Как выяснилось чуть позже — не прогадал. Мотоцикл летел, с ревом подпрыгивая на ухабах, заставляя бледного от скорости и тряски Шнайдера изо всех сил вцепиться в поручень коляски. У самого Руслана сердце тоже время от времени проваливалось куда-то в пятки, а потом готово было выпрыгнуть через зубы, но это ему все больше и больше нравилось. Ему стало даже жаль, что приходится частенько останавливаться, отыскивая следы санитарного автомобиля, которые пьяной змеей вились по бездорожью. Очень напоминало детскую игру в индейцев.
Скоро примятая колесами трава закончилась: режиссер вырулил, судя по всему, на дорогу. Выбралась на нее и Алена. Ехать стало немного спокойнее, но для Вилина уже не так интересно. Продюсер против изменения манеры вождения не возражал.
Руслан довольно быстро сориентировался на местности. На асфальт, вернее, на то место, где он раньше лежал, они выскочили примерно на середине пути между городом и Никитовым Гаем. Следы вели к поселку. Следовательно, до него было не более пятнадцати минут езды. Отлично. Хотя этого времени Зымарину как раз хватит, чтобы найти себе огненной воды и как следует нарезаться.
Алена слегка притормозила, съехала ближе к обочине и, перегнувшись через руль, попыталась рассмотреть что-то на земле. Вилин тоже глянул туда. В рыжей глинистой пыли довольно четко вырисовывался узкий протектор допотопного грузовичка, на котором смылся Зымарин. Видимо, выпил он куда больше пол-литра, поскольку ему с трудом удавалось удержать вырывающуюся дорогу под колесами.
— Хоть бы не убился! — озвучила его же мысли Алена. — Вон его как по дороге мотает!
— В поселок поехал, точно, — прокричал ей на ухо Руслан и, почувствовав тонкий аромат ее духов, внезапно для самого себя смутился. Эта девушка начала производить на него что-то чересчур сильное впечатление. Отпрянув от нее, как от огня, Вилин не смог удержаться и посмотрел на ее стройную спину. Лучше бы этого не делал. Военная форменная юбка плотно обтягивала точеную фигурку, гимнастерка чуть задралась, обнажив узкую полоску загорелой спины, и ему сразу стало очень неудобно сидеть.
Пересиливая себя, он стал пялиться на обочину, на случай, если Зымарин вдруг неожиданно свернул снова в поле. Но пока явных указаний на это не было. Преследователи благополучно миновали поворот на местное кладбище, и впереди показались первые поселковые дома.
Предположение Руслана оказалось верным. Да и куда еще мог податься жаждущий выпивки человек? Разумеется, в магазин. А первый попавшийся магазин находился прямо на въезде. Возле него же и стоял, сиротливо раскрылившись дверцами кабины, санитарный автомобиль. Алена без дополнительных подсказок свернула туда.
— Глянь в машине, — распорядился Руслан, как только они остановились у торговой точки. — А я вовнутрь.
Аленушка пожала плечами: чего в машине-то глядеть. Издалека видно было, что Зымарина в ней нет. Кроме местной ребятни, которая по-хозяйски успела обосноваться в грузовичке и страшно сожалела об отсутствии ключей в зажигании, никого там девушка не обнаружила. Зато ей удалось с этими пострелами почти подружиться: к ее военной форме у мальчишек возникло неподдельное уважение.
Руслану повезло меньше. Влетев в двери под вывеской «Магазин. Керосин», он оказался в полутемном помещении, где, кроме прилавка и дородной скучающей продавщицы, были только редкие мухи под потолком.
— Вы не видели здесь…
— А «здрасьте» не хотите сказать? — перебила его крупногабаритная дама и оглядела с головы до пяток с тяжелым вздохом сожаления. — Вроде одет прилично, а воспитанности — ноль.
— «Здрасьте», — сказал Вилин, подделав ее интонацию. — Не будете ли вы так любезны ответить, не появлялся ли в вашем уважаемом заведении седой такой полноватый гражданин в серой жилетке поверх клетчатой рубашки? Его верный грузовик стоит у входа.
— А вам зачем? — со спокойствием удава поинтересовалась работница торговли.
— Это мое личное дело, для чего я ищу этого человека, — обозлился Руслан. Ведь время-то тикало!
— Раз так, значит, нечего и спрашивать. Что о своих «личных» делах все рассказывать? — теперь уже она передразнила Вилина.
— Так был или нет? Что вы тут комедию ломаете?
— Знаете что, молодой человек? Шли бы вы отсюда подобру-поздорову со своими истериками! А не то я быстро участкового приглашу. У него и поспрашиваешь про своего седого и полного.
Ассистент режиссера затравленно оглянулся — помощи ждать было неоткуда. Смерив женщину испепеляющим взглядом, он процедил сквозь зубы:
— Спасибо вам за доброту, уважаемая!
— Пожалуйста, голубок! — ничуть не смутившись, отозвалась тетка. — В следующий раз будешь повежливей с людьми.
Раздосадованный Руслан выскочил на улицу. Где теперь искать этого скрытого алкоголика? То, что стервозная баба вдоволь снабдила его алкоголем, не вызывало ни малейшего сомнения. А вот куда того дальше понесло?
Алена с нетерпением ждала его в седле мотоцикла и сразу же при его появлении взревела двигателем.
— Быстрей! Ехать! — прокричал ему Шнайдер, призывно маша рукой из коляски. Вилин, сурово сдвинув брови, уселся позади девушки:
— Я не знаю, куда ехать дальше.
— Зато я знаю, — сообщила она как ни в чем не бывало и тронулась куда-то в сторону Волги прямо через пустырь за магазином.
Проехав метров триста, пришлось сбавить ход, а потом и совсем спешиться: вниз вел довольно крутой обрыв с едва заметной тропинкой, по которой можно было пройти только ногами. А на самом берегу реки, почти у воды, в живописной позе расселись отдыхающие мужики. Двое из местных — Сеня Огурцов со своим приятелем. Третьим же стал сам народный артист Зымарин.
— Ну что, — собрался с духом Руслан. — Пошли уговаривать!
Оставив мотоцикл над обрывом, все трое стали спускаться вниз. Алене было жутко неудобно вышагивать в сапогах, превышавших ее размер номера на четыре. Но оставаться она не захотела, наивно посчитав, что с ней режиссера будет легче уговорить. Шнайдер заранее трясся от злости, бормоча на немецком под нос все то, что он выскажет сумасбродному русскому режиссеру. Один Руслан не мог думать ни о чем, кроме ровных округлых коленок Пономаревой, мелькавших из-под юбки. Похоже, она сильно его зацепила…
— Нашли? — недружелюбно встретил их Зымарин, преспокойно глотая водку из замусоленного граненого стакана, практически не закусывая. — Чего приперлись? Морали читать? В жопу их себе засуньте! Нет меня, уехал, умер! Особенно для вас!
Палец режиссера, пошатываясь, указал на немецкого продюсера. Тот сразу же накинулся на него:
— Я сделать все, чтобы не ты был режиссер картины!
— Ха, ха, — ответил Зымарин заплетающимся языком. — Оч-чень смешно. Тебе дешевле будет меня пристрелить!
Шнайдер открыл было рот, но не нашелся что сказать. Как ни крути, этот пьяный в стельку киношник был абсолютно и на все сто процентов прав. Замена режиссера на таком этапе приведет к колоссальным убыткам — простой съемочного процесса очень дорого стоит, ведь за аренду костюмов, техники, помещений надо платить каждый божий день, а также не забывать про суточные всей группе и гонорары актеров. Выходило, что и правда его легче было шлепнуть на месте. Рудольф бессильно сжал кулаки и выругался на чистом немецком языке. Как ни странно, Зымарин его прекрасно понял.
— Сам ты сукин сын, Рудик! — покачиваясь, заявил он. — Жлоб ты последний! Чтоб тебе дети твои так денег в старости давали!..
Вилин молча наблюдал за весьма увлекательной, а главное, содержательной беседой начальства. Потом взглянул на Степана, который с самого появления Руслана на берегу неотрывно пялился на него и как-то странно скалился. Поведение пьянчуги ему не понравилось.
