готова излить на тебя свои дары. Жизнь не скряга, существование всегда дается в изобилии - но мы не можем этого принять, потому что не чувствуем себя достойными это принять.
Именно поэтому люди цепляются за несчастья - они соответствуют их запрограммированности. Люди продолжают наказывать себя тысячей и одним тонким способом. Почему? Потому что это соответствует программе. Если ты не такой, каким должен быть, ты должен наказать себя, ты должен создать для себя несчастье. Именно поэтому люди чувствуют себя хорошо, когда они несчастны.
Позвольте мне сказать: люди чувствуют себя счастливыми, когда они несчастны, и им становится очень, очень не по себе, когда они счастливы. Это мое наблюдение тысяч и тысяч людей: когда они несчастны, все так, как и должно быть. Они это принимают - это соответствует их обусловленности, их уму. Они знают, как они ужасны, они знают, что они грешники.
Тебе говорили, что ты родился в грехе. Какая глупость! Какой вздор! Человек не рождается в грехе, человек рождается в невинности. Никогда не было никакого первородного греха, была только первородная невинность. Каждый ребенок рождается в невинности. Мы заставляем его чувствовать себя виноватым - мы начинаем говорить: 'Ты не должен быть таким-то. Ты должен быть таким-то'. А ребенок естествен и невинен. Мы наказываем его за то, что он естествен, и награждаем за то, что он искусственен и коварен. Мы награждаем его за то, что он фальшивый - наши награды для фальшивых людей. Если кто-то невинен, мы не даем ему никакой награды; у нас нет для него никакой награды, у нас нет к нему никакого уважения. Невинность осуждается, невинность считается почти синонимом преступности. Невинный считается глупым, коварный считается разумным. Фальшивое приемлемо - фальшивое вписывается в фальшивое общество.
Тогда твоя жизнь будет не чем иным как усилием создать для себя больше и больше наказаний. И что бы ты ни делал, неправильно, и ты продолжаешь наказывать себя за каждую радость. Даже когда радость приходит - вопреки тебе самому, помни, когда радость приходит вопреки тебе самому, когда иногда Бог просто врезается в тебя, и ты не можешь его избежать - тотчас же ты начинаешь себя наказывать. Что-то, наверное, неправильно - как это может случиться с таким ужасным человеком, как ты?
Как раз на днях кто-то спросил меня: 'Ты говоришь, Ошо, о любви, ты говоришь о том, чтобы предлагать любовь. Но что я могу кому-то дать?' Он спросил: 'Что я могу предложить своей возлюбленной?'
Это тайная мысль каждого: 'У меня ничего нет'. Чего у тебя нет? Но никто тебе не говорил, что в тебе есть красота всех цветов - потому что человек это величайший на земле цветок, самое развитое существо. Никакая птица не может петь таких песен, какие поешь ты - песни птиц это только шум, но все же красивый шум, потому что он приходит из невинности. Ты можешь петь гораздо лучшие песни, более важные, гораздо более осмысленные. Но ты спрашиваешь: 'Что у меня есть?'
Деревья зелены, красивы, и звезды красивы, и реки красивы - но видел ли ты когда-нибудь что-нибудь красивее человеческого лица? Видел ли ты когда- нибудь что-нибудь красивее человеческих глаз? На всей земле нет ничего деликатнее человеческих глаз - никакая роза не может с ними соревноваться, никакой лотос не может с ними соревноваться. И какая глубина! Но ты хочешь знать: 'Что я могу предложить?' Наверное, ты жил жизнью самоосуждения; наверное, ты унижал себя, обременял себя чувством вины.
Фактически, когда тебя кто-то любит, ты немного удивлен. 'Как, - меня? Кто-то меня любит?' В твоем уме возникает идея: 'Это потому, что он меня не знает, вот почему. Если он придет и узнает обо мне, если он увидит меня насквозь, он никогда не будет меня любить'. Поэтому влюбленные начинают прятаться друг от друга. Они держат многое при себе, они не раскрывают друг другу сердце, потому что боятся, что в то мгновение, когда они раскроют сердце, любовь исчезнет - потому что они не могут любить себя; как они могут постичь, что их может любить кто-то другой?
Любовь начинается с любви к себе. Не будь самолюбивым, будь полным собой - это две разные вещи. Не будь нарциссом, не будь одержимым собой, - но естественная любовь к себе - это обязательное, основное явление. Только тогда, из нее, ты сможешь любить кого-то другого.
Прими себя, люби себя, ты - творение Бога. На тебе подпись Бога, и ты - особенный, уникальный. Никогда не было никого подобного тебе, и никогда не будет - ты просто уникальный, несравненный. Прими это, люби это, празднуй это - и в самом этом праздновании ты начнешь видеть уникальность других, несравненную красоту других. Любовь возможна, только если есть глубокое принятие себя, другого, мира. Принятие создает атмосферу, в которой растет любовь, почву, в которой расцветает любовь.
Позволь Себе Быть Уязвимым
Лао-цзы говорит:
Жизнь - это река, поток, продолжительность без конца и начала. Она никуда не движется, она всегда есть. Она не движется из одного места в другое; она всегда движется отсюда сюда. Единственное время для жизни - это сейчас, и единственное место - здесь. Нет никакой борьбы ради достижения, и достигать нечего. Нет никакой борьбы ради завоевания, и завоевывать нечего. Нет попыток защититься, потому что защищаться не от чего. Существует только жизнь, одна, абсолютно одна, прекрасная в своем одиночестве, величественная в своем одиночестве.
Ты можешь жить двумя способами: ты можешь течь вместе с нею - тогда ты тоже величествен, тогда в тебе есть грация, грация ненасилия, отсутствия конфликта, борьбы. Тогда в тебе есть красота, подобная ребенку, подобная цветку, мягкая, деликатная, неразвращенная. Если ты течешь с жизнью, ты религиозен. Вот именно это является религией для Лао-цзы, или для меня.
Обычно религия означает борьбу с жизнью ради Бога. Обычно она означает, что Бог - это цель, а жизнь нужно отвергнуть и победить в борьбе. Жизнь нужно принести в жертву, чтобы достичь Бога. Обычная религия - это не религия. Обычная религия - это просто часть обычного, насильственного, агрессивного ума.
Нет Бога за пределами жизни; жизнь есть Бог. Если ты отвергаешь жизнь, ты отвергаешь Бога, если ты приносишь в жертву жизнь, ты приносишь в жертву Бога. Во всех жертвоприношениях в жертву приносится Бог. Георгий Гурджиев говорил, - это кажется парадоксальным, но это правда, - что все религии против Бога. Если жизнь есть Бог, тогда отрицать, отвергать, жертвовать значит идти против Бога. Но, кажется, Гурджиев не много знал о Лао-цзы. Или, даже если бы он знал о Лао-цзы, то все равно сказал бы то же самое, потому что Лао-цзы не кажется религиозным в обычном смысле. Он скорее как поэт, музыкант, художник, творец, чем как теолог, священник, проповедник, философ. Он так обычен, что нельзя подумать, что он религиозен. Но действительно быть религиозным значит быть так необычайно обычным в жизни... что часть не против целого, часть течет с целым. Быть религиозным - значит не быть отдельным от потока.
Быть нерелигиозным значит уметь собственное мнение в усилии победить, завоевать, куда-то прибыть. Если у тебя есть цель, ты не религиозен. Если ты думаешь о завтра, ты уже упустил религию. В религии нет никакого завтра. Именно поэтому Иисус говорит: 'Не думайте о завтра. Смотрите на лилии в полях, они цветут сейчас'. Все, что есть, есть сейчас. Все, что живо, живо сейчас. Сейчас - единственное время, единственная вечность.
Есть две возможности. Ты можешь бороться с жизнью, можешь иметь личные цели, идущие против жизни - а все цели личны, все цели личностны. Ты пытаешься навязать жизни образец, что-то свое собственное. Ты пытаешься тащить жизнь, чтобы она за тобой следовала, - ты сам лишь крошечная часть, такая маленькая, а пытаешься тащить с собой всю Вселенную. Конечно, ты обречен на поражение. Ты обязательно потеряешь изящество, ты обязательно станешь твердым.
Борьба создает твердость. Только подумай о борьбе, и в тебе возникнет тонкая твердость. Только подумай о сопротивлении, и вокруг тебя возникнет корка, покрывающая тебя как кокон. Сама идея того, что у тебя есть определенная цель, делает тебя островом, и ты больше не часть безграничного континента жизни. И когда ты отделен от жизни, ты чувствуешь себя как дерево, отделенное от земли. Оно может прожить некоторое время на прошлом питании, но на самом деле оно умирает. Дереву нужны корни; дереву нужно быть в земле, соединенным с ней, частью ее.
Тебе нужно быть соединенным с континентом жизни, быть ее частью, быть в ней укорененным. Когда ты укоренен в жизни, ты мягкий, потому что не боишься. Страх создает жесткость. Страх создает идею безопасности, страх создает идею о том, чтобы защитить себя. И ничто не убивает так, как страх, потому что сама идея страха состоит в том, что ты отделен от земли, вытащен с корнем.
Тогда ты живешь прошлым - именно поэтому ты столько думаешь о прошлом. Это не просто совпадение. Ум постоянно думает либо о прошлом, либо о будущем. Зачем столько думать о прошлом? Прошлое прошло! Его нельзя восстановить. Прошлое умерло! Почему ты продолжаешь думать о прошлом, которого больше нет, и о будущем, с которым ничего нельзя сделать? Ты не можешь его прожить, ты не можешь в нем быть, но можешь разрушить свое настоящее мгновение. Но у этого должна быть какая-то глубоко укорененная причина. Эта глубоко укорененная причина состоит в том, что ты всю жизнь борешься. Борясь с целым, борясь с рекой жизни, ты лишаешься корней. Ты становишься крошечным, подобным капсуле явлением, заключенным в самом себе. Ты становишься индивидуальным, ты больше не часть этой расширяющейся вселенной, безграничного. Нет, ты больше не часть его. Ты должен жить как нищий на своем прошлом питании; именно поэтому ум продолжает думать о прошлом.
И ты должен, так или иначе, собраться, чтобы быть готовым бороться; именно поэтому ты постоянно думаешь о будущем. Будущее дает тебе надежду, прошлое дает тебе питание, а между ними двумя - вечность, сама жизнь, которую ты упускаешь. Между прошлым и будущим ты умираешь, не живешь.
Есть другой способ жить - на самом деле, есть только единственный способ жить, потому что путь борьбы не должен быть способом жить; борьба - это не способ жить. Единственный способ - течь с рекой, течь до такой степени вместе, чтобы ты не чувствовал, что ты отделен и течешь с ней. Нет, ты становишься ее частью - не только частью, ты в нее погружен; ты стал рекой, теперь не существует разделения. Когда ты не борешься, ты стал жизнью. Когда ты не борешься... на Востоке такое состояние названо капитуляцией, доверием - то, что мы называем
