеюсь, с тобой ничего не случится. Если что, пускай в ход клюв.
Крессида удостоверилась, что дверь в квартиру Стенхопов плотно закрыта, как и в бальный зал, откуда доносились обрывки разговора. Девушка узнала голос Джереми.
Узнав, что путь свободен, Арабиа с энтузиазмом воскликнула:
— Дорогая, какая светлая идея пришла вам в голову! Они и не подумают искать меня у вас. Идемте скорее! И не шумите.
Они благополучно осуществили задуманное. Арабиа расположилась на тахте и улыбалась, как довольный ребенок.
— Мы перехитрили их, — торжествовала она.
В крошечной кухне Крессида бросила таблетку в горячее молоко, затем смешала его с шоколадом. Старая леди взяла чашку и с удовольствием сделала глоток.
— Не боитесь, что напиток отравлен? — пошутила Крессида.
— Нет, что вы, дорогая!
— Тогда почему вы мучаете бедную мисс Глори?
— Чтобы помочь ей справиться с гордыней. О, это страшный грех!
Крессида устроилась у ног старой леди, и та ласково погладила девушку по голове.
— Люси тоже любила сидеть у меня в ногах и слушать мои рассказы. — Арабиа впервые за последние два дня упомянула имя дочери.
— Арабиа, Люси была замужем за Ларри? — тут же воспользовалась этим Крессида.
— Да.
— И вы не одобряли этот брак?
— Он был красивый мальчик, но не ровня Люси. Я видела это, но устроила им прекрасную свадьбу.
— Знаю, я видела фотографию.
— Фотографию? — всполошилась Арабиа. — Вы разыскали слишком много, дерзкая девчонка.
— Это получилось благодаря мистеру Маллинзу, он считал, что я должна найти ее, но я не знаю почему.
— Алберт Маллинз! — воскликнула Арабиа. — Мой большой друг. Конечно, и он сует нос в мои дела. Все суют, кому не лень.
— Арабиа, а как сложилась судьба ребенка?
— Какого ребенка? — поперхнулась старая леди.
— Ну, вы же сами говорили о ребенке, объясняя причину смерти Люси.
— Я говорила? — Голос Арабии звучал удивленно. — Моя дорогая, я рассказываю так много историй. Признаюсь, далеко не все, что вы слышали о шейхе, — правда. Муж не позволял мне…
— Арабиа, ребенок, ребенок Люси.
— Ребе… — Не договорив, старая леди закрыла глаза.
Крессида склонилась над ней. Ох, зачем она так рано дала ей таблетку? Но кто же знал, что Арабиа разоткровенничается. Второй такой случай может теперь представиться не скоро.
— Арабиа! Откройте глаза! Скажите, почему умер Ларри. Пожалуйста! Это очень важно.
— Ларри? — сонным голосом повторила Арабиа и вдруг подняла руку, словно хотела защититься от чего-то, но в следующее мгновение уронила голову на грудь и заснула.
Даже во сне Арабиа выглядела величественно, ее усталое благородное лицо казалось чуть надменным. Крессида слышала шорох дождя за окном, а ветер временами стучал ставнями. На улице было безлюдно, лишь иногда слышались шаги случайных прохожих или проезжающей машины. В доме тоже было тихо.
