в том, что парень попросту не спятит при виде новых «гостей». Единственным выходом из этой ситуации было немедленно убираться отсюда. Кот глянул на валявшийся на полу пистолет, перевел взгляд на Шевцова, пробормотав:
– Надо же, я думал, он у тебя.
Шевцов подобрал пистолет, сунул в карман, бросив:
– Теперь пусть точно будет у меня.
Когда Аким поутих, перестав сопротивляться, добавил:
– Странное дело: я шел сюда, чтобы остановить его. Но не думал, что мне придется спасать его от него же самого.
– С чего ты решил его спасти? – тупо спросил Кот. – Ты же хотел грохнуть это «порождение Зоны».
– Я был неправ. – Шевцов коротко взглянул на сталкера, отвел взгляд. – Убить девочку, которую любил, убить себя… Нет, это не замысел Зоны. Это слишком человеческое.
– Жизнь – странная штука, – философски заметил Кот. Посмотрел в сторону окна. Силуэты исчезли, но спокойствия это не прибавило. Ведь было понятно: мертвецы просто ищут другой вход. – А отсюда надо валить. Не нравятся мне эти ночные гости.
Уйти в ночь было плохим решением. Но оставаться в здании школы, в этом кошмарном окружении было еще хуже. Они уходили по смертельно опасному пути, так ничего и не добившись от Зоны, уходили разочарованные, с пустыми руками.
Хотя не совсем с пустыми. В каком-то порыве Кот сгреб содержимое темного «ока» к себе в рюкзак. Не то чтобы он считал «вещи мертвецов» полезным приобретением, просто сработала какая-то практическая жилка: не зря ведь они скитались по Зоне, чтоб вот запросто выбросить найденное. Правда, толку от этого хлама было куда меньше, чем от пары «браслетов», найденных Акимом.
Кот как раз прикидывал в уме возможную прибыль от продажи «браслетов», когда за спиной раздался этот знакомый душераздирающий вой. Они с Шевцовым переглянулись. Аким продолжал машинально идти вперед. Он успокоился, но как-то замкнулся. Даже не отреагировал на этот жуткий звук.
Кот стянул с плеча винторез.
– По следам идут, что ли? – неуверенно проговорил Шевцов.
– Да, похоже… – отозвался Кот. Кивнул в сторону Акима, понизил голос: – Может, за ним пристроились?
Они замерли, огляделись.
Ночной город в свете луны выглядел чужеродно и мрачно. Кот бывал здесь и ночью, но всегда забивался в какой-нибудь угол, чтобы отсидеться до рассвета. Потому что нечего здесь делать во мраке. Не ровен час, влетишь в случайную ловушку. Да и поговаривали, будто ночью в Зоне активизируется всякая нечисть. То ли мутанты, то ли призраки. Человек для них – как красная тряпка для быка. Движение они чувствуют за километр и, почуяв человека, уже не отстанут. Будто бы, настигнув жертву, они не просто убивают ее, а как бы вытягивают все жизненные силы. Был человек – а стал никчемная пустая оболочка. Раньше Кот считал такие рассказы пустым суеверием, но после сегодняшних гостей был уже не так категоричен. И впервые в Зоне ощущал такую растерянность и подавленность.
Он сам виноват, что вляпался в эту авантюру. Нельзя было убивать шатуна. А убил – нечего было возвращаться. Зона такое не прощает.
– Ладно, – сказал сталкер. – Идем дальше, не торчать же здесь вечно.
Маленькая группа двинулась дальше. Мимо проплывали мрачные силуэты зданий, словно они продвигались по дну ночного каньона. Кот вел группу почти на ощупь, надеясь лишь на интуицию и банальное везение. И везение быстро закончилось.
Свернув в переулок, который показался сталкеру безопасным, группа налетела на фигуру, застывшую в зловещей неподвижности.
– Твою мать! – выдохнул Кот, едва не выронив фонарик.
На первый взгляд могло показаться, что перед ними живой человек. Но в свете фонаря становились видны детали: серая пергаментная кожа, стеклянный взгляд, отсутствие дыхания.
Это мог быть только мертвяк. Незнакомый. Огромный, сутулый, с мощными руками-граблями, в пыльном рабочем комбинезоне.
– Аким, знаешь его? – быстро спросил Шевцов.
Ответа не последовало. Посветив фонариком, Кот понял, что парень молча мотает головой.
– Так… – скрипуче проговорил Шевцов. – Значит, это не твои гости. Интересно тогда, чьи же?
Фигура вздрогнула и пришла в движение. Выставив вперед длинные руки, шагнула в сторону Шевцова. Тот попятился.
– Да он на звук идет! – догадался Кот.
Мертвяк склонил голову, прислушиваясь, и направился в сторону сталкера.
– Чего он хочет? – пятясь, растерянно проговорил Кот. Поднял винтовку, щелкнул предохранителем. – Отвали, парень, я тебе башку сейчас снесу!
Словно желая поддержать разговор, покойник открыл пасть и издал звук, похожий на тот, которым встретила Акима жуткая девочка. От этого воя заложило уши, к глазам подступили слезы. Из мрачной глубины кварталов донесся ответ. И снова – уже с другой стороны.
– Мать моя женщина… – пробормотал сталкер. – К черту все. Бежим!
И первым бросился вперед по незнакомой улице. Риск был велик: шансы вляпаться в «комариную плешь», влететь в «жарку» или еще в какую ловушку росли с каждым шагом. Но страх был сильнее. Черт его разберет – никто не говорил о прямой угрозе со стороны ходячих мертвецов, или «муляжей», как называли их в Институте. Но когда своими глазами видишь, как на тебя надвигается это, – все предстает совсем в ином свете.
Сталкер провел спутников через перекресток (хитрым зигзагом – показалось, что на пути притаилась какая-то неопознанная дрянь.). Влетели в какие-то полудохлые заросли, в которых сталкер с трудом узнал городской парк. Идти в его мрачную глубину было опасно, и они остановились под высохшим деревом, чтобы перевести дух. Нужно было привести мысли в порядок и решить, что делать дальше. Потому как вот так – бегом, без оглядки – живым еще никто из Зоны не выбирался.
– Перекур! – сипло сказал Кот. Сунул в рот сигарету, нервно защелкал зажигалкой. Огонь отказывался разгораться хоть тресни. Кот прекратил попытки, досадливо вынул сигарету изо рта. Есть такие места в Зоне, где по какой-то причине невозможно разжечь огонь. Спички и зажигалки просто отказываются зажигаться. Вроде как энергетические провалы, в противоположность местам с повышенной энергетикой. – Вода-то у нас осталась?
Шевцов протянул ему мятую пластиковую бутыль, на дне которой плескалось немного воды. Кот сделал жадный глоток – и поборол желание допить все. Вместо этого протянул бутылку Акиму. Тот машинально принял бутылку и передал Шевцову.
– Однако, дела… – протянул Кот. – Что этому долговязому от нас надо было?
– Не знаю, но он показался мне каким-то агрессивным, – заметил Шевцов.
– Вот это меня и напрягает, – сказал Кот. – Никогда они людей не трогали, только бродили себе, слабонервных пугали. Вот только злобных мертвецов недоставало в Зоне.
– Тихо! – прервал его Шевцов. – Слышишь?
Кот прислушался. Какой-то негромкий, но отчетливый скрип. Он посветил в темноту фонариком. Неподалеку, под давно засохшими деревьями сохранилась детская площадка. Песочница, железная горка, какие-то хитроумно закрученные лесенки, перекладины. И качели. Вот они-то и покачивались – тихонько, едва заметно. Это настораживало: с чего бы им качаться? Ветра-то нет. Луч фонаря снова пробежал по скверу. Никого. Качели скрипну ли снова. Сосредоточившись на них, сталкер увидел: качели двигались не от ветра. Вздрагивала сама стойка из сварных металлических труб.
– Чтоб я сдох… – в изумлении пробормотал Кот.
Движение заметно усилилось. Из-под земли доносились какие-то глухие звуки. Вдруг с протяжным скрежетом конструкция накренилась, под качелями вспучилась и тут же провалилась земля. Взвились вверх мелкие комья, и из рыхлой глубины рывками полезла рука со скрюченными жилистыми пальцами. Следом
