общественной и политической линии в дальнейшем. Вместе с тем эти работы содержат и некоторые положения и утверждения, с которыми невозможно согласится или принять безоговорочно. Так, например Э. Кимерлинг, анализируя национальный состав лишенцев, высказала мнение, что одной из целей лишения избирательных прав в Советском Союзе была дискриминация национальных меньшинств. Однако даже самое поверхностное изучение списков лишенцев, составленных в разное время в разных регионах Союза, убеждает в том, что это не так. Власть лишала избирательных прав чуждые и потенциально враждебные ей классы и социальные группы населения, при этом национальный признак в расчёт не брался. К ошибочному выводу исследователя привело то, что она изучала процесс лишения избирательных прав преимущественно базы лишения, избирательных прав граждан на материалах Украины. При этом Э. Кимерлинг соглашается с распространенной в западной историографии теорией, согласно которой политика Советского руководства в отношении Украины диктовалась имперскими целями, и одной из основных её направлений был геноцид крестьянства, являвшегося базой местного национализма.
При всём многообразии трудов историков, посвященных лишению избирательных прав целый ряд важных проблем, связанных с этой темой до сих пор остаётся вне поля зрения учёных. Главным образом авторы работ о лишенцах затрагивают её правовые и социологические аспекты. Однако практически никто из них не занимался изучением последствий лишения избирательных прав в плане изменения общественного статуса гражданина, превратившегося в лишенца. Исследуя социальные процессы, отражением которых стали количественные и качественные изменения в отдельных группах лишенцев, историки мало уделяли внимания персональным судьбам лиц, потерявших права голоса. Ряд историков и юристов, обращавшихся к проблемам государственного строительства и законодательной деятельности первых десятилетий советской эпохи, писали о лишении избирательных прав как об одном из краеугольных камней фундамента новой власти. При этом они не затрагивали проблемы изменения социального статуса гражданина как неизбежного следствия потери им своих политических прав. Между тем данное направление в исследовании «лишенчества» представляется очень важным и перспективным. В его рамках можно проследить эволюцию взаимоотношений власти и общества с представителями «нетрудовых» групп населения в 1920–30-е гг., а также выявить основные этапы в маргинализации значительных социальных слоёв.
Некоторые исследователи стремятся показать в своих трудах те информационные возможности, которые предоставляют архивные источники по лишению избирательных прав. Но они, в основном сосредотачиваются на результатах обработки сведений этих источников с помощью количественных методов. Благодаря этому выявляются закономерности, характерные для организации проведения лишения избирательных прав, а также для поведения представителей тех или иных групп лишенцев. Другие историки анализируют изменение числа различных категорий лишенцев на протяжении периода с середины 1920-х по середину 1930-х гг. Они исследуют аргументы, которые они использовали в борьбе за своё восстановление в избирательных правах и мотивы, по которым власть восстанавливала тех или иных граждан или отклоняла их ходатайства. На основе этого учёные пытаются определить модель взаимоотношений власти и общества в один из переломных моментов отечественной истории.
Как нам представляется, одним из важных направлений исследований является исследование динамики процессов лишения избирательных прав в различные периоды по разным регионам государства и в целом по стране. Это позволит создать более определенную и ясную картину социальной политики и развития советского общества в 1920–30-е гг. Необходимо подвергнуть тщательному изучению и организацию лишения избирательных прав на местах. Следует обратить особое внимание на то, насколько точно исполнялись местными органами власти законы, а также инструкции и указания центра, связанные с лишением избирательных прав. Сопоставление действий местного начальства с основными требованиями общегосударственной политики по отношению к «нетрудовым элементам» может существенно дополнить и даже в какой-то степени изменить устойчивые представления о механизмах деятельности власти в раннем Советском государстве.
Все проблемы, обозначенные выше, автор в той или иной мере постарался осветить в данном исследовании. Особое внимание было уделено вопросам взаимоотношений лишенцев с властью и обществом и эволюции социального и экономического статуса лишенцев.
Источниковая база
Источниковую базу данной работы составили комплексы опубликованных материалов, а также архивных документов, которые можно условно разделить на следующие группы.
1. Статьи, выступления, деловая переписка высших руководителей советского государства в 1920–30-х годах. К этой группе относятся работы В. И. Ленина, Л. Д. Троцкого, Я. М. Свердлова, Н. И. Бухарина, И. В. Сталина, М. И. Калинина, В. М. Молотова, Л. М. Кагановича[22], а также стенографические отчеты съездов и конференций коммунистической партии. Обращаясь к различным вопросам внутренней жизни страны, ведущие деятели правительства и партии, нередко затрагивали проблемы социальной политики и в том числе всё, что было связано с «социально чуждыми» элементами. Их идеи и убеждения часто становились основой, на которой строились взаимоотношения между государством и гражданами, лишенными избирательных прав.
2. Нормативно-правовые документы. К ним относятся Конституции РСФСР 1918 и 1936 гг., инструкции по проведению выборных кампаний, издававшиеся в 1920-х и первой половине 1930-х годов, законы в которых определялись права и обязанности лиц, лишенных избирательных прав. К этой категории относятся и разнообразные постановления, циркуляры, распоряжения центральных и местных властей, касавшиеся более детального определения признаков, по которым человек лишался прав голоса, и тех ограничений, которые на него налагались. Эти документы публиковались в специальных изданиях, таких как «Собрание Узаконений и Распоряжений Рабоче-крестьянского Правительства РСФСР» и «Собрание законов и Распоряжений Рабоче-крестьянского Правительства СССР», «Бюллетень НКВД», журнале ВЦИК «Власть Советов» и т. д. Наиболее важные документы, определявшие порядок проведения избирательных кампаний помещались в центральной периодике и перепечатывались затем в местных газетах. В этой связи следует отметить, что одним из главных источников по лишению избирательных прав на Смоленщине являются публикации в газетах «Известия исполкома Советов Западной коммуны» и «Рабочий путь». К этой же группе источников относятся директивные документы центральных и местных органов РКП(б) и ВКП(б), определявшие политику партии и её местных органов в процессе проведения избирательных кампаний.
3. Статистические сборники и сводки сведений о проведении перевыборных кампаний. Такие материалы регулярно публиковались в РСФСР, а затем и в СССР, начиная с 1922 г. Обычно в них включались наряду с прочими данными и сведения о количестве лиц, лишенных избирательных прав, как в целом по стране, так и по отдельным регионам [23].
4. Архивные материалы. При написании данной диссертации автором использовались главным образом документы местных, смоленских архивов. По мере возможности и необходимости привлекались также материалы центральных архивов.
Значительное количество источников по лишению избирательных прав находится в фондах Государственного архива Смоленской области (ГАСО). В первую очередь исследовались дела, находящиеся в фондах Смоленского губисполкома (1917–1929 гг., ф. р-13), Западного облисполкома (1929–1937 гг., ф. р- 2360), Смоленского облисполкома (с 1923 г., ф. р-2361). Основной интерес в рамках данной работы представляют среди них документы, посвященные проведению кампаний по выборам в Советы различных уровней. Со-гласно инструкциям о проведении избирательных кампаний регулярно издаваемых ВЦИКом (с 1923 г. также и ЦИКом СССР), накануне дня голосования избирательные комиссии составляли списки лиц, лишенных избирательных прав. Материал для их составления предоставляли местные органы власти — сельсоветы, волостные, уездные и городские исполкомы. Кроме того, сведения о лишенцах давали органы милиции, которые вели их учёт, рабоче-крестьянская инспекция и судебные учреждения. Списки составлялись по определенной форме. В них обычно указывались имя и отчество человека, его возраст, род
